Какие экономические последствия она имеет сегодня и какие траты предстоят в долгосрочной перспективе?
У экономических потерь две составляющие. Это ущерб, непосредственно нанесенный боевыми действиями движимому и недвижимому имуществу. И косвенный ущерб, возникающий из-за снижения экономической активности, замедления инвестиций и оттока капитала.
Прямые потери
Подсчитать, кто больше денег потерял «в бою», довольно сложно. Аналитики называют разные цифры, и выбрать одну, но правильную не так-то просто. Грузинская армия лишилась нескольких десятков танков, но «в ответ» грузинские ПВО сбили бомбардировщик Ту-22М3, стоимость которого несоизмеримо больше стоимости танка.
Россия задействовала огромную группировку сил (не меньше 30 тыс. военнослужащих), которую пришлось перебрасывать на значительное расстояние от мест постоянной дислокации. По подсчетам Центра анализа стратегий и технологий (ЦАСТ), только переброска и функционирование российской группировки обошлись примерно в 1 млрд. руб. в сутки. То есть четыре дня активных боевых действий, не считая потерь в технике, стоили России приблизительно 160–170 млн. долларов.
По оценке специалистов ЦАСТ, Грузии война обошлась примерно в 200 млн. за сутки, то есть суммарно около 800 млн. Общий размер потерь от разрушения военной и гражданской инфраструктуры едва ли превышает 500–600 млн. долларов.
Грузия оценила ущерб, нанесенный гражданской инфраструктуре страны в результате вооруженного конфликта в Южной Осетии, в 1 млрд. долларов. Все транспортные артерии в сохранности, а это крайне важно для экономики горной страны. Самое важное и дорогое в грузинской инфраструктуре – это мосты, а ни одного моста разрушено не было.
Сколько гуманитарной помощи было выделено грузинскому народу «с миру по нитке», вероятно, не знает и сама Грузия. ООН призвала «доноров» дать 58,6 млн. долларов для помощи пострадавшим в грузино-южноосетинском конфликте. «Доноры» оперативно отреагировали на этот призыв и сразу пообещали 23 млн. долларов.
Эти деньги направлены на финансирование проектов по оказанию медицинской и продовольственной помощи пострадавшим, а также на их обеспечение временным жильем.
Траты Евросоюза оцениваются в несколько миллиардов евро. Украина на гуманитарную помощь Грузии выделила 30 млн. гривен; из Казахстана прислали лекарственных препаратов, медицинского оборудования, а также продуктов питания на 55 млн. тенге; Таллин выделил гуманитарную помощь на 4 млн. крон.
Аналогичная помощь из США доставлялась исключительно военными кораблями и самолетами. По словам официального представителя Министерства обороны США Брайана Уитмана, в операции по доставке в Грузию гуманитарных грузов приняли участие три американских военных корабля, а военная авиация в рамках операции совершила 62 рейса, что «вызвало недоумение» у Генштаба РФ.
Сегодня российская армия является единственным гарантом независимости Абхазии и Южной Осетии, а это значит, что России придется содержать на территории республик свои базы, а заодно вооружать и обучать местные армии.
Для обеспечения постоянного военного присутствия придется создавать новые объекты военной инфраструктуры и восстанавливать старые. Военные базы для российского контингента придется создавать с нуля.
Скорее всего, в связи с постоянным присутствием российского контингента численность «местных» вооруженных сил увеличиваться не будет. Для того чтобы оснастить и обеспечить достаточный резерв техники и боеприпасов вооруженных сил обеих республик, вполне хватит трофейного оружия, вывезенного с баз в Сенаки и Гори, поэтому поставок вооружения со стороны России не предвидится – разве что за исключением поставок Абхазии небольших кораблей береговой охраны и береговых ракетных частей, которые используются для контроля прибрежной зоны.
Эти затраты не слишком обременительные. Абхазия вполне сможет компенсировать их санаторно-курортным обеспечением наших военнослужащих.
Основные траты военного характера, по словам экспертов, связаны с модернизацией частей и инфраструктуры Северо-Кавказского военного округа России. Первое направление развития – повышение профессионализма расположенных там частей, потому как по закону воевать за пределами РФ могут только контрактники. Второе направление – полномасштабная программа перевооружения, и здесь счет пойдет на миллиарды долларов.
Но военные затраты – не единственный «кусок пирога», которым подкрепляются силы новоиспеченных демократий. Вице-спикер парламента Южной Осетии Тарзан Кокойты оценил ущерб, нанесенный непризнанной республике, в 100 млрд. рублей. Он заявил, в частности, что грузинская артиллерия, которая интенсивно обстреливала Цхинвал несколько дней, почти полностью уничтожила южноосетинскую промышленность.
Восстанавливают инфраструктуру Южной Осетии в основном за счет российского бюджета. На первостепенные мероприятия по восстановлению из бюджета России выделяется 25 млрд. рублей; всего может уйти 35–45 млрд. рублей. Еще около 40 млрд. – на развитие транспортной сети республики.
Экономическая помощь республикам может достичь 100 млрд. рублей в течение ближайших нескольких лет, в том числе до 45 млрд. – только в этом году. Большую часть помощи получат осетины.
Бюджет Южной Осетии на 60% состоит из российских денег. В этом году речь шла о 1,5 млрд. рублей дотаций. С Абхазией ситуация благополучнее – бюджет республики формируется без дефицита. Но не стоит забывать о социальных выплатах жителям Абхазии и Южной Осетии, до 90% которых имеют российское гражданство.
По мнению некоторых экспертов, существует угроза того, что Южная Осетия превратится в «черную дыру» российского бюджета – об этом красноречиво говорит опыт Чеченской республики.
Косвенные потери
Оценки косвенного ущерба гораздо более туманны, но уже понятно, что косвенный ущерб, по всей вероятности, больше прямого.
Инвестиции в Грузию – это по большей части инвестиции грузинской диаспоры, причем преимущественно проживающей в России, и, если грузинскую диаспору не примутся «кошмарить» так, что у нее кончатся деньги, то, несмотря ни на что, приток инвестиций в Грузию будет весомым. Кроме того, произошло сокращение денежного притока от трудовых мигрантов, работающих в России. С началом военных действий крупнейшие системы – «Юнистрим», «Почта России», Blizko, «Лидер» – прекратили переводы в Грузию.
И до «операции по принуждению к миру» эта «маленькая, но гордая» страна рассматривалась как весьма ненадежная для инвестиций, что не останавливало многих инвесторов. Фондовый рынок Грузии находится в зачаточном состоянии, а после начала боевых действий и вовсе «впал в кому», и инвесторы не обрадовались такому развитию событий.
Непосредственных макроэкономических угроз война с Грузией и обострение отношений с США и НАТО России не принесла – конфликт вокруг Южной Осетии аналитики рассматривают как временный и не затрагивающий базовых основ рынка. Эксперты считают, что последствия боевых действий будут ощущаться как минимум еще год. Однако в общую картину экономического кризиса ярких красок эта ситуация явно добавила.
Инвестиционный «исход» – пожалуй, один из самых серьезных рисков, связанных с признанием двух республик. Конфликт нанес очень тяжелый удар по образу России, инвестиционный климат ухудшился.
На эмоциональном уровне отношение к России сегодня сопоставимо с тем, которое было во время дефолта 1998 года, и сейчас многие инвесторы решили вновь взвесить политические риски, которыми раньше пренебрегали.
По данным Минфина РФ, валовой отток капитала из России в ходе войны в Южной Осетии составил 7 млрд. долларов. Только за 25–26 августа российские биржи «просели» почти на 10%.
Признание двух республик ставит крест на вступлении России в ВТО: без согласия Грузии наша страна никогда не сможет присоединиться к соглашению. В среднесрочной перспективе это даже хорошо: вступление в ВТО привело бы к открытию российской экономики, что могло негативно сказаться на отечественных производителях: в первую очередь сельском хозяйстве, автопроме и банковском секторе. А вот в долгосрочной перспективе вступление в ВТО нам выгодно: сейчас обсуждается новое торговое соглашение и России было бы полезно поучаствовать в этом обсуждении.
Воспользовавшись ситуацией, в Кремле заморозили выполнение обременительных для страны соглашений по вступлению в ВТО: так, в ближайшее время США лишатся квот на льготный ввоз в Россию мяса птицы, которое заменят отечественной продукцией. Помочь в этом должны 100 млрд. рублей дополнительных субсидий, которые планируют выделить аграриям в ближайшие четыре года.
Общий тон международной реакции на южноосетинский конфликт оказался для России весьма негативным, но инвестбанкиры вскоре перестали ставить его на первое место. Идет фундаментальный пересмотр позиций. Комбинация локальных геополитических и глобальных экономических факторов провоцирует изменения мировых макроэкономических процессов – корректируются сырьевые рынки, растет доллар. На фоне упадка американской экономики в мировой финансовой системе экономические кризисы «дрейфуют» из одного региона в другой, провоцируя дисбаланс сил на мировом рынке.
Счет, пожалуйста!
Выигравших в конфликте в Грузии нет. Просто кто-то потерял больше, кто-то – меньше. Сколько именно, пока сказать сложно. На первый взгляд ущерб, причиненный Грузии, несоизмеримо больше, чем потери России. Но реакция инвесторов и аналитиков показывает, что за этот блицкриг заплатят обе стороны.
Война ведет к милитаризации бюджета, а это плохо для остальных сфер экономики страны. Уже подписано соглашение о создании совместной системы ПВО России и Белоруссии, обсуждается увеличение расходов на Черноморский флот, а президент Дмитрий Медведев заявил, что на размещение систем ПРО в Восточной Европе Россия ответит «военными мерами».
Все это – весьма затратные проекты, и перевооружать армию, готовиться к Олимпиаде, строить доступное жилье, повышать пенсии и создавать инновационную экономику одновременно не получится, некоторые проекты придется урезать. Явно, что не за счет военных расходов.
