Местные выборы с федеральной перспективой

Кому отдадут свои симпатии 10—12% избирателей — либеральный электорат?

Подведены итоги очередного тура региональных и местных выборов. Внимание к ним со стороны общества и политиков оказалось существенно выше, чем обычно. Ведь это последние выборы перед федеральными думскими, а значит, их результаты сыграют роль, так сказать, “квалификации”: в какой последовательности участники придут к финишу, в такой они и начнут осенью “большую гонку”.

Кому отдадут свои симпатии 10—12% избирателей — либеральный электорат?

Такова основная интрига мартовских выборов, поэтому их подлинное значение — перемены либо сохранение статус-кво в политике на местном уровне — во многом искусственно замещается федеральными мотивами. Которые, конечно же, имеют мало сходства с политическими реалиями Тамбова, Курска или Чукотки.

Именно сложением местных факторов — всегда по определению уникальным — объясняется большая часть мартовских результатов. И поэтому оценивать их надо в сравнении с предыдущими выборами в тех же самых регионах, проходившими четыре-пять лет назад. Сравнение же с думскими выборами 2007 г. или с местными октября 2010 г. (которые проходили совсем в других регионах), к которому часто прибегают аналитики и журналисты, познавательной ценности не имеет. Так что когда Сергей Миронов говорит, что по сравнению с думскими выборами “Справедливая Россия” улучшила свой результат в 1,92 раза, он сравнивает, как в старом анекдоте, зеленое с квадратным. Такое сравнивать в принципе нельзя, но если спикеру очень хочется — то, наверное, все-таки можно?

О том, насколько натянуты аналогии между федеральными и местными выборами, наиболее откровенно говорит пример Дагестана, где в этот раз проходной барьер кроме парламентских партий преодолели “Патриоты России” (серьезные шансы на прохождение имело также “Правое дело”).

Неужели Дагестан стал средоточием политического плюрализма, на который стоит равняться всем остальным российским регионам? Думается, дело в другом: раздробленная по массе линий напряжения местная элита здесь активно приобретает “франшизы” федеральных партийных брендов. В обличье либералов и патриотов обряжаются клановые, этнократические и бюрократические лидеры. Следует ли на основании этого делать далеко идущие выводы о перспективах “Патриотов России” и “Правого дела” на думских выборах? Едва ли.

И все же, хотя каждая региональная кампания имеет свой собственный, часто непонятный внешнему наблюдателю смысл, их совокупность образует какую-то чрезвычайно пеструю палитру. И эту палитру приходится принимать во внимание, рассуждая и о федеральной политике. А в ней сегодня две главные темы: кто из членов тандема пойдет кандидатом на президентские выборы-2012? И насколько “Единая Россия” ослабит свой контроль над будущей Думой? И если первый вопрос на местных выборах явно не решается, то второй с ними явно связан. Ослабление правящей партии стало главной задачей всех прочих: как представленных в парламенте, так и непредставленных. Главной мишенью мартовских выборов стала “Единая Россия”, против нее активно работали и формально неполитические деятели, и группы типа Навального с его “партией жуликов и воров”.

Основания ожидать если не поражения, то существенного проседания “ЕР” в марте действительно были: показатели социального самочувствия в стране ползут вниз вот уже около полугода, мировой продовольственный кризис сделал проблемой номер один резкий рост цен на продукты, сезонное повышение тарифов на ЖКУ в очередной раз испортило настроение миллионам граждан. К тому же сам набор выбирающих регионов обещал “ЕР” существенные сложности: протестный Калининград, “старокрасные” Тверь и Курск, “новолиберальный” Киров…

На протяжении пяти недель перед выборами рейтинги “Единой России” медленно, но верно шли вниз, и ее конкуренты, затаив дыхание, пытались не спугнуть неведомо откуда привалившую вдруг удачу. Перелом в кампании произошел примерно за две недели до голосования: федеральный рейтинг оттолкнулся от нового уровня поддержки и медленно пополз вверх.

Информационный потенциал негативных новостей к этому моменту уже отработал свое, а новых тем у критиков власти не появилось. Зато сама власть чрезвычайно активно заработала в публичном пространстве, и главную роль здесь вновь сыграл премьер и лидер “Единой России”. Центральный штаб единороссов внес существенные изменения в предвыборную стратегию в наиболее угрожаемых регионах — а оппоненты перестроиться на новый тренд в большинстве случаев не успели.

“ЕР” действовала именно как политическая партия, а не как бюрократическая организация, ведомая губернатором, и это позволило ей переиграть противников на их же поле. Что особенно ценно, эта победа одержана при повышенной явке (до сих пор единороссов обвиняли в том, что они сознательно работают на снижение явки): удалось не только удержать традиционный электорат партии власти, но и привлечь новый. И здесь показательны не столько проценты, сколько численность избирателей, проголосовавших за “ЕР”: она выросла в 10 из 12 регионов. Например, в Тверской области ее поддержали 173 тыс. чел. (было 132,9 тыс.), в Курской — 222 тыс. (было 156,9 тыс.), в Калининграде — 131 тыс. (было 92,4 тыс.). Снижение же зафиксировано только в ХМАО и Дагестане. А с учетом смешанной системы голосования и абсолютной победы “ЕР” на выборах депутатов-одномандатников ее большинство во всех законодательных собраниях сохраняется.

“Пира победителей” в оппозиционном стане не получилось. Пирог, который пришлось делить, оказался существенно меньше того, на что они рассчитывали.

Союз “все против “ЕР” сработал прежде всего на коммунистов: в 9 из 12 регионов именно коммунисты заняли второе место на выборах, особенно солидно выступив в Твери и Нижнем Новгороде. Кроме самой разветвленной организационной структуры коммунисты сильны своим имиджем главной оппозиционной партии.

Эсеры могут похвастаться ХМАО, Тверью, Оренбургом и отчасти Кировом, хотя рассчитывали на существенно большее. Подтвердился сделанный ранее вывод, что активная контркампания, которую ведет против единороссов “Справедливая Россия”, не повышает ее собственный результат, зато усиливает коммунистов.

ЛДПР выступила бледно, но небезрезультатно: потеряла Дагестан, но укрепилась в Кирове, ХМАО и Нижнем.

Следующие выборы, парламентские, пройдут в другой атмосфере, с другой явкой и во многом отличной мотивацией поведения избирателей. Успешно пройдя объективно очень сложный март, “Единая Россия” получила возможность сама открыть федеральную кампанию, наступать, а не обороняться.

Борьба будет острой, но ни новых участников, ни радикального изменения соотношения сил уже не произойдет. Вопросов, на которые пока нет ответа, остается, по сути, только два: насколько весомым будет преимущество единороссов над объединенной оппозицией? И кому отдадут свои симпатии 10—12% избирателей — либеральный электорат, в очередной раз проигнорировавший местные выборы?

Если левые со своими симпатиями определились, то либералы — отнюдь нет. И, возможно, их голос если не предрешит, то сильно повлияет на расклад сил в будущей Думе…

Что еще почитать

В регионах

Новости

Самое читаемое

Реклама

Автовзгляд

Womanhit

Охотники.ру