...Сегодня в мире их осталось только двое — он да Роберт Мугабе в Зимбабве. Но если Мугабе, родившись на два года раньше, к власти пришел только в 1980 году, то Фидель Кастро возглавил Кубу пятьдесят семь с половиной лет назад, за два года до рождения Барака Обамы.
Подобно большинству удачливых революционеров XX века Кастро был выходцем вовсе не из бедноты. Отец его, галисийский иммигрант (родившийся, страшно сказать, аж в 1875 году), стал преуспевающим землевладельцем, и Фидель получил неплохое образование, поступил в Гаванский университет, но, как и Ленин, больше занимался не науками, а революционной теорией и практикой.
В те годы на Кубе существовал типичный латиноамериканский режим: с вездесущей коррупцией, всесильной мафией, социальным расслоением и политически активным студенчеством, одним из вожаков которого и стал Фидель Кастро, с юных лет демонстрировавший черты уверенного в себе лидера, харизматика, привлекавшего последователей. Пресловутый Батиста, кстати, появился позже, а на тот момент Кубой правили демократически избираемые президенты, что, впрочем, не приносило счастья населению. Не веря в возможность улучшить жизнь народа по американскому образцу — через выборы, Кастро избрал путь вооруженной борьбы.
Дальше все пошло по Бродскому:
В ночной тиши под сенью девственного леса
Хуарец, действуя как двигатель прогресса,
забывшим начисто, как выглядят два песо,
пеонам новые винтовки выдает.
Только вместо нерадикального Хуареца пеонов соблазнял криптомарксист Кастро, уже осознавший правду коммунизма, но до поры до времени скрывавший ее при себе, дабы не отпугивать буржуазных попутчиков, необходимых на тот момент.
Фульхенсио Батиста, к тому времени захвативший власть и усиленно до сих пор очерняемый пропагандистами старой школы, был на самом деле опереточным диктатором, не способным к решительному подавлению немногочисленных повстанцев. Партизанская война братьев Кастро велась в значительной мере на страницах американских газет, чьи репортеры охотились за сенсационными интервью команданте, в котором они видели кубинского Вашингтона. В итоге брошенный Вашингтоном (т.е. США) Батиста бежал с острова, отдав власть Фиделю.
Американцы жестоко просчитались. Кастро вовсе не стремился к построению демократии по образцу США. На острове, чье основное занятие было поставлять северному соседу сахар, ром, сигары и служить борделем и наркопритоном для американских туристов, он захотел построить мощную социалистическую экономику. Это не могло не привести к национализации собственности американских капиталистов, что в свою очередь повлекло торговую блокаду, на которую так удобно было списывать все проблемы и трудности
Дальнейшее известно: вторжение в заливе Свиней, «родина или смерть», Карибский кризис, исход Че. После 1962 го в принципе не было уже ничего интересного, и Кастро пожинал плоды своей предыдущей активности. Пламя надежд, связанных с кубинской революцией, еще долго освещало его в позитивном свете, хотя он постепенно превращался в стареющего и неинтересного диктатора из романа своего друга Габриэля Гарсиа Маркеса «Осень патриарха».
Установив самый тоталитарный режим в Латинской Америке, Кастро тем не менее не стал одиозным тираном наподобие Пиночета или Дювалье. Ветер социализма и марксизма дул в его паруса, и западные интеллектуалы состязались в его восхвалении или оправдании. Под его руководством маленькая страна играла в 60–80 е непропорционально большую роль в мировой политике, Кастро вмешивался в конфликты по всему свету: от Анголы и Эфиопии до Никарагуа и Сальвадора.
Со «старшим братом» Фидель вел себя осторожно-почтительно, но независимо. Москва обратила внимание на беспокойного революционера еще в середине 50 х, когда он отсиживался в Мехико в эмиграции, установив контакт через разведчика Николая Леонова с Раулем. Для Хрущева Кастро стал ценнейшей находкой — через Кубу Никита Сергеевич думал колоть в мягкое американское подбрюшье. И потому в начале 60 х культ Фиделя в СССР раздувался особенно мощно. Привлекала и тропическая экзотика, и неформальность юных барбудос: Евтушенко сочинял стихи, Кобзон пел песни, нарядившись кубинским партизаном. При Брежневе энтузиазм — и официальный и неофициальный, — угас, но Советский Союз исправно дотировал экономику Острова свободы: альтернативы иной политике не существовало.
Важнейший вопрос — почему на Кубе не случилось перестройки — риторичен. Перестройка невозможна при жизни первого поколения революционеров. Нереальны были и реформы по китайско-вьетнамскому образцу — ибо не для того братья Кастро делали революцию, чтобы состязаться в привлечении иностранных инвестиций. Куба, кстати, опровергла популярный в России тезис о том, что горбачевщина-де была неизбежна. В условиях экономического коллапса в 90 е режим, подобно северокорейскому, удержался без особенных реформ по принципу известного анекдота: «Ты будешь меньше есть!». Даже восстановление дипотношений с США при Обаме стало результатом американской инициативы, а не просьбы Гаваны.
В отличие от Ленина или Сталина Фидель Кастро был настоящим латинским мачо — сексуально активным, со множеством любовниц и внебрачных детей. Это жизнелюбие придавало его образу особенный шарм. Несчастные тогда западные гомосексуалисты тоже потянулись на Кубу, ожидая найти там тропический рай для свободной любви, но были жестоко обмануты в своих лучших ожиданиях после введения антигейских законов на острове. Традиционный мачизм не терпел буржуазной распущенности и декадентства.
Что Куба явила нового миру, так это пример в высшей степени эффективной «братской диктатуры». Вот уже пятьдесят семь с половиной лет Рауль Кастро надежно подпирает Фиделя. Оттого особенно комично звучали десять лет назад новости о том, что бразды правления вручаются «молодому» семидесятипятилетнему Раулю, с которым отныне связываются надежды на смягчение, обновление и потепление.
Порой кажется невероятным, что нашим современником является человек, который принадлежал к сонму давно канувших в Лету лидеров. Фидель Кастро общался на равных с Хрущевым и Никсоном, Сукарно и Тито, Насером и Неру, Гомулкой. Эффектно-плакатный Че Гевара являлся его ближайшим сподвижником, но надолго не задержался — революция не терпит двух харизматичных вождей вместе. Кубинский Троцкий не мог не покинуть тамошнего Ленина. Рауль потому и был незаменимым столько лет, потому что умел не высовываться из-за спины брата.
Безусловно, Фидель — незаурядный человек: он и оратор, и организатор, и стратег, и публицист. У него железная воля, он обладает даром очаровывать людей, умеет предвидеть развитие событий и всякий раз делать безошибочный выбор, позволяющий ему сохранять власть почти шестьдесят лет. Это не Каддафи и не Хусейн — самовлюбленные лузеры. Мальчик из кубинской провинции, отправивший наивное письмо в Белый дом президенту Рузвельту с просьбой прислать десять долларов, стал тем, кто посылал десятки тысяч солдат по всему миру. Кастро — одна из икон XX века. С точки зрения самореализации он реализовался на все сто, и даже злостное курение сигар до 1985 года не помешало ему справить девяностолетие. Но кем он войдет в историю — решать кубинцам, впереди у которых непростые времена.
