Тридцать лет назад граждане не существующего ныне государства СССР впервые услышали незатейливую песенку “Носики-курносики” в исполнении Валентины Толкуновой. “Спят мои отчаянные парни, спят мои Титовы и Гагарины, носики-курносики сопят” — эти строчки подхватила вся страна. Композиция тогда стала лауреатом “Песни года-78”. А еще через два десятка лет под занавес XX столетия была признана отечественным шлягером века. Однако автор знаменитых стихов Ангелина Булычева за хит не получила ни гонорара, ни диплома и так и осталась с носом в тени своих “Носиков-курносиков”. Корреспондент “МК” побывала в гостях у забытой русской поэтессы.
“Я посвятила свою жизнь стихам и деревяшкам”
“Не верю!” — так и хочется повторить реплику классика, когда видишь перед собой эту хрупкую седовласую женщину с подкрашенными губами и красным маникюром. “Не верю” относится к возрасту Ангелины Александровны. Шутка ли — в этом году поэтессе стукнуло 92 года… А она не то что в здравом уме и памяти — настоящий живчик, который даст фору многим куда более молодым современникам.
Четырехкомнатная квартира, где живет Булычева, находится в тихом переулке в центре Львова. Польский особняк был построен в начале прошлого века. Потолки под пять метров, подъездные лестницы с огромными пролетами…
Подняться на четвертый этаж — все равно что на девятый в типовой московской высотке. И лифта здесь нет.
“А я вместо зарядки каждый день обязательно спускаюсь и поднимаюсь по лестнице”, — приветствует меня хозяйка.
Она приглашает меня в залу, где стол уже накрыт к чаю. На стенах фотографии, на полках причудливые фигурки, вырезанные из дерева, — второе после стихов увлечение Ангелины Булычевой. “Этим деревяшкам, как и стихам, я тоже посвятила свою жизнь. До сих пор вырезаю. А если что ломается, своими руками реставрирую”, — не без гордости говорит поэтесса. Рукотворными поделками заставлено все. У каждой скульптуры, по словам автора, своя судьба, история и предназначение. Так же, как и у стихов…
— Вот в этой книге — вся моя жизнь, — говорит Ангелина Александровна, перелистывая свой сборник “По каменным кручам”. — Я в некотором смысле считаю себя летописцем. Я написала всего десять поэм. Среди них — “Большой Борис”, о моем земляке Ельцине (Ангелина Булычева родилась в городе Алапаевске Свердловской области. — Е.П.), “Курск” — о трагедии на подводной лодке, “Беслан” — о погибших детях, “Армянское землетрясение” — о стихийном бедствии. Смотрела телевизор, рыдала и писала — со слезами, с горем. Я всегда обращаю внимание на детали. У всех они пропадают, а в моих произведениях остаются. Эти детали — моя история, история той страны, о которой я пишу.
И жизнь, и слезы, и любовь
Ангелина Александровна признается: никогда не думала, что станет поэтессой. Просто писала стихи, в юности в основном о любви. А о чем же еще?!
— Вообще почти все мои стихи так или иначе о любви. Однако много я написала и о Великой Отечественной войне. Ведь я сама воевала. Не с оружием в руках — с лопатой. Но бомбы на нас очень даже хорошо падали, — вспоминает она.
Из соседней комнаты слышен хриплый кашель. Приболел Олег Васильевич — муж поэтессы, которому уже тоже пошел десятый десяток... Ангелина Александровна спешит туда — узнать, не надо ли чего. Несколько лет назад супруги отметили 60-летний юбилей семейной жизни — бриллиантовую свадьбу. “До сих пор мама и папа относятся друг к другу с таким трепетом, будто у них конфетно-букетный период”, — утверждают их дочери.
— В моей жизни было три мужчины. Я их всех любила, всех троих не разлюбила и не разлюблю никогда. Но я мужчин теряла… С моим первым мужем Володей мы вместе учились в Москве в Институте истории, литературы и философии.
Он вуз уже закончил, я еще продолжала учиться. Мы поженились, у нас родилась доченька. И совсем скоро умерла. Муж видел ее только на фотографии. Ведь Володя еще до войны попал в сталинский лагерь. И я туда отправилась. Приехала, пошла просить разрешение на свидание. А начальник, молодой такой мужик, говорит: “Вас бы всех, врагов народа, к стенке”. И не дал повидаться с мужем...
В 41-м году молодая поэтесса окончила институт. Тот день, когда она получила диплом, отпечатался в памяти поминутно. Помнит, как радостная выбежала на улицу. Пришла к дому, а во дворе полно народу. Тишина гробовая, тарелки транслируют сообщение. “Ночью немцы напали на Советский Союз”... На том радость Ангелины закончилась.
— Москву бомбили страшно. И я уехала в свой родной город Алапаевск. Моего мужа в конце концов выпустили из тюрьмы, он приехал ко мне. Но сразу же добровольцем ушел на фронт. Я его провожала, и это была наша последняя встреча. Володя погиб — сгорел в танке. А я из Алапаевска была мобилизована в железнодорожные войска. И оказалась на Украине. Через некоторое время у меня там появился друг — красавец Жорка, грузин. Жорка стал моим вторым мужем, от него у меня родился сын Игорь. Но с мужем-грузином война нас быстро раскидала в разные концы страны.
Свиделись снова только спустя долгое время, в Тбилиси. В Грузию тогда мы поехали вместе с моим третьим мужем Олегом...
Шел май 1945 года. Ангелина и Олег ехали в одном вагоне в командировку в городок, где ни он, ни она раньше не были, — в Шепетовку, там находилась крупная узловая станция. Оба работали в управлении строительно-восстановительных работ. Он — инженер, она — инструктор. Там, в вагоне, попутчики и познакомились.
— Той же ночью объявили о Победе, мы вместе ее встретили в этом провинциальном городишке. И больше уже с Олегом не расставались. Тогда еще живы были моя мама и мой сын. Уже после войны моего Игорька насмерть сбила машина. Ему было всего 7 лет. Все время вспоминаю сыночка, дня не проходит…
Как-то мы решили с Олегом поехать в гости к Жорке в Тбилиси. Он очень хорошо нас встретил — бывший и настоящий мужья даже подружились. Прекрасно мы провели время в Грузии. А через какое-то время я увидела нехороший сон: Жорка был возле моей мамы, а она к тому времени уже умерла… Проснувшись, я сказала Олегу, что надо бы узнать, все ли там у Жоры в порядке. Вечером прихожу с работы, а муж протягивает мне телеграмму: “Скончался Георгий Иосифович Хутешвили”.
Я потеряла столько близких людей. Думала, что жизнь никогда не наладится. Но нет… Стихи пошли, книги пошли.
“Песня “Носики-курносики” стала моей главной наградой в жизни”
Детское стихотворение “Носики-курносики” Ангелина Булычева написала в 1978 году. Его тут же опубликовали в журнале “Работница”. Композитор Борис Емельянов, прочитав запоминающиеся четверостишия, заинтересовался и написал к ним музыку. Впервые композиция “Носики-курносики” прозвучала в “Песне года”. И стала настолько популярной, что полюбившиеся слова и мелодия слышны были отовсюду. Даже за пределами страны. “Носики-курносики” звучали и в Японии, и в Италии. Поэтесса сразу же подружилась с исполнительницей — Валентиной Толкуновой. А их общая песня стала лауреатом “Песни года-78”.
— Ангелина Александровна, вам хороший тогда гонорар заплатили?
— За “Носики-курносики” мне прислали гонорар из “Работницы” — рублей 20, может, и того меньше. А за “Песню года-78” — вообще ничего. Ни денег, ни диплома.
— С Толкуновой до сих пор общаетесь?
— Я с ней созванивалась. Последний раз это было в 2006-м. Тогда мэр Москвы Юрий Лужков вручал мне награду. Представьте, моя первая творческая награда. Хотя, конечно, моя главная награда в жизни — песня “Носики-курносики”, то, как она широко прозвучала. Я радовалась тому, что все ее поют и что она стала достоянием целого мира.
— Вы сделались знаменитой после этой песни?
— Да, я стала знаменитой, но никто мне за мою знаменитость не платил, а я никогда и не добивалась. Меня приглашали на телевидение, на радио. Раньше я очень много выступала со своими стихами. Сейчас уже не выступаю, а если где-то и просят, мои стихи читают дочки.
Стихи президентам
Поэма о Ельцине, стихи о Путине, ода Лужкову — сочинения о политиках в последние годы красной нитью проходят через творчество Ангелины Александровны.
— Я написала поэму “Большой Борис”, потому что очень уважаю этого человека, хотя близко его не знала и не видела. Сочинила оду Лужкову и отправила ему. Московский мэр ответил мне, поблагодарил, сказал, что красивая ода получилась. А о Владимире Владимировиче Путине у меня вообще написано много стихов. Вот строки из одного: “На заре этой утренней не стою на распутье, голосую за Путина — за достоинство мудрое, за дела ваши добрые, за решительность шага, и совсем ни к чему теперь вам размахивать шпагой!” Письмо с этим стихотворением я отправила супруге Владимира Путина Людмилочке.
Ангелина Александровна показывает мне копию письма, адресованного супруге экс-Президента России. Вот отрывок из послания: “...Я долго колебалась. Не знаю, стоило ли мне посылать стихи, посвященные Владимиру Путину, советовалась с журналистами — все они в один голос сказали: “Посылай!” Ответа, пожалуй, не жду. Не хочу Вас затруднять”.
— Если оглянуться назад, что скажете: прожили счастливую жизнь?
— Несмотря ни на что, все-таки да. Сбывались мои мечты, и по жизни меня окружали замечательные люди.
За столом, где мы пьем чай, по рассказам домочадцев, раньше частенько собирались шумные творческие компании. Интересных людей здесь перебывало много. Приезжали друзья Булычевой из России и Украины. В гостях у поэтессы был и коллега по цеху Евгений Евтушенко. Несколько лет назад они вместе с Ангелиной Александровной долго сидели на лавочке и читали друг другу стихи.
— Может, осталась какая-то нереализованная мечта?
— Нет. У меня все сбылось. Не знаю даже, о чем бы я сейчас мечтала... Ну, разве что получить все-таки ответ на письмо, которое я отправила Людмиле Путиной.
— Какие ваши строчки вам самой больше всего близки?
— Уберите из сердца ненависть,
Прогоните ее навек,
Вы увидите, как изменится
Ненавистный вам человек.
Станут люди добрее, красивее,
Посветлеет и день вокруг.
Солнце ясное, небо синее —
Рядом с вами не враг, а друг...
