«Большая страна голосует», — кричали плакаты ЦИКа, намекая на единство государства. Выборы, быть может, и объединили Россию, а вот их результаты раскололи. Оказалось, что единство России — миф, придуманный во многом «Россией Единой». «Волшебник» Чуров совершенно непреднамеренно явил нам существование параллельной реальности, да что там говорить — параллельной России, страны сытых, нестарых и успешных людей, которые массово не приемлют действующую власть.
Причем оказалось, что параллельная Россия живет не только в социальных сетях и «Живом журнале», но и в конкретных регионах и городах. Россия, голосовавшая против «ЕдРа», — это страна мегаполисов, крупных промышленных и научных центров, приграничных и прибрежных территорий. Там подавляющее большинство граждан выразили недоверие партии власти.
По другую сторону выстроились богатые природными ресурсами области и кормящиеся за счет федерального бюджета национальные республики. Именно они своей почти единодушной поддержкой спасли сложившуюся политическую систему от немедленного коллапса.
Между первыми и вторыми пролегла пропасть. Почему так произошло — в этом и состоит главная загадка прошедших выборов. Разгадывать ее власть не собирается. А зря — потому что под угрозой находится реальное единство страны.
Первая Россия — страна недовольных граждан. Загляните в словарь, товарищи единороссы! Может быть, чуть лучше поймете своих сограждан. Те, кто голосовал против вас, — не-до-воль-ны. Эти люди не до воли раскрывают свои способности, используют свои возможности, применяют свои таланты, наслаждаются жизнью. Они не хотят жить вполсилы, работать вполоборота, говорить вполголоса и думать вполголовы.
Однако партия власти предлагает им довольствоваться настоящим и упиваться достигнутыми успехами. Но что это за успехи? За 12 лет режим отточил до совершенства искусство перераспределения нефтегазовой ренты и поднаторел в умении быстро загонять под плинтус любую живую инициативу, будь она предпринимательской, гражданской или благотворительной. Власть научилась виртуозно мешать жить людям из первой России, России недовольных. Малые и средние предприниматели существуют под угрозой налогового терроризма; крупный бизнес стоит под дамокловым мечом государственного рейдерства. И без того небогатый средний класс обдирают как липку, изымая почти половину его доходов в виде налогов. Неравенство растет все более высокими темпами.
Партия власти, в течение десятилетия ассистировавшая Путину в деле создания паразитической рентной модели экономики, не смогла предложить людям перспективу, оказалась несозвучной устремлениям самостоятельных россиян. Они хотят большего. Они хотят невозможного в рамках сложившейся системы. У параллельной России правящий режим украл не столько голоса, сколько возможности, и 4 декабря эти люди выразили свою волю.
Громче всего недовольство прозвучало в крупных промышленных и научных центрах Урала и Сибири — Новосибирске, Омске, Томске, Екатеринбурге. За десятилетие финансового благополучия в этих регионах мало что поменялось: промышленность по-прежнему в упадке, не созданы квалифицированные рабочие места, экономика неспособна переварить выпускников вузов. Между тем все эти города продолжают расти за счет притока молодежи из небольших, менее благополучных городов и районов.
В свою очередь, приморские территории России, как на востоке, так и на западе, острее всего воспринимают ограничение возможностей развития, которое накладывает существующая политическая система. Регионы, которые в силу своего географического положения могли бы стать лидерами экономического роста, обречены с завистью наблюдать за успехами соседей по ту сторону границы.
Владивосток, который 20 лет назад мог соперничать с любым китайским портом, сегодня вместе с Ванино переваливает за год меньше грузов, чем порт Шанхая за один месяц. Хабаровск, который долгое время был крупнейшим городом на многие километры вокруг, сегодня живет в тени выросшего на другой стороне Амура современного высотного Фуюаня и видит стремительное освоение китайцами отданной им три года назад части острова Большой Уссурийский. Калининград, от которого впору было ждать превращения в «витрину» новой России, так и не был трансформирован в подлинно свободную экономическую зону. Сегодня он замыкает список субъектов Северо-Западного федерального округа по размеру валового регионального продукта на душу населения и отстает по этому показателю почти вдвое от соседней Литвы. Карелия, не уступающая по красоте и богатству природы Финляндии, но по уровню развития инфраструктуры застрявшая в позапрошлом веке, бессильно смотрит на поток сограждан, направляющихся на отдых и лечение в соседнюю страну. Зато карельские студенты чутко реагируют на упущенные возможности, уезжая из родных мест в скандинавские страны. Вердикт суров: какими бы разными ни были эти регионы, за партию власти в них голосуют не более трети избирателей.
Как показали итоги выборов, недовольные в стране впервые стали большинством. Однако у власти остается немало сторонников и последователей. Это те, кто извлекает прямые экономические выгоды и получает весомые политические дивиденды от системы, построенной под руководством Путина. Опору режима составляют два типа регионов — контролирующие востребованные в мире природные ресурсы и кормящиеся с национальной нефтегазовой ренты. Первые, такие как Тюмень, Ямало-Ненецкий автономный округ, Кемерово, Башкирия, Татарстан, на-гора выдали партии власти от 62 до 80% голосов. Неудивительно, что регионы, сидящие на природной ренте, предсказуемо пользуются в условиях нефтяной державы особыми преференциями и привилегиями. Им сохраняют налоговые льготы, в их инфраструктуру вкладывают средства. Стоит ли удивляться, что многие люди, живущие в этих регионах, больше других ценят стабильность. Ведь для того, чтобы поддерживать и даже повышать свой уровень жизни, им не нужно ни проводить модернизацию, ни вкладывать средства в развитие человеческого капитала, ни конкурировать за инвестиции. Им всего-навсего надо любой ценой сохранить ресурсную экономику и режим, который ее защитит.
В этом им готовы помочь те, для кого слом нынешней системы грозит обернуться политической и экономической несостоятельностью. Сверхвысокие проценты партии власти дали те, кого она кормит, — ведь не может же, как правильно указывал Путин в бытность президентом, берущий кусать руку дающего. На «усиленном пайке» находятся все республики Северного Кавказа, Чукотка, Тыва и некоторые другие. В результате перечень территорий, давших «ЕдРу» 80, 90 и даже 99,5% голосов, практически полностью совпадает со списком наиболее дотируемых регионов России.
Из всякого правила, конечно, есть исключения. Но нельзя отрицать того, что после выборов 4 декабря в России возникла новая политическая география.
Не так давно президент Чечни Кадыров сказал, что не знает, откуда в республику приходят деньги. Их, по мнению чеченского лидера, дает Аллах. В последнее десятилетие на всю Россию просыпалась небесная манна нефтедолларов. За эти годы режим научился ее перераспределять и даже выменивать на нее иллюзию лояльности, но оказался патологически неспособен создавать богатство собственными усилиями.
Именно между бессильным государством с его легионом слуг и активными, жаждущими самореализации гражданами пролегает главный политический разлом эпохи. Сегодня Россия недовольных поставлена в унизительное положение просящих, тех, кому «больше всех надо», кто пытается головой пробить стену государственной инертности, равнодушия и насилия. В этой России власть не помогает, а мешает людям. Им она не может дать главного — чувства перспективы.
