Болотная окажется в меньшинстве?

«Люди-21» против Путина

Справедливости ради заметим, что, по данным ФОМ, показатели отношения к Путину ухудшаются далеко не во всех группах населения. «Его рейтинг по-прежнему высок среди бюджетников, пенсионеров и других людей, которые сильно зависят от государства и не могут самостоятельно себя реализовать, — говорит директор ФОМ Александр Ослон. — А таких у нас до 80%, и чем больший у них симбиоз с государством, тем лучше отношение к Путину. В среднем среди них на вопрос «есть ли вероятность, что вы проголосуете за Путина?» отвечают положительно 52%. Второй момент: женщины относятся к нему существенно лучше, чем мужчины. Падение рейтинга происходит в основном за счет жителей крупных городов и «людей-21».

Понятие «люди-21» ввел ФОМ. У такого человека есть мобильник, компьютер, кредитка, он ездит за границу, имеет автомобиль, пользуется другими современными практиками. «У нас есть такой довольно примитивный тест, в нем 16 пунктов, 16 современных практик. Людей, которые постоянно пользуются более чем пятью из них, мы называем „люди-21“, — поясняет Ослон. — Их характеризует стремление больше зарабатывать, больше учиться. Там рейтинг Путина гораздо ниже».

Выборы и котлеты

За что же «люди-21» обиделись на премьера? Версия Александра Ослона такова: «У них длительное время нет „политической крыши“. Никто (включая всех кандидатов в президенты) не выражает их интересы, в большой политике нет людей, похожих на них. Единственный, кто хотя бы в какой-то мере похож на „человека-21“, — это Медведев. Он ходит с айпадом, пишет в „Твиттер“. Но он не оказался участником большой политической гонки. Уверен, что переломный момент во взаимоотношениях власти и „людей-21“ наступил 24 сентября, когда было объявлено, кто пойдет в президенты. Никто, по-моему, не пытается объяснить, что же произошло, откуда вышла Болотная. Моя гипотеза — наверху исчез последний человек, который был похож на „людей-21“. Стало ясно, что кандидату, который займет место президента, „люди-21“ — чужие. И что с ними он, возможно, обойдется так же, как с Медведевым».

А после декабря, помимо обиды за Медведева, возникло и требование честных выборов. «Но это требование — только повод, — уверен Ослон. — Это как муж упрекает жену за то, что котлеты подгорели, а на самом деле он просто ее разлюбил. Она никак не поймет, чего он взъелся на эти котлеты... А потом постепенно доходит, что он хочет другую, и дело не в котлетах, хотя и в котлетах тоже. „Люди-21“ честных выборов тоже хотят. Но еще больше они хотят высказать, что хотят какую-то другую власть, какое-то другое государство. Они и сами не знают — какое».

По мнению директора ФОМ, главная претензия к существующей политической конструкции со стороны активных людей не в том, что отсутствует динамика технологий или финансовой системы. Она наблюдается. Динамика отсутствует в самых главных кабинетах страны. И существует упрек к людям, которые там застряли.

Второго не будет?

Но «люди-21» в меньшинстве. По опросам ФОМ, больше половины страны даже не слышали про митинги. А из тех, кто слышал, даже во взбудораженной Москве большинству они не нравятся. И с учетом того, что у активной части населения нет своего явного кандидата, перспектива второго тура невелика.

«Я считаю, что его не будет, — говорит Ослон. — Сегодняшний рейтинг Путина (45% населения, по данным ФОМ) не должен вводить в заблуждение. Из тех, кто точно собирается прийти на выборы, кого заставят прийти на выборы, за Путина проголосуют больше половины уже сейчас. Но рейтинг еще поднимется по простой причине: сейчас 80% населения абсолютно не возбуждены. Они еще не задумывались о походе на участки. И в последние недели перед выборами их начнут обрабатывать. Они станут интересоваться списком претендентов и отвечать на вопрос: если не Путин, то кто? И чаще всего будут приходить к выводу, что замены Путину нет.

Среди активной части населения, более возбужденной, этот вопрос тоже будет обсуждаться. А что будет, если будет не Путин? И прагматика, рациональность, которая свойственна „людям-21“, приведет к сдвигу в сторону Путина, к сохранению статус-кво. Естественно, есть суперактивная часть, вплоть до профессиональных революционеров. Там будет бурление, жжение, возбуждение. Но это капля в море. В целом в обществе ощущения, что необходима революция, что Путина нужно свергать любой ценой, — нет».

Согласен с этим и руководитель Левада-центра Лев Гудков.

— Если исходить из наших данных, то 2-го тура не будет. Уже сейчас готовы голосовать за Путина примерно 40–43%, а это значит: если пересчитать на явку, то за Путина проголосуют 55–60% от тех, кто придет на участки. В любом случае это больше половины. Соответственно, совокупный электорат его оппонентов составляет около 25–30%. За оставшееся время вряд ли оппозиционеры настолько сумеют мобилизовать своих сторонников, чтобы противопоставить что-то Путину. Поэтому, несмотря на снижение его рейтинга и общую делегитимацию власти, ее ресурса хватит на победу в 1-м туре.

— Вы имеете в виду честную победу, без подтасовок?

— Подтасовки, если судить по оценкам опрошенных, ожидаются большими, чем это было в декабре. Так полагает большинство людей, и скорее всего они окажутся правы. Понимаете, не имеет смысла говорить про честные-нечестные выборы. Потому что административный ресурс будет использован в любом случае. Пропаганда уже работает: по всем телеканалам идет мощное давление на избирателя в пользу Путина, создается атмосфера безальтернативности. Это скорее всего сработает.

В пользу Путина сыграет и другое. У всех его соперников, кроме Миронова, высокий антирейтинг. Негативное отношение к Зюганову и Жириновскому, которые за 20 лет надоели, выше, чем антирейтинг Путина. За Зюганова, по данным Левада-центра, сегодня готовы проголосовать 9–11% от всех имеющих право голоса, а ни за что не желающих за него голосовать по меньшей мере 25–28%. Та же ситуация и с Жириновским. Электорат Прохорова — очень небольшая группа либерально настроенных избирателей — 2–3%, а не желающих ни при каких условиях голосовать за олигарха в разы больше. Это означает, что вряд ли возможна консолидация оппозиции вокруг одного из оппонентов Путина.

У Миронова негатива почти нет, но один, без партии и протестной поддержки, он выглядит бледно и набирает, по данным Левада-центра, 4%. Тогда как его партия набрала 13% за счет людей, которые голосовали от противного.

«Естественно, в последний месяц все будут активны, но я не верю, чтобы расклады как-то радикально изменились, — говорит Ослон. — Тем более что Путин тоже не в стороне, он реагирует на недовольство, причем делает это в новом формате. Он стал писать философские произведения. Мудрого человека, философа во главе государства давно уже не было. Я не вижу существенных факторов, которые ситуацию взорвут. Мы не Греция, не Румыния. И отсутствует идеологический институт, типа агрессивного ислама в Египте, который мог бы рекрутировать революционеров».

Кто победит в случае форс-мажора

И все-таки окончательно зарекаться от 2-го тура социологи не спешат, оставляя вероятность форс-мажора. Повторится ли в этом случае хрестоматийная ситуация 1996 года, когда протестная часть населения в 1-м туре голосовала за кого угодно, кроме Ельцина, а во втором шутки кончились и те же самые люди проголосовали уже за него?

— Это возможно, — считает Гудков. — Второе место по опросам занимает Зюганов, а он — такая одиозная фигура, что скорее всего его выход приведет к снижению явки на второй тур. Потому что готовых в такой ситуации голосовать по формуле «лишь бы против Путина» немного. Коммунистическая перспектива вызывает отталкивание. Сегодня нет таких фигур, кому Путин мог бы проиграть один на один. Единственная новая фигура — это Прохоров. Но, несмотря на то, что определенная часть готова связать с ним свои ожидания, он вызывает довольно сильную настороженность и подозрения. У либералов и демократов — как человек Кремля, а у бедной и периферийной части — как олигарх. Он пока не развернул агитацию, а вот против него уже начали играть, и довольно эффективно.

Во втором туре, по мнению директора Левада-центра, Путин набрал бы намного больший процент голосов, чем в первом.

Александр Ослон не согласен с Гудковым и думает, что людей, которые в первом и втором туре проголосуют по-разному, будет немного:

— Голосование за разных кандидатов в разных турах так же бессмысленно, как порча бюллетеней.

— А многие из опрошенных планируют портить бюллетени?

— Думаю, что нет. Ведь что такое испортить бюллетень? Вот вы идете в бар. Одно дело — для того, чтобы попить пива, и вам стало хорошо, вышел довольный. Другое дело — с целью разбить кружку. Это негативная энергия. Если пришел проголосовать — ты поучаствовал в ритуале, так же точно, как сходил на свадьбу покричать «горько» или на похороны — поплакать. Ты получил эмоцию. А когда ты пришел что-то испортить — для этого нужно быть каким-то специальным человеком. Из тех, кто, увидев телефонную будку, отрезает провод. Такие есть люди, но нельзя утверждать, что они объединены в массовое движение. Голосовать за кого-то в пику другому — хулиганство.

Что после выборов?

Но в одном, по мнению Льва Гудкова, сценарий 1996 года повторится:

— После выборов произойдет то же самое, что и тогда, когда при жестком использовании административного ресурса и политтехнологий, разного рода принуждения была обеспечена победа Ельцина, но все это дало обратный эффект уже к осени. Нынешнее недовольство Путиным проявляется все заметнее, и эти настроения никуда не денутся, а только усилятся из-за недоверия к результатам выборов. И наложатся на те неприятные решения, которые власть так или иначе должна будет принять: это повышение тарифов, какое-то решение о повышении пенсионного возраста или налогов.

— И уличная революция станет возможной?

— Пока ситуация не напоминает революцию, прошедшие митинги не носили революционного характера. Они направлены на защиту человеческого достоинства, учета голоса избирателя и соблюдение государством правил игры. Протестное движение консолидировалось, но оно не выдвигает необходимого для революции лидера, оно не на это ориентировано. Но степень недовольства будет зависеть от степени чистоты выборов. Пока нынешнее давление на избирателя только усиливает ощущение нечестности и преувеличивает масштабы возможных фальсификаций. Тут власть оказывается в ловушке, из которой не найти выхода. Ради победы она усиливает административный ресурс и создает атмосферу безальтернативности, но этим же она подрывает доверие к самим выборам. Выхода из этой мышеловки в нынешней ситуации нет.