Напомним, что причиной нападений, осуществлявшихся сторонниками «Другой России», являлась роль Маннергейма в блокаде Ленинграда, которую возглавляемые им финские войска осуществляли вместе с немцами, хотя и и играя менее значимую роль.
Именно на этом и акцентирует внимание Мединский, указывая, что, в отличие от немцев, Маннергейм не обстреливал Ленинград и по возможности старался не слишком активно сотрудничать с Гитлером. Ранее он уже приводил эту аргументацию, участвуя в открытии доски.
Читайте, что говорил Мединский при открытии доски.
Тем не менее, основной акцент статьи министр делает не на исторической роли военачальника, а на необходимости уважать историю страны в ее любых проявлениях. При этом все попытки подвергнуть критике тот или иной ее период в тексте статьи отметаются.
Так, Мединский уверен, что те, кто «начал с Маннергейма» (т. е. с атак на доску), мечтают закончить «сменой конституционного строя». «Мечтать не вредно, — пишет министр, — мечты уголовно не наказуемы. А вот призывы - уже да. УК РФ, ст. 280, ч.2».
Встает он и на защиту других исторических деятелей и памятников им. Сталина чиновник защищает, говоря о том, что его «подручным» был Максим Горький и приравнивая покушения на памятники Сталину к сжиганию пьес писателя. (Напомним, при участии Мединского бюст Сталина был открыт в Тверской области.)
Читайте о "конченных мразях" Мединского.
Памятник Дзержинскому на Лубянке, уверен Мединский, 25 лет назад снесли «буйнопомешанные», причем сделали это «от внутренней ущербности».
Единственный исторический персонаж, из обсуждавшихся недавно, которого министр обходит молчанием, — это Иван Грозный, памятник которому был установлен в Орле.
Неприязнь у Мединского в российской истории вызывают лишь большевики первых лет после революции, отказавшиеся от «исторической памяти», но и они, по его мнению, «ближе к войне, слава богу, опомнились». Правда, оговаривается он, по их примеру во время Перестройки также начали «поливать грязью все, что связано с СССР». Таким образом, министр поводит аналогию между нынешним временем, когда он и его коллеги занимаются «восстановлением исторической памяти» и памятников, и сталинскими предвоенными годами.
Зато не звучит со стороны министра добрых слов в адрес любых иностранцев. Так, англичане у него никогда не держат слово, он иронизирует над «европейскими ценностями Наполеона», а на Украине «чубатые пляшут на могилах».
Заканчивается же статья противопоставлением сторонников министра — тех, кому нужна «великая и счастливая Россия, единая в своем прошлом и будущем», и «маргиналов», которым «нужно сегодня, как воздух, кликушествовать в Интернете и на митингах, брызгать слюной и краской на нашу общую историю».
