«Муж напишет Путину»
— Этот приговор не окончательный? Есть надежда на его смягчение?
— Нет, к сожалению, это окончательный приговор. Конечно, можно рассчитывать, что апелляционный суд пересмотрит этот приговор. Это значит, что нужно полностью пересматривать все дело, проводить новое судебное разбирательство. Но такое маловероятно. Виктор вообще на это не надеется. Единственное, на что он уповает, — на волю российского правительства. На то, что его экстрадируют в Россию.
— Каковы шансы?
— Сложно сказать. Но, судя по резким заявлениям МИД России, министра Лаврова и наших политиков, такая возможность, наверное, есть.
— Это правда, что ваш муж собирается обращаться к Путину по вопросу экстрадиции?
— Нам нужно выбирать между апелляцией и экстрадицией, так как одно исключает другое. Эти вопросы сейчас обсуждаются адвокатами. Но я не сомневаюсь, что Виктор все-таки обратится к Путину.
— Многие в России считают, что МИД так активно встал на защиту Бута, потому что он якобы офицер внешней разведки...
— Да, я в курсе этих спекуляций. Говорят еще, что у него какие-то связи в верхах. Но это полная чушь. Я не понимаю, почему, когда наше государство заступается за своего гражданина, это вызывает такое удивление.
— Вы чего-то ждете от встречи главы МИД Лаврова с Хиллари Клинтон?
— Я думаю, разговор между ними будет сложный. МИД в свое время запрашивал доказательства вины Виктора. Но ничего, кроме кассеты с записью разговоров, он не получил. А разговор можно трактовать как угодно. Даже судья сказала, что неизвестно, действительно ли Виктор хотел это сделать (продать оружие. — И.М.) и продолжал бы он это делать в будущем, то есть никаких действий им совершено не было.
— Американцы поняли фразу «врагу не сдается наш гордый «Варяг», которую сказал Виктор, выходя из зала суда?
— Они не поняли ничего. Они перевели ее как «врагу не сдается боец». Но кому надо, тот поймет.
— Суд приговорил Бута к штрафу в 15 миллионов долларов. Как вы собираетесь его погашать?
— Я не знаю, где они собираются брать эти деньги. Если были бы какие-то счета, они давно бы уже лежали на столе у судьи. Пускай ищут, мне самой интересно.
— Вы с мужем общаетесь?
— Виктор может звонить по местному телефону по лимитированной карточке, получается около
— Вам разрешают видеться?
— Раз в неделю по средам. Где-то час нам дают в общем зале ожидания. Виктора перевели на общий режим, поэтому у нас теперь есть возможность за руки подержаться, даже обняться. Впервые за четыре года.
— Дочка с вами?
— Лиза сейчас в Петербурге. Она прилетает в Нью-Йорк на днях. Я остаюсь здесь еще на месяц, чтобы понять, куда его все-таки переведут. С дальнейшими перелетами из Питера в Америку будет очень сложно. У нас такой финансовой возможности, увы, нет.
— Где вы живете в Америке?
— Раньше снимала квартиру, это выходило дешевле, чем отель. Сейчас я живу в здании российского консульства.
