Очевидно, что сейчас любые кадровые перестановки в международной сфере – это сигналы. О чем может сигнализировать назначение Косачева в период прогрессирующих санкций и возвращения термина «холодная война» со страниц учебников к повседневному использованию?
Опытный переговорщик и гибкий дипломат, лишь однажды замеченный в остром высказывании (во время эскалации грузинского конфликта), Косачев два года назад возглавил агентство, продвигающее русскую культуру и науку. До этого – Посольство в Швеции, аппарат Правительства, есть и опыт парламентской дипломатии – в Госдуме 4 созыва Косачев был председателем комитета по международным делам.
Руководителя российской парламентской делегации в ПАСЕ Косачева отличало редкое для российской профессиональной бюрократии мастерство кулуарной работы. Он умело выстраивал личные контакты и получал поддержку иностранных делегаций в пользу российских инициатив.
Назначение в Россотрудничество комментировали, используя относительно новый для внешнеполитической деятельности России термин – «мягкая сила», вошедший в Концепцию Внешней политики РФ в 2013 году. Этот альтернативный классической дипломатии набор методов решения внутриполитических задач практически повторяет задачи агентства Россотрудничество. Так оно и работало, пока другие ведомства демонстрировали силу иного характера. И, надо сказать, добилось определенных успехов. Как минимум – курсы русского языка, которые действуют при Российских центрах науки и культуры обрели в западных странах невиданную ранее популярность и сегодня сложно не заметить всплеск интереса к русскому языку.
Зачем же понадобилась «мягкая сила» Косачева сегодня?
Можно решительно с медвежьей силой и такой же грацией продавливать свои решения. Проблема в том, что среда начинает сопротивляться. В ответ на меры принимают меры – санкционно-антисанкционный круг мы уже изучили… «Может нашему мишке надо посидеть спокойно, не гонять свинок и подсвинков по тайге, а питаться ягодками и медом»? Одно из самых цитируемых сравнений вчерашней пресс-конференции президента Путина не сигнализирует ли о том, что пришло время уйти от медвежьей политической прямоты в пользу линейных подходов?
Многим очевидна необходимость сделать базовым инструментом междунаролдного взаимодействия не угрозу силы, а умение назвать общие интересы и путь разумного их достижения. Для этого, как минимум, в дополнение политических и дипломатических «хардлайнеров» нужны люди, способные на это, гибкие, умеющие договариваться, строить мосты и убеждать. Кажется, Косачев смог бы соответствовать этой роли: не попал под санкции и сохранил авторитет в международном сообществе, США и европейских странах; его приглашают на международные форумы и ждут как докладчика и участника дискуссий. При этом Косачев остается лояльным человеком «команды». В рамках парламентской дипломатии у Кремля – рядом со «злым следователем» Пушковым, возглавляющим «братский» комитет по международным делам Госдумы и попавшим под западные санкции за свою безоговорочно жесткую позицию во внешних делах – теперь может появиться «добрый следователь». Фигура, приемлемая в качестве партнера по переговорам для вменяемой части западников, уже сейчас ищущих каналы для диалога. Есть немало влиятельных лиц за рубежом, которые усмотрят в появлении, а фактически – возвращении – Косачева в «большую» внешнюю политику сигнал о готовности Москвы к такому диалогу.
Сможет ли образ русского медведя смягчиться? Посмотрим.
