Но, подобно тому, как идут бесконечные споры о 22 июня 1941 года, порождая разнообразные конспиративные теории, так и о 5 июня 1967 года существует огромная литература. Современный консенсус историков можно представить так: войны никто не хотел, но своими действиями обе стороны ее стремительно приближали. Шестидневная война — не только классический пример боевых действий на опережение, когда сторона, находящаяся в невыгодном положении, проявляет инициативу первой, но и образец взаимного непонимания в политике, приводящего к кровопролитию.
Катастрофический разгром Египта, Сирии, Иордании имел множество последствий, ожидаемых и непредвиденных. Скажем, внутри СССР резко возросло национальное еврейское самосознание, совпавшее по времени с решением Леонида Брежнева предоставить право на эмиграцию в Израиль. Это не только повлекло за собой усиление диссидентской активности, но и существенным образом повлияло на советско-американские отношения. Вашингтон стал предъявлять Москве такие требования касательно разрешений на выезд, каковые раньше никому бы и в голову не пришло выдвигать. Поправка Джексона–Вэника отравляла долгие десятилетия отношения между сверхдержавами.
Вопреки ожиданиям Израиля, палестинское сопротивление не ослабло, а напротив, стремительно увеличилось. Число терактов после 1967 года возросло во много раз. Если до войны палестинские боевики играли второстепенную, вспомогательную роль, то теперь они вышли на первый план и действовали вполне самостоятельно, а Ясир Арафат стал всемирно известной фигурой.
Главным уроком войны явилось осознание арабами того факта, что военным путем победить Израиль невозможно, а последний убедился, что стал заложником собственной победы. Резкое расширение контролируемой территории не усилило его безопасность, а внешнеполитические проблемы и угроза нестабильности — палестинская интифада — нарастали с каждым годом. История страны после победы 1967 года — это история постепенного отказа от оккупированных земель. Сегодня границы контроля Израиля во многом приблизились к границам, существовавшим на момент начала войны.
Аннексия Восточного Иерусалима, Голанских высот, строительство поселений на Западном берегу Иордана являются такой моделью поведения, которая может послужить уроком для России после присоединения Крыма. Односторонние решения создают новую реальность, с которой необходимо считаться уже тем поколениям политиков, которые приходят после и которые не могут отказаться от них. Оказалось, что вполне реально игнорировать решения ООН, международные соглашения и мнение своих соседей, если государство убеждено, что на кону — ключевые интересы его безопасности.
Однако цена подобного выбора — «замораживание» ситуации без принципиального ее решения. После 1967 года арабские страны пережили многочисленные расколы, крах СССР — основного спонсора ряда из них, что и заставило пойти на переговоры в Мадриде и Осло, установление дипломатических отношений с Израилем, но и в такой ситуации речь не идет о признании хотя бы одного из вышеотмеченных действий.
В сфере военной мысли Шестидневная война возродила актуальность теории блицкрига — быстрой и решительной победы ценой малых потерь. Однако попытки ее повторить теми же арабами в октябре 1973-го или Саддамом Хусейном в 1990-м в Кувейте показали призрачность подобных упований. Тиражировать чужой военный успех невозможно. Это также имеет непосредственное отношение к современной ситуации на Украине. В Киеве ныне очень популярны ссылки на израильский опыт в области политики безопасности и армейского строительства. Но Украина и еврейское государство — настолько различающиеся кейсы, что ни о каком механическом переносе опыта не может идти и речи. Скорее украинцам стоит изучать (и сравнивать) практику возвращения своих земель Египтом и Сирией, ибо их ситуация аналогична. В первом случае Анвару Садату пришлось пойти на прямые мирные переговоры и отказаться от утопических представлений, во втором случае однозначно конфронтационный подход означал крах надежд в обозримом будущем вернуть себе Голанские высоты.
Сегодня, пятьдесят лет спустя, Ближний Восток по-прежнему остается крайне непредсказуемым, взрывоопасным регионом, где полыхает война. В Сирии принимают участие в боевых действиях российские войска — в куда более значительном масштабе, чем советские в свое время. Арабы все так же недружны и несогласованны в своих действиях, последний кризис вокруг Катара — тому подтверждение. Резкое ослабление режима Асада, последнего из принципиальных врагов Израиля, не принесло последнему спокойствия, поскольку перед Голанскими высотами маячит призрак ИГИЛ — организации, запрещенной в России. Израиль, так же, как и полвека назад, вынужден нервно следить за ситуацией вокруг своих границ.
