В страшном месте происходил сбор пожертвований. В переулках Тверской притаился подъезд, испещренный стикерами «Марш миллионов. Приходи», «Свободу казанским антифашистам» и т. д. На втором этаже — книжный магазин, торгующий, по словам Акименкова, «гуманистической литературой». И действительно — Маркс, Энгельс, классики французского возрождения и черт знает кто еще. Фиолетовым отливает дополненное издание «Дао де Цзин».
В магазине часто случаются политические мероприятия: лекции, мастер-классы; по слухам, однажды приходил сам Зюганов. Владельцев точки Акименкову долго уговаривать не пришлось.
Владимир Акименков — активист оппозиционного «Левого Фронта». Был задержан оперативниками по подозрению в участии в массовых беспорядках 6 мая 2012 года на Болотной площади. Тогда, в ходе «Марша Миллионов», произошла драка оппозиционеров с полицейскими — задержали свыше 400 челвоек. За решеткой Акименков провел около полутора лет — и в декабре 2013-го был амнистирован.
Отсидка взглядов экс-зека не изменила — с завидным постоянством Акименков продолжил «светиться» на митингах, пикетах и несогласованных акциях. Себя, впрочем, видит не политическим, а социальным деятелем. Собирает деньги на сокамерников (остальные «узники Болотной» получили реальные сроки), проталкивает в СМИ правозащитные темы и ходит на судебные заседания. Уверен, что конвертирует собственную известность в финансовую помощь.
Строго говоря, сбором пожертвований занимается не только и не столько Акименков. Тот же «Росузник» Алесея Навального имеет целых два счета: адвокатский и общецелевой. В месяц набирают около 200–250 тысяч рублей — большая часть уходит на юристов. Помощью «узникам Болотной» занимается «Комитет 6 мая» — товарищеский союз, объединяющий единомышленников идеей вытащить сидящих из тюрьмы.
Короче говоря, с миру по нитке финансируют зеков. Идею общей «политической» казны Акименков не понял. «Все переругаются. Кого считать политическим заключенным, кого нет?» — отметил активист. Сам Акименков старается помогать всем независимо от политических воззрений: левым, правым, анархистам, либералам. Арестованным и сидящим под подпиской о невыезде. «На больших митингах удается собирать по 60–80 тысяч рублей. Передаю их либо родственником заключенных, либо правозащитным организациям — тем, кто занят помощью конкретным людям", — рассказывает Акименков.
Скажем, Навальному Акименков бы помог. По словам активиста, не важно, агент ли Кремля Навальный — он поднял людей на борьбу «в рамках системы, но оттого не менее кусачую». «Если Навальный сядет, я ему буду помогать», — подчеркнул Акименков. Но если Навальный займет «беззубую» позицию, активист собирать деньги на оппозиционера не станет. (Напомним, летом 2013 года, после оглашения результатов выборов мэра, состоялся результирующий митинг. Тогда Навальный сообщил: «Когда наступит время поджигать файеры и переворачивать машины, я вам прямо так и скажу, и буду спать на асфальте». После этого многие соратники по оппозиции упрекнули лидера всея Болотной в «сливе протеста»).
А Лимонову стал бы помогать? Акименков задумался. «Да… Помог бы. Не за то, что он делает сейчас. За прошлые заслуги», — отвечал активист.
Информация о сборе финансов была запущена соратниками Акименкова в соцсетях. Сообщение о грядущем мероприятии набрало аж 200 репостов. Не помогло. К семи часам вечера (начали в пять) пришли человек 15 — все уличные оппозиционые активисты. Каждый знал Акименкова по имени, долго тряс руку и совал деньги в серую коробочку с надписью «помощь политзаключенным».
— Вот… Тысяча. — бережно вынимал пришедший купюру.
— Спасибо. На демонстрациях приходится дело иметь с мелкими бумажками. Потом поди сосчитай эти полтинники… — комментировал Акименков.
— И тысяча — от моего отца.
— Хм… Думаю, тысяч двадцать уже есть.
«Помощь политическим заключенным — что-то вроде личного альтруизма. Ты помогаешь не юродивым, которые еще непонятно что с деньгами сделают, а доверенным людям, — говорит Юрий, аспирант исторического факультета в одном из университетов Германии. — У меня нет возможности деятельного участия в жизни оппозиции: в столице бываю редко. Каждый помогает как может — я просто слежу за событиями». Характеристику «диванного оппозиционера» Юрий, как ни странно, горячо поддержал. Политикой Юрий заинтересовался осенью 2012-го — как только начались преследования участников «Марша Миллионов» (его однокурсница — супруга Леонида Ковязина, также амнистированного по «Болотному делу» зимой 2013-го).
К половине восьмого вечера в серую коробочку насыпали порядка 30 тысяч рублей. Назрел вопрос. Медийность того же «Болотного дела» по сравнению с 2012-м упала стократно. Особенно если учесть «вторую волну» (Сергей Удальцов и Леонид Развозжаев; обвиняются в подготовке тех самых массовых беспорядков) и «дело четырех» (другая партия людей, которые в тех самых массовых беспорядках принимали участие). Тут не то что горожане — журналисты путаются.
«Уровень „протестности“ населения будет падать в ближайшие несколько лет. Тихое недовольство будет зреть — и периодически точечно вспыхивать. На серьезный уровень хотя бы декабря 11-го года (после оглашения результатов голосования в Госдуму в столице состоялся митинг на 15 тысяч человек — „МК“) протест выйдет только на новых президентских выборах», — поведал Акименков.
Сдавали деньги и менее (политически) грамотные личности. Анна, работник IT-фронта, дала пятьсот рублей. «МК» Анна рассказала, что пожертвования — это и личная, и гражданская позиция.
— Я хочу, чтобы судебная власть в России была прозрачна. — говорила она, не уточняя, что такое «судебная власть».
— Полицейская система должна быть прозрачна? — провоцировал я.
— Конечно. И исполнительная власть, и судебная должны быть подконтрольны людям.
-То есть Госдума — черт с ней?
— Нет. Все государство должно быть прозрачно. Помощь политзекам приближает нашу страну к этому. — закончила Анна. Стоит отдать должное, впрочем, — одними деньгами «гражданская позиция» не ограничивается: по заявлениям собеседницы, в феврале этого года она присутствовала на «Марше Мира».
Тем временем Акименков где-то откопал книгу «Бандера и бандеровщина» и с хитрым видом принялся труд изучать…
