Великая Фаина

Как много любви, а в аптеку сходить некому.

Да, вы угадали. Сегодня речь пойдет о Раневской. Гениальная и одинокая. Актриса, женщина, легенда.

Настоящая фамилия Раневской — Фельдман. Она была из  весьма состоятельной семьи.    Когда Фаину Георгиевну попросили написать автобиографию, она начала так: "Я — дочь небогатого нефтепромышленника"...
Дальше дело не шло.

***
В юности, после революции, Раневская бедствовала и в трудный момент обратилась за помощью к приятелю своего отца. Тот ей сказал:
— Дать дочери Фельдмана мало я не могу. А много у меня уже нет...

***
О своей жизни Фаина Георгиевна говорила:
— Если  бы я,  уступая просьбам, стала писать о себе, это была бы жалобная книга  "Судьба — шлюха".

***
В свое время именно Эйзенштейн дал застенчивой, заикающейся дебютантке, только появившейся на "Мосфильме", совет, который оказал значительное влияние на ее жизнь.
— Фаина, — сказал  Эйзенштейн, — ты  погибнешь, если не научишься требовать к себе внимания, заставлять людей подчиняться твоей воле. Ты погибнешь, и актриса из тебя не получится!

Вскоре Раневская продемонстрировала наставнику, что кое-чему научилась. Узнав, что ее не утвердили на роль в "Иване  Грозном", она пришла  в негодование и на вопрос о съемках этого фильма крикнула: "Лучше я буду продавать кожу с задницы, чем сниматься у Эйзенштейна!".

Автору "Броненосца" незамедлительно донесли, и он отбил из Алма-Аты восторженную телеграмму: "Как идет продажа?"

***
Раневская и Марецкая идут по Тверской. Раневская говорит:
— Тот слепой, которому ты подала монетку, не притвора. Он действительно не видит.
— Почему ты так решила?
— Он же сказал тебе: "Спасибо, красотка!"

***
— Жемчуг, который я буду носить в первом акте, должен быть настоящим, — требует капризная молодая актриса.
— Все будет настоящим, — успокаивает ее Раневская. — Все: и жемчуг в первом действии, и яд в последнем.

***
— Фаина Георгиевна! Галя Волчек поставила "Вишневый сад".
— Боже мой, какой ужас! Она продаст его в первом действии.

***
Раневская была любительницей сокращений. Однажды  начало генеральной репетиции перенесли сначала на час, потом еще на 15 минут. Ждали представителя  райкома — даму очень средних  лет, заслуженного работника культуры. Раневская, все это время не уходившая со сцены, в сильнейшем раздражении спросила в микрофон:
— Кто-нибудь видел нашу ЗасРаКу?!

***
Раневская говорила начинающему композитору, сочинившему колыбельную:
— Уважаемый, даже колыбельную нужно писать так, чтобы люди не засыпали от скуки.

***
Раневская кочевала по театрам. Театральный критик Наталья Крымова спросила:
— Зачем все это, Фаина Георгиевна?
— Искала... — ответила Раневская.
— Что искали?
— Святое искусство.
— Нашли?
— Да.
— Где?
— В Третьяковской галерее...

***
Как-то в скверике у дома к Раневской обратилась какая-то женщина:
— Извините, ваше лицо мне очень знакомо. Вы не артистка?
Раневская парировала:
— Ничего подобного, я зубной техник.
Женщина не успокоилась, разговор продолжался, зашла речь о возрасте. Собеседница спросила Фаину Георгиевну;
— А сколько вам лет?
Раневская гордо и возмущенно ответила:
— Об этом знает вся страна!

***
После спектакля  Раневская часто смотрела на цветы, корзину с письмами, открытками и записками, полными восхищения — подношения поклонников ее игры — и печально замечала:
— Как много любви, а в аптеку сходить некому.

Что еще почитать

В регионах

Новости

Самое читаемое

Реклама

Автовзгляд

Womanhit

Охотники.ру