Первый заместитель Генпрокурора Александр Буксман попытался изложить обстоятельства, которые побудили главу ведомства обратиться в Госдуму с представлением. В письме за подписью Юрия Чайки - четыре эпизода. По первому (связан со сложными кредитно-залоговыми отношениями принадлежавшей г-ну Михееву компании «Глория-М» с Номос-банком) уголовное дело уже возбуждено в 2011 году, и прокуроры просят дать согласие на привлечение депутата к уголовной ответственности по обвинению в мошенничестве в особо крупном размере. Второй эпизод связан с «завладением объектами недвижимого имущества» ОАО «Волгоградский моторостроительный завод». Генпрокуратура просит дать согласие на возбуждение уголовного дела - тоже по статье 159 Уголовного кодекса («Мошенничество»). Третья история пока еще тоже на стадии возбуждения дела, и касается она, по версии следствия, «покушения на хищение путем мошенничества» средств «Промсвязьбанка». Четвертый эпизод - якобы имевшее место давление на суд в виде депутатских запросов. «Собрано достаточно доказательств», - заявил г-н Буксман.
Глава Комитета по регламенту и организации работы Думы Сергей Попов («ЕР») сообщил, что после «тщательного изучения» материалов и «глубокого, всестороннего обсуждения» вопроса комитет большинством голосов решил рекомендовать палате прокуроров уважить и согласие на снятие неприкосновенности дать.
Сам почти уже обвиняемый Михеев попытался представить аргументы в свою пользу. «Такое ощущение, что звучит совершенно непонятная история, если бы не знакомые фамилии, ничего бы не понял»,- сказал он. Он заявил, что все эти истории - обычные гражданско-правовые отношения хозяйствующих субъектов, и никакой уголовщины в них нет. Он утверждал, что неоднократно судился со якобы «потерпевшими», и суды выигрывал (несколько десятков судебных решений он просил приобщить к материалам следствия, но сделано это не было). «Ни одно из обвинений не соответствует действительности»,- утверждал депутат.
Фабула дел в изложении и г-на Буксмана, и г-на Михеева выглядела столь мутно, что в способности депутатов действительно разобраться, что к чему, возникали большие сомнения. «Можно на пальцах, в чем преступление? Я не понимаю!» - попросил г-на Буксмана коллега г-на Михеева по фракции Антон Беляков. Но г-н Буксман к нему не снизошел.
«Вы не первый раз к нам приходите за снятием неприкосновенности в последние годы. Сколько дел доведено до логического конца, то есть суда?» - поинтересовался вице-спикер Игорь Лебедев (ЛДПР). «Пока ни одного приговора не состоялось,- признал г-н Буксман, - один находится в международном розыске (Ашот Егиазарян, депутат прошлого созыва - «МК»), в отношении одного только начато расследование (коммунист Константин Ширшов - «МК»)»... Про Владимира Бессонова, дело против которого было возбуждено прошлым летом (он якобы избил полицейского во время несанкционированного митинга), прокурор не сказал ничего.
«Вы участвовали в оперативном управлении бизнесом, вели переговоры о кредитах с банками?»- единоросс Дмитрий Вяткин заподозрил депутата Михеева в нарушении запрета на коммерческую деятельность. «Не участвовал, не вел, был просто поручителем по кредиту, и как поручитель переживал за это дело»,- ответил справоросс.
«По всем делам - и Ширшова, и Бессонова, и Михеева - преступления были обнаружены более года или даже полутора назад, сначала в возбуждении дел отказывали следователи, а теперь вдруг увидели основания», - Александр Куликов (КПРФ) усмотрел в этом «подковерную политическую борьбу, а не борьбу с преступностью». Г-н Буксман, естественно, утверждал, что оснований упрекать следствие в неэффективности нет, а так много времени потребовалось потому, что следователи хотели собрать серьезные аргументы, прежде чем выходить в Думу.
Комментируя пришедшую на него жалобу еще и из Казахстана, Олег Михеев сказал: «ящик пандоры открыт, и сегодня жаловаться на меня будут все, если все жалобы, а их 16 на меня, рассматривать в отдельности, они рушатся автоматически, нет состава, потому и собрали 4 дела вместе». Он несколько раз повторил, что пытался добиться приобщения к материалам следствия 81 судебного решения в его пользу, но безуспешно.
«Зачем вам нужно вторгаться в гражданско-правовые отношения коммерческих организаций?»- поинтересовалась Светлана Горячева («СР»). «Если бы бизнес был честным и чистым - одно дело, а если берут кредиты, заранее зная, что он не будет возвращен, это во всех странах называется мошенничество!» - ответил г-н Буксман.
«Уголовное дело возбуждено по инициативе одного из сенаторов, он же в свое время инициировал уголовное дело в отношении нашего депутата Егиазаряна. Может, пора и сенатором заняться - что-то везде его уши торчат?»- спросил Владимир Овсянников (ЛДПР). «Если у вас есть какие-то факты причастности сенатора - обращайтесь»,- сказал г-н Буксман. Отметим, что «один из сенаторов» - видимо, Дмитрий Ананьев (по крайней мере, его фамилию ранее называл Олег Михеев). «Обратиться» на него пока никто не решился.
Экс-зампрокурора Москвы Юрий Синельщиков сообщил, что фракция КПРФ будет голосовать «в свободном режиме», то есть кто как хочет. И привел аргументы в пользу Олега Михеева. Следователи грубо нарушили все сроки, в материалах, представленных в Думу, нет неопровержимых доказательств вины, депутат направил свои письменные объяснения (многостраничные) руководству палаты, но следствие и прокуратура их оставили без внимания...
Владимир Жириновский обвинил фракцию «СР» в двойных стандартах: «С Егиазаряном был тот же спор хозяйствующих субъектов, и с тем же гражданином, а вы голосовали за снятие с него неприкосновенности!» Из нелюбви к партии Сергея Миронова ЛДПР будет «за», пояснил г-н Жириновский.
Дмитрий Вяткин («ЕР») напомнил, что Дума может отказать в снятии неприкосновенности лишь в том случае, если речь идет о деяниях, связанных с депутатской деятельностью, а здесь - сплошь бизнес, и «никакого государственного интереса, интереса избирателей». Мол, вот пусть следствие и разберется, это же еще не приговор суда...
Справоросс Валерий Гартунг защищал товарища по партии и фракции. Но исход был предрешен. Кнопку «за» нажали 297 депутатов.
