МАШЕНЬКИНО СЧАСТЬЕ
Одному подавай яхту, а другому и четвертинки черного довольно (Что касается меня, то я удовольствуюсь и другой, более прозаической четвертинкой). Мы, люди, об этом говорим часто, но как водится, условность эту девальвировали. Затерли, что ли. А чтобы не затиралось, а блестело, я эту историю и расскажу. История не изобилует обычным для меня живодерством. Собственно говоря, его, живодерства, в ней вообще нету. Извольте.
Начну, как водится издалека. Кстати, вы обратили внимание на то, что в русской литературе ( в малых формах ее, а значит в самой ее значительной части), предыстория значит намного больше нежели сам основной сюжет? У О. Генри все начинается сразу и бодро (цитирую по памяти): «Дураки бывают разные.» И далее сама суть. А у нас вначале целый вагон, тележка, а если очень приспичит автору, то и цельный железнодорожный состав. Так что не буду оригинальничать. 20 лет назад я работал в археологической экспедиции. Начальником была Марина Андреевна. Она выехала в тот сезон попрощаться с полем. Не век же в палатках по свету мотаться? Человек Марина Андреевна интересный, умный, да и рассказчик отменный. И рассказать ей было о чем. Из семьи сосланных, пробивалась в молодости непросто, в еще более непростое время, да и обстоятельства в силу вышеперечисленных причин, быстрому продвижению по жизни не способствовали. Как уже упоминалось, время было такое, уж простите за банальность. Прибыв в Москву обратно (напомню о ссылке, куда угодила ее матушка после ареста мужа и отца нашей героини), Марина Андреевна поступила учиться на музыканта. Уж не помню куда, а звонить Марине Андреевне и переспрашивать, неудобно. Ну пусть будет просто Училище. В музыке я не силен. Но отлично помню, что страстью Марины Андреевны было фортепьяно. А уж как оно отличается от пианино — увольте. Тем более, что музыкантом она так и не стала — руку сломала и накрылась мечта, но это случилось несколько позже той истории, что я вам хочу поведать. А вначале Марина Андреевна, а тогда просто Машенька, распрекрасно посвятила себя Ее величеству Музыке, с Большой-пребольшой заглавной буквы. А жила она, как вы, может быть, догадываетесь, в общежитии. Оно, по моему, было одно такое аритистически-музыкальное. Жили представители молодой богемы, как от веку повелось бедно. И Машенька исключением среди коллег по счастью и несчастью не являлась. А кто определит, где разница в данном случае? Есть даже не молодость, а юность, есть музыка, это ведь счастье? А то что жрать нечего, так это пройдет вместе с молодостью. И вот Маша всем этим коктейлем из радости и невзгод наслаждалась. А когда чувство голода брало верх над юностью, Машенька вместе со своей соседкой по комнате, отправлялась пить чай. Деньги на традиционный для россиян и англичан напиток, как вы понимаете, отыскивали они не всегда. Но. Но в общежитии с давних еще абитуриентских времен (опять же, как в юности близко это понятие — давно!) стоял «Титан». Помните, что это такое, вы молодые? Поясню. Это такой бак электрический, как правило, в котором нагревается вода для всяких, как правило, гастрономических нужд. И по странному и, я бы даже сказал, волшебному обстоятельству, в этом «Титане» плескался не просто кипяток, а самый обыкновенный чай! Жидкий, конечно, но кто ж после войны на такую ерунду внимание обращал? А так как есть, то есть жрать, молоденьким девушкам хотелось более или менее всегда, то и «Титан» они выдаивали ежедневно. И даже думали, что так и положено — открыл краник для кипятка, а оттуда льется чай. И целый год они этим чаем не то чтобы наслаждались, но как-то перебивались. И однажды к девчатам в гости пришел их музыкальный руководитель. И они его, естественно, чайком своим угостили. И тот (представляете, профессор, пианист) даже напиток похвалил. Чаепития в общаге продолжались. И продолжались они до того несчастливого момента, когда там затеяли ремонт. В кои-то веки покрасили стены, побелили потолки и другую ерунду поменяли. Провернули ремонт, само собой, летом, когда в общаге народу наблюдался минимум. Маша никуда на каникулы не поехала — денег не было. И наблюдала ремонт на короткой дистанции. В частности, тот грустный для себя момент, когда ее электрического друга для профилактики разобрали. Его не просто разобрали, а порушили машенькину чайную идиллию. С концами порушили. И вот как это было. Когда ремонтники приподняли крышку и стали чистить нутро бытового прибора, то на самом дне обнаружили белую—пребелую телогрейку, забытую такими же (а может быть и теми же самыми) работягами в предыдущий ремонт, несколько лет назад. И Маша это дело наблюдала лично. Само собой, чаепития на халяву прекратились. И почувствовала Машенька себя некоторым образом обобранной. Ну кто их за руки тянул в «Титан» заглядывать? Пили бы и пили себе жидкий чаек Бог знает сколько. Нет, высунулись со своим ремонтным рвением. Вот так вот хорошее, в общем-то, начинание обернулось маленькой бытовой трагедией. Очень все условно в этой жизни.
