Революции на экспорт
Тунис. Египет. Ливия. Теперь вот Сирия. Потом Ливан.
И — конечная точка, конечно же, Тегеран.
Новый Ближний Восток. Этот термин был озвучен пять с половиной лет назад, незадолго до войны между Ливаном и Израилем, тогдашним государственным секретарем США Кондолизой Райс.
Евроремонт всего ближневосточного и североафриканского региона. Глобальная перекройка мировых границ. Ее планировали начать в 2006 году — с бомбардировок Бейрута, «ближневосточной финансовой Швейцарии», но война продлилась слишком коротко.
В 2011-м вдруг подоспели «арабские весны» — тунисская и египетская молодежь, уставшая от бесконечного правления своих президентов, вышла на улицы.
«Люди, что называют себя сейчас повстанцами, у нас, в Сирии, совсем другие. Это не жители нашей страны. Нищие маргиналы, бандиты, многие из которых не умеют ни читать, ни писать, это арабские наемники, есть даже те, кто воевал у вас в Чечне», — взволнованный голос в телефонной трубке как будто бы из соседней комнаты, а не из Дамаска, что находится от Москвы за три тысячи километров.
— Моя жена пошла в магазин стоять в очереди за едой. В четыре часа дня. Ее встретили бандиты и пригрозили убить, — рассказывает Мухаммед, простой шофер из мятежного Хомса. Чтобы спастись, ему пришлось срочно эвакуировать в Дамаск семью, троих маленьких детей. — Они сказали, что, пока Асад не уйдет со своего поста, мы, простые люди, будем заложниками. Мы будем голодать, наша жизнь станет невыносима.
В Дамаске появились очереди за хлебом. Говорят, что зерна в стране вполне достаточно — и в самой столице пока нет проблем с продуктами. Но в близлежащих городах и поселках бандиты угрожают хозяевам пекарен и магазинчиков расправами, заставляя сворачивать свой малый бизнес. Мельницы не мелют зерно. Булочники не пекут хлеб.
Гигантский рынок «Хамидия» в Дамаске, в двух шагах от легендарной мечети Омайядов, пуст. Кто станет покупать золото, когда не хватает хлеба?
Дамаск наводняют беженцы. Семьи из провинции едут сюда, к родственникам, чтобы пережить смутные времена. У кого пять детей, у кого десять... Все смешалось. Перемешалось. Очень страшно — оттого что не понимаешь, что будет завтра, от полной неизвестности. За последние месяцы цены на все товары выросли вдвое.
Не прекращается канонада автоматных очередей и орудийных залпов над городом Хомсом. Именно в нем сегодня, по данным информагентств, сосредоточены основные силы боевиков, стреляют по мечетям, православным храмам, жилым кварталам, нефтепроводу.
Оппозиционные сирийскому правительству арабские телеканалы «Аль-Джазира» и «Ориент» показывают ужасные кровавые картины, чтобы доказать миру — режим Асада расстреливает свой собственный народ. Правительственное ТВ демонстрирует те же кадры, информируя о зачистках против боевиков.
— Я знаю, как работает «Аль-Джазира», — говорит Бассан Абу Абдаллах, известный сирийский журналист. — Им звонят некие анонимные свидетели и рассказывают в прямом эфире, что и где происходит. Информация толком не проверяется. Картинки нередко показывают с одного места, а комментарии идут о другом событии.
— В Хомсе засела не Сирийская освободительная армия, как ее называют, а разрозненные отряды наемников, которые проникли в страну нелегальными путями — из Ирака, Турции, они отрабатывают чужие деньги, никаких особых политических требований они не выдвигают. У них нет даже лидера, который бы хоть что-то внятно озвучил, их требования оглашает западная и израильская пресса, — рассуждает Ахмад, уроженец Ливана, долго проживший в Сирии. — Основная цель бандитов — как можно больше дестабилизировать ситуацию, чтобы ввести к нам иностранные войска.
Колыбель человеческой цивилизации, древнее государство с 8-тысячелетней столицей, с богатейшей мировой культурой, что делают сегодня с тобой?!
Какое лицо у вечности
На днях был обстрелян женский монастырь в Сейднае, местечке в 35 километрах от Дамаска, где в серебряном ларце хранится единственный прижизненный портрет Девы Марии кисти апостола Луки. Из столицы туда ведет единственная дорога сквозь пустыню.
Снаряд аккуратно пробил каменную стену монастырской кельи, оставив в ней след почти идеального радиуса. И лег рядом с кроватью монахини.
Год назад именно в этом монастыре и, может быть, даже в этой келье жила и я...
Я приехала в Сирию за три месяца до начала нынешних событий и, поверьте, не было тогда страны на Ближнем Востоке спокойнее — никаких предпосылок для возникновения революционной ситуации, когда верхи не могут, а низы не хотят.
Жители соседнего Ливана, который зовется арабской Швейцарией не только из-за скопления банков, но и из-за высоченных цен (не ниже, чем в Женеве), приезжали в Сирию, чтобы отовариться здесь продуктами и лекарствами. Благодаря субсидиям правительства медицинские препараты стоили недорого.
— Да что у вас есть в России? Коррупция! А у нас социализм. Бесплатная медицина, образование бесплатное до университета, молодым семьям дают беспроцентную рассрочку на 50 лет для покупки жилья, — чувствовал свое превосходство надо мной Хаим, мой сопровождающий. И я не знала, что ему возразить. Ни в одном доме, а побывала я в гостях у десятков людей, не говорили о необходимости внутренних перемен. О Голанских высотах, которые в 1967-м, после шестидневной войны, перешли от Сирии к Израилю, да, спорили, возмущались, требуя их назад. «Мы живем на пороховой бочке древнего палестинского конфликта, поэтому так хочется, чтобы внутри страны царил мир!» — объясняли мне.
У Сирии, которую увидела я тогда, было лицо вечности. Гора Касьюн, где, согласно Ветхому Завету, Каин убил Авеля. Древние пещеры — прибежище первых христиан.
«Здесь жил Илья-пророк, — кивок в одну сторону. — Здесь по дороге в Дамаск Господь явился будущему апостолу Павлу, — кивок в другую. — А это деревня Маалюля, единственное место в мире, где до сих пор говорят на арамейском языке — языке Христа».
Поздним вечером на экскурсии в мирном тогда еще Хомсе все отправились в Умм Зуннар, православный храм Пресвятой Богородицы, где хранится ее пояс. Не тот, который привозили недавно в Москву, а еще один. А я пошла бродить по ночным улицам, заглядывая в мирно работающие лавчонки.
На мне было короткое платье. Голова не покрыта — в отличие от России сирийские христианки не надевают платок на голову, чтобы отличаться от мусульманок.
Цены в магазинах — гораздо ниже московских. В ресторане можно было поесть за 10 долларов, кроме оплаченного главного блюда бесплатно подавали еще и закуски, фрукты.
Ко мне никто не приставал. Люди гуляли по своим делам. Как, каким образом за несколько месяцев эти мирные граждане превратились в мятежников и повстанцев?
Смерть матушки Кристины
— Правительственные войска при зачистке вошли недавно в один дом в Хомсе, они получили информацию, что в нем прячутся боевики, — продолжает Ахмад, журналист из Дамаска. — В доме жила семья: мать, отец и две молоденькие дочери. Обыск ничего не дал. Когда командир уже собирался уводить свой отряд, одна из девушек протянула ему молча записку: «Посмотрите в шкафу!». За шкафом оказалась потайная дверь... Боевиков схватили. Все они были не местные, наемники. Как выяснилось, их прикрывал глава семейства — жизнь пошла тяжелая, за деньги он продавал бандитам своих дочек по очереди, вот одна из них и не выдержала.
«Осада города Хомс не ослабевает, магазины не работают, поставок провизии в город практически нет. В числе погибших — десять детей и три женщины». «Как минимум 100 сирийцев погибли за последние сутки в разных городах страны». «Более ста человек погибли во вторник, 21 февраля, в результате обстрела города Хомс (по разным данным, от 40 до 50 человек)». «Как сообщается, 33 человека погибли в городе Джабаль аль-Зауия на севере Сирии».
«По данным сирийского издания SANA, в провинции Идлиб военнослужащие инженерно-саперного подразделения обезвредили три взрывных устройства весом по 20 кг каждое».
Взрывы на блокпостах. Взрывы нефтепровода. Сирийские власти обвинили в диверсии банды террористов, повстанцы же провозгласили, что нефтепровод подвергся бомбардировке с воздуха.
Перед телекамерой «Аль-Джазиры» сидят два старика. Их привели сюда, чтобы показать миру их горе. Очень простые, очень старые, или, может быть, они кажутся мне такими. Они живут в какой-то забытой богом дыре, они смотрят непонимающим взглядом на журналиста, а тот пытается взять у них интервью. Они безучастно кивают головами. Их единственного сына убили в Хомсе.
...За 11 месяцев беспорядков в Сирии погибло, по разным данным, от 7 до 9 тысяч человек. Число жертв — единственное, в чем сходятся обе стороны в этой войне.
...Каменный исполин на горе Сейдная, церковь Рождества Богородицы. По утрам здесь было тихо-тихо, толстые стены не пропускали шум с улицы, лишь иногда, далеким эхом, в келье слышался колокольный звон, но чаще — только шелест листьев в саду. Я просыпалась от запаха свежего кофе.
Настоятельницу монастыря звали игуменья Кристина. Она была не очень старая, но очень строгая. Даже подойти к ней с какими-то вопросами было страшно — казалось, эта женщина совершенно не способна испытывать простые человеческие слабости. Каменная статуя в строгом черном одеянии.
...Игуменья Кристина умерла в одночасье после известий о гибели людей в одном из терактов, что сотрясают сейчас Сирию. Стояла на службе и... упала.
Сердце разорвалось.
Сейчас ее обязанности исполняет матушка Верона, именно она показывала журналистам след от снаряда, попавшего в их древний монастырь.
«Это просто чудо, что никого не задело, что все остались живы! Что наша обитель уцелела», — повторяла она как молитву. И плакала, и говорила о том, что их спасла сама Дева Мария.
Честно говоря, я не верю в чудеса — просто прицелились плохо.
А если они действительно есть, чудеса, то как такое вообще можно было допустить?
...В Дамаске и других городах Сирии из дома в дом ползут слухи, работает сарафанное радио. Говорят, еще несколько дней, максимум недель, и начнется эвакуация сотрудников иностранных посольств и их детей. Говорят, что бы там ни решили сами сирийцы на всеобщем референдуме по конституции, какие бы вето на решение ООН против Сирии ни накладывали Россия и Китай, судьба страны уже предрешена — ее принудят к миру.
Страны НАТО сделают вид, что демократия победила.
Женщины наденут черные, пропахшие потом и ароматическими маслами непроницаемые никабы, «братья-мусульмане» установят свои порядки.
Все это мы уже проходили.
Новый срок для Асада
Только что из Дамаска прилетела давняя знакомая, Валентина Алексеевна Ланцева, профессиональный журналист, президент фонда «Духовное наследие святого апостола Павла». Этот фонд был образован в 2003 году по благословению патриархов Московского и всея Руси Алексия II и Антиохийского и всего Востока Игнатия IV, при поддержке лидеров арабских стран. Фонд занимается чисто культурными проектами — строят храмы, проводят выставки — и никакой политики.
Именно с ними я и путешествовала в прошлом году по Сирии.
— Ты не представляешь, что сейчас там происходит, — уже в Москве Валентина Алексеевна рассказывает, волнуясь, сопереживая. — Пару раз в провинциях я ловила на себе тяжелые взгляды арабских женщин, закутанных в черное. Ты бы видела, как они смотрели на мою непокрытую светловолосую голову… Меня охранял палестинский десантник, потому что ходить одной по улицам уже небезопасно. Люди напуганы. В Дамаске к русским со стороны горожан отношение пока что хорошее. Как встречали в начале февраля кортеж нашего министра иностранных дел Сергея Лаврова и руководителя Службы внешней разведки Михаила Фрадкова! Мирные люди высыпали на улицы с нашими российскими флагами, с цветами, с криками «Спасибо, Россия!». В открытых беседах с простыми сирийцами постоянно слышала просьбы сделать хоть что-нибудь, чтобы не допустить оккупацию Сирии...
Но, как сообщает израильское издание Zman, с начала февраля, когда Китай и Россия дали понять, что будут защищать Асада, интенсивность кровопролития резко возросла. Если раньше в Сирии убивали в среднем 20 человек в день, то сегодня — около 50.
— Я смотрела «Аль-Джазиру», там кадры, где арабы вышли на противоправительственные демонстрации с транспарантами: «Русские, не убивайте наших детей!». Так пытаются переиначить требования России к мировому сообществу, — продолжает Валентина Ланцева. — Посольство России работает что есть сил, многие наши, те же русские жены арабов, хотят покинуть страну, спасти детей — бросают все. Недавно пришлось переслать знакомым деньги на билеты домой.
— Мы выезжали из Дамаска в каменоломни, чтобы отобрать красивые природные камни для икон по технологии знаменитой антиохийской мозаики. Жизнь фонда все равно идет! По просьбе антиохийского патриарха побывали в нескольких городах: в Жарамане, в городе Дахеят аль-Асад, и тоже на новостройке — там возводится храм Христа Спасителя. Были в городе Мазза, где буквально накануне произошел разгон оппозиционной демонстрации. Видели, как на отделке нового храма Андрея Первозванного в городе Дахиэт аль-Фурдус вместе работают арабы-христиане и арабы-мусульмане. Но на выезде из городов — блокпосты, где-то выставлены военные подразделения, стоят танки.
В самой Сирии веры в благие намерения ООН и миротворцев уже не питают.
Даже те либералы, кто прежде скептически относился к правлению Башара Асада, сейчас склоняются поддержать его. Видимо, опасность иностранной интервенции — лучший способ сплотить нацию.
Вспоминая ту же историю России — как известно, народ отвернулся от белого движения и стал за большевиков именно тогда, когда белые попросили помощи у Антанты...
«Президент Сирии абсолютно легитимен и выбран большинством населения. Численность недовольных, которые требуют его отставки, несколько тысяч. Против остальных 23 миллионов», — объясняет журналист Абу Абдаллах. В такой ситуации, говорят сирийцы, если президент добровольно согласится уйти — это будет расценено как предательство.
— Сначала я удивлялась, что Асада почти не видно по телевизору. Президент после очередного теракта не зовет народ к отмщению, не выражает соболезнования. Для нас, русских, это выглядит как равнодушие, — продолжает Валентина Ланцева. — Но мне объяснили, что таков здешний менталитет. Иностранцам сложно его понять. Соболезнования близким убитых обычно выражают лидеры религиозных общин, а Асад днем, вечером, ночью приезжает в семьи и просто оказывает помощь. Чужая страна со своими правилами — потемки. Свои традиции, уклад, правила поведения и приличия. Сложенные тысячелетиями. Как же можно вмешиваться в то, чего не понимаешь, не любишь, не знаешь?
«Мы привыкли жить вместе!»
...В Москву прибыл эшелон национального единства Сирии. Шестьдесят человек, «народные дипломаты», как они себя сами называют, — журналисты, артисты, священники, писатели, они приехали, чтобы рассказать всему миру, что действительно творится у них на родине.
Православный епископ Антиохийской патриархии Лука стоит рука к руке с арабским муфтием Алаа Эдином Затерни.
Епископа Луку я немного знаю. В прошлом году он принимал меня у себя в резиденции, в центре Дамаска. Сидел без охраны на крыльце, ждал, пока я приду для интервью, лузгал то ли орехи, то ли семечки...
Утверждают, что истоки сирийского конфликта в религиозных претензиях. Поэтому так странно видеть вместе православного араба-священника и исламского араба-муфтия.
«В конфликте совершенно нет религиозной подоплеки, — объясняет мне господин муфтий. — В нашей стране все религии настолько переплелись, мы так давно привыкли жить вместе, что в нашем обществе даже спрашивать неприлично: какой ты веры? Это личное дело каждого. Шииты ли мы, сунниты или христиане».
Президент Башар Асад, кстати, принадлежит к алавитам — это одна из ветвей ислама. Самая малочисленная, между прочим. Многие ставят в вину Асаду то, что после его прихода к власти большинство высших должностей в государстве стали занимать алавиты... «Но изменения в этом плане уже начались, — объясняют мне. — Недавно министром обороны у нас, к примеру, стал христианин».
«Если христианство означает любовь, то ислам — милосердие. Мы молимся вместе за то, чтобы эта война не отбросила Сирию и вместе с ней весь мир на тысячелетия назад», — хором повторяют представители христианской и мусульманской религий.
«Народные дипломаты» утверждают, что в Сирии уже полным ходом идут перемены. Согласно проекту новой конституции, партия БААС, личная партия Асада, теряет наконец свою доминирующую роль в обществе. За места в парламенте на майских выборах будут бороться чуть ли не десяток других партий.
Новая конституция поднимает минимальный возраст будущего президента с 34 до 40 лет, при этом кандидат на эту должность должен быть «женат на гражданке Сирии и проживать в Сирии постоянно». Последнее правило отсекает всех возможных кандидатов от оппозиции, те живут в Турции. «Мы так и зовем их — стамбульская оппозиция», — говорят сирийцы.
«Если они так любят свою страну и переживают за нее, пусть возвращаются, а не рвутся к власти руками наемников», — продолжает журналист Абу Абдаллах.
Оказалось, что я тоже знаю одного из симпатизирующих оппозиционерам.
Веселый парень с большими карьерными амбициями, мать Саида была русской, и сам он до окончания школы воспитывался в Москве. Затем уехал в Дамаск, к отцу, уважаемому человеку, близкому к правящим верхам.
Саид попытался сам доказать, что он не хуже своих арабских родственников. Но без связей в клановом сирийском обществе еще год назад пробиться наверх было невероятно трудно.
Помню, Саид клялся в вечной любви к новой родине, президенту Асаду, к высоким идеям арабского единства, но, когда я сказала, что все его признания звучат почему-то не слишком искренне, признался — да, по-настоящему его интересует лишь власть, деньги и женщины. Любой ценой. В мирное время с таким багажом далеко не уедешь. А вот когда революция!..
«Ты знаешь, наш-то Саид, похоже, примкнул к оппозиционерам. Надеется вскоре заполучить весь мир», — сейчас его дамасский телефон молчит.
...Как заявил недавно посол Сирии в Москве Риад Хаддад, европейские страны не скрывают свою симпатию к мятежникам. «Если вы помните, после вето Российской Федерации и Китая в СБ президент Франции Николя Саркози выступил с заявлением о формировании «группы друзей Сирии». Одна из целей такой группы — помощь повстанческим группировкам, финансирование данных группировок», — приводит слова дипломата «Интерфакс».
«Нашу страну пытаются разделить по религиозному и этническому признаку, — утверждает православный епископ Лука. — Слабый, расколотый, управляемый Ближний Восток выгоден Израилю и США, но таким образом баланс сил в мире будет окончательно разрушен — и это приведет к катастрофе».
Лига арабских государств, одним из основателей которой была Сирия, в лице Катара и Саудовской Аравии, где расположены сейчас американские военные базы, поддерживает позицию США. Они предлагают ввести против Сирии еще и экономические репрессии. Начиная с 27 февраля в рамках ужесточения санкций, направленных на прекращение насилия в стране, Евросоюз принял решение заморозить активы Центробанка Сирии.
Между тем вместе с делегацией сирийцев в Москву прибыл один из шейхов Саудовской Аравии, господин Ахмад Аль-Хусейн, он здесь как глава сирийского землячества в Саудовской Аравии.
«Я буду против любой арабской весны», — тихо произносит шейх.
Он с ног до головы закутан в свои национальные одеяния. Кажется, ему вообще тяжело отвечать на вопросы женщины-журналистки. Он подтверждает, что здесь выражает свое личное мнение, а также мнение своей диаспоры, но если бы король Саудовской Аравии захотел и помолился о мире, то, возможно, кровопролитие удалось бы предотвратить — как в 73-м году, когда Сирия и Египет воевали с Израилем, в войну Судного дня.
