– В чем вы видите причины военной операции Турции против ИГ и РПК?
– Мы считаем, что Турция не начинала никакой операции против исламистов. Просто под прикрытием борьбы с ИГ она начала преследовать курдов. Она делает это по вполне понятным причинам. Во-первых, из-за успехов курдов в Сирии и в Ирак в борьбе против ИГ. Во-вторых, потому что правящая Партия справедливости и развития (ПСР) Эрдогана на прошедших парламентских выборах не смогла получить достаточное количество мест для того, чтобы сформировать однопартийное правительство, продолжить реформы по преобразованию Турции в президентскую республику и сконцентрировать всю власть в руках Эрдогана, который по турецкому законодательству не имел права более двух сроков оставаться на посту премьер-министра.
– Тогда для чего самолеты США начали использовать военную базу Инджирлик?
– Самолеты американцев действительно направлены на борьбу с ИГ. Между Турцией и США была совершена своеобразная сделка. Турция якобы вступила в непосредственную борьбу против ИГ, а США должны были немного закрыть глаза на борьбу Турции против РПК. В то же время Турция активно выступала за то, чтобы между двумя курдскими кантонами в Сирийском Курдистане – это 98 км между городами Африн и Кобани – создать зону безопасности. Но страны НАТО против того, чтобы там была создана такая зона. Впрочем, Россия, Иран и Китай тоже заявили о том, что не поддерживают такой шаг. Турция пытается склонить американцев к созданию зоны безопасности, а американцы, в свою очередь, противятся этому. С другой стороны, им очень нужна база Инджирлик для борьбы против ИГ, поэтому произошла выгодная сделка для того, чтобы американцы смогли начать использовать военную базу в Инджирлике. Они пошли на определенные уступки… Но после того, как документы были подписаны и американцы смогли пользоваться Инджирликом, от них и от европейских государств начали звучать заявления, что бомбить курдов нельзя.
– Изначально складывалось впечатление, что США поддерживали курдов в этом регионе…
– Сейчас эта ситуация сохраняется. Заявления и Обамы, и представителей Пентагона о недопустимости ударов Турции по курдам под предлогом войны с ИГ, продолжают сохранять свою актуальность. Сейчас сложилась такая ситуация: никто не хочет, чтобы в Турции разгорелась война. Поскольку инициатором этих военных действий выступает именно ПСР и ее лидер Эрдоган, это создает негативную атмосферу и вызывает отрицательную реакцию со стороны мирового сообщества, направленную против Эродогана и его партии. Все прекрасно понимают, что причина разжигания войны кроется не в том, что курды совершили нападение... Все видели, что мирный процесс (между курдами и турецкими властями – «МК») шел успешно, но потом из-за каких-то личных амбиций он был принесен в жертву.
– Действия Анкары сильно осложнят переговорный процесс по «курдскому» вопросу?
– Если судить по заявлениям, которые были сделаны недавно руководителями РПК, можно сделать вывод, что еще не поздно остановить кровопролитие и продолжить переговорный процесс. Если обратить внимание на заявления обеих конфликтующих сторон, Анкара предъявила свои максимально жесткие требования: РПК должны покинуть Турцию и сложить оружие, сдаться, самоликвидироваться. Курды предъявили свои требования: Абдулла Оджалан (лидер РПК, отбывающий заключение, - «МК») должен быть освобожден и мирный процесс должен быть доведен до конца. Тем не менее, курдская сторона – в частности, председатель Исполнительного совета Ассоциации обществ Курдистана (или Союза общин Курдистана) Джемиль Байык – заявил о готовности продолжать мирный процесс. Его заявление поддержал Мурат Карайылан – один из сподвижников Оджалана.
– РПК взяла ответственность за некоторые теракты в Турции. Налаживание отношений возможно после таких действий?
– При огромном желании решить проблему это возможно, потому что одни действия вызвали другие действия. Первое нападение было совершено Турцией: они нанесли удары по 400 позициям РПК. Та, в свою очередь, заявила, что имеет право дать такой же ответ. Попытки решить проблему уже предпринимались в 90-х годах. Турецкое общество убедилось: силовыми методами этот вопрос не решить. Правильным был сценарий, при котором противостояние было направлено в политическое русло. Последние парламентские выборы продемонстрировали расклад сил в нынешнем обществе Турции (хорошие результаты показала прокурдская Партия демократии народов – «МК»). Прошедшие в парламент Турции партии представляли интересы абсолютного большинства граждан страны. Поэтому рассматривая решение курдской проблемы, да и любых проблем межнационального характера, нужно учитывать особенности гражданского общества Турции. Сейчас попытки убрать или сместить часть турецких граждан с политической арены, может еще больше ухудшить ситуацию – как в Турции, так и за ее пределами.
– Как следует из речи турецких политиков, Анкара очень боится сепаратизма, создания курдского государства. Есть ли такая угроза для Турции?
– Такой угрозы нет. Анкара почему-то не боится сепаратизма Иракского Курдистана, а боится сепаратизма со стороны сирийских курдов. Здесь есть попытка очернить курдское движение. Начиная с 1999 года, сам Оджалан и его сторонники неоднократно заявляли, что курдская проблема во всех странах, куда входит Курдистан, должна быть решена в рамках регионализации – на основе конституции этих государств. На примере Сирии мы отлично видим, что этот процесс был запущен и что он успешно продвигается. Вот эта модель, которая действует в Сирии, могла быть применена и для Турции, но турецкие власти не захотели признавать курдов равными остальным гражданам, потому что боялись потерять власть: большая масса граждан Турции являются этническими курдами, и та верхушка, которая сейчас управляет Турцией, боится, что в дальнейшем турецкое государство может оказаться в руках курдов.
– РПК сама борется против ИГ. Велика ли вероятность, что удары по ее позициям нанесут ущерб общей борьбе с исламистами?
– Как раз в первые дни, когда турецкая авиация начала бомбить базы РПК, многие страны мира заявили, что нельзя бить по той силе, которая является единственной успешной силой в борьбе против ИГ. Как можно бить по позициям РПК в ситуации, когда она наиболее мотивированно и наиболее успешно отражает натиск ИГ? Если посмотреть карту ведения боевых действий, то в регионах, где проживают курды, вы практически не увидите тех территорий, которые контролируются ИГ. С почти всех территорий бойцы ИГ вытеснены. В этом большая ошибка турецких властей. Это наталкивает на мысль, что ИГ, которое потерпело поражение от курдов из YPG (отряды народной самообороны – «МК») и от РПК, понадобилась помощь стороннего государства для того, чтобы укрепить свои позиции. Таким государством, конечно же, стала Турция, которая начала бомбить РПК, чтобы ослабить натиск на ИГ. Поступают сообщения, что между боевиками ИГ начались внутренние разборки: они обвиняют друг друга в причинах неудач и потери территорий…
– На Турцию ложится тень поддержки исламистов…
– Да, ИГ начинает ослабляться на северном направлении, в направлении Курдистана. Чтобы сдержать внутренние противоречия, нужно каким-то образом защитить ИГ от значительного ослабления. Хотел бы обратить внимание на эти 98 км, которые отделяют Ахрин от Кобани… Курды пытаются убедить мировое сообщество в том, что необходимо взять под контроль этот участок территории для того, чтобы не было прямых сообщений между Турцией и ИГ. Анкара при этом очень активно сопротивляется. Если кантон Ахрин и кантон Кобани объединятся, то прямого сообщения между Турцией и ИГ больше не будет и они смогут сообщаться только путем включения в переговоры группировки «Фронт ан-Нусра», с которой ИГ ведет соперничество.
