Заседание коллегии ВПК Дмитрий Рогозин впервые проводил в Национальном центре управления обороной (НЦУО) России, что организаторы мероприятия неоднократно просили подчеркнуть, придавая этому факту особое, почти сакральное значение. А военные многозначительно добавляли: «Не забудьте отметить: они здесь по приглашению лично министра обороны».
Поначалу было не вполне ясно: что, собственно, необычного в том, что военные вместе с директорами заводов собрались в НЦУО обсудить тему ГОЗ? Мало ли здесь проходит всяких заседаний? Для представителей СМИ атмосфера тут давно привычная: встречают, проверяют, коридорами-закоулками ведут в кабинет, где одна стена — огромный экран, сажают в уютное кресло. Сидишь, смотришь заседание, где выступающие рассказывают друг другу, как все выполнят и перевыполнят, и кто из них больший молодец.
Однако на сей раз все пошло по другому сценарию. О хорошем было сказано лишь пару слов в самом начале: дескать цифры выполнения ГОЗ (96%), на которые мы вышли в 2015-м, по сравнению с прошлыми годами рекордные, но говорить мы все же будем не о них, а об оставшихся 4%, что выполнены не были, чтобы, как сказал Дмитрий Рогозин, разобраться «кто виноват и что делать».
Такой подход журналистов сразу заставил проснуться, вынырнуть из кресел, придвинуться поближе к экрану, где крупным планом уже показывали главных нарушителей — представителей ракетно-космической отрасли и судостроения — директора Центра им. Хруничева и Амурского завода.
Первым «на ковре» оказался гендиректор Космического центра Андрей Калиновский, который в неудачах обвинил «системный финансовый кризис» на предприятии и позднее выделение кредита, которое сдвинуло сроки выполнения ГОЗ. Сорвалась поставка трех космических ракет-носителей (хотя Центру имени Хруничева в 2015 году было выделено 8,5 млрд руб. господдержки), «не были поставлены заказчику два разгонных блока «Бриз-М» и три ракеты-носителя «Рокот».
Правда, гендиректор Калиновский заверил, что «срыв поставки разгонных блоков не повлиял на выполнение боевых задач космическими войсками», а первая ракета «Рокот» из «долгов» 2015 года уже передана заказчику. Две оставшиеся, обещал он, будут сданы в мае и в июле. При этом, сотрудники, допустившие «халатность, низкий контроль за ходом производства, отсутствие планирования» уволены.
К другому нарушителю — врио гендиректора Амурского судостроительного завода Михаилу Боровскому, Дмитрий Рогозин сразу обратился с вопросом: почему тот уже 7 месяцев не назначен на должность? Тут в диалог вмешался гендиректор Объединенной судостроительной корпорации (ОСК) Алексей Рахманов, объяснив, что «кадровая чехарда на Амурском заводе происходит, в том числе из-за неконструктивной позиции правительства Хабаровского края». Из-за чего ОСК пришлось «направить команду управленцев на Амурский завод, который сорвал в 2015 году сроки поставки ВМФ нового корвета «Совершенный» и ремонтируемой дизельной подлодки».
Рогозин жестко поинтересовался, долго ли еще будет работать такой десант?
- Сколько нужно, пока не наладим производство. У нас таких предприятий несколько, - ответил Алексей Рахманов. После чего врио гендиректора Михаил Боровский заверил вице-премьера, что в 2016 году суда непременно будут сданы. Техническая готовность многоцелевого корвета «Совершенный» на сегодня уже 91%, и передача его флоту намечена на декабрь, а готовность дизельной подлодки «Комсомольск-на-Амуре» - 93%, заказчику ее планируют передать в сентябре.
Похоже Дмитрий Рогозин не слишком поверил в эти сроки и, видимо, чтобы у судостроителей не было путей к отступлению, громко обратился к помощникам, поручив запланировать поездку представителей Коллегии ВПК на сентябрьскую передачу.
Затем на экране появился офицер в морской форме — представитель Главного штаба ВМФ и бойко начал выступление с критики. Наконец-то, стало окончательно ясно, почему заседание Коллегии проводится именно в Национальном центре — на базе военных. Тут их и собрать проще, и правду-матку резать легче — родные стены помогут сказать «гостям» все, что военные думают об их работе.
Но только журналисты собрались послушать эту самую правду-матку, как звук на экране неожиданно пропал и появилась надпись, гласящая, что в речи выступающего содержатся данные под грифом «ДСП».
- Дальше секретно, - заявил офицер пресс-службы, намекая, что нам пора уходить.
И мы, конечно, ушли. Но осадочек остался.... Похоже, «ДСП» в переводе с военного на гражданский предполагает, что разговор будет содержать ту лексику, которую журналисты не смогут использовать в СМИ. Что ж, мы переживем, главное, чтобы общий язык, пусть даже с помощью самой жесткой лексики, смогли найти те, кто делает вооружение для российской армии и те, кто его использует.
