После Хельсинки эксперты называли два возможных места для проведения новой встречи лидеров РФ и США — саммит АСЕАН в Сингапуре и Большую Двадцатку в Аргентине. Париж в расчет никто не принимал — он совершенно неожиданно возник после аудиенции советника Трампа по национальной безопасности Джона Болтона в Кремле. 23 октября обе стороны объявили, что Путин с Трампом встретятся 11 ноября, когда закончатся торжественные мероприятия, посвященные 100-летию окончания Первой мировой войны. Помощник ВВП Юрий Ушаков, да и сам Болтон тогда утверждали, что встреча будет полноформатной с участием ключевых членов обеих делегаций. А российский МИД нарисовал общие контуры будущей повестки: в первую очередь Москва хотела бы обсудить с американским президентом проблематику ядерных соглашений — ДРСМД и СНВ-3. Сам Трамп ни с чем не спорил, однако на вопрос американских журналистов, о чем он собирается говорить с Путиным, чистосердечно признался, что «понятия не имеет». Впрочем, в Кремле это расценили, как нежелание хозяина Белого дома лишний раз пиарить встречу перед важными для него промежуточными выборами в Конгресс.
Однако на этот раз договоренности Москвы и Вашингтона взбудоражили не только американских демократов, но и президента Франции Эммануэля Макрона, который почитав новости, схватился за телефон и начал поочередно обзванивать сначала Трампа, потом Путина (С ВВП у французкого лидера буквально через несколько часов была запланирована личная встреча в Стамбуле, но он, по всей видимости, не мог ждать - горело). Пресс-служба скупо сообщила, что в разговоре «был затронут вопрос проведения в Париже российско-американской встречи на высшем уровне», однако после этого риторика Кремля и Белого дома резко изменилась. Уже 31 октября Джон Болтон заявил, что встреча во французской столице, «вероятно, будет короткой, а для полноформатных переговоров найдутся другие возможности». 2 ноября Юрий Ушаков фактически подтвердил эту информацию. А 5 ноября Дональд Трамп со свойственной ему прямотой объяснил причину — место, мол, неподходящее. «Я собираюсь в Париж по другим причинам. Я не уверен в том, что у нас (с Путиным) будет встреча в Париже. Вероятно, нет", - сказал он, добавив, что скоро состоится саммит G20 в Аргентине и еще достаточно возможностей впереди.
Хронология этих заявлений заставляет предположить, что Париж стал «неподходящим местом» не сам по себе, а по просьбе Макрона, которого явно не устраивало, что запланированные им торжества становятся лишь фоном для, безусловно, более важного в глазах СМИ и всего международного сообщества события. «Президент Франции настолько сфокусирован на собственном публичном образе, что хочет любое мероприятие сделать своим, тем более то, которое проводится в Париже. Так что версия звучит правдоподобно", - считает политолог Федор Лукьянов. В Кремле вмешательство Макрона в процесс организации встречи обсуждать отказались. Однако официальный комментарий Дмитрия Пескова вполне укладывается в общую логику. «Действительно, будет много глав государств и правительств и очень насыщенная повестка дня с точки зрения церемониальных и протокольных мероприятий, поэтому пока сошлись на том, что там затруднительно будет сделать полноформатную встречу», – заявил он, отметив что президенты обязательно пообщаются «на ногах» и смогут договориться о новом контакте. Тем более, что ждать совсем недолго: саммит G-20, формат которого допускает (и даже приветствует) проведение двусторонних переговоров на «полях», состоится буквально через 2,5 недели после Парижа. За это время в российско-американских отношениях уж точно ничего не изменится.
Что касается версии о том, что инициатором отмены встречи в Париже стал сам Дональд Трамп, который таким образом заигрывает с избирателями перед промежуточными выборами в Конгресс, то она выглядит менее правдоподобной. Во-первых, переговоры с Путиным должны были состояться уже после голосования, которое проходит 6 ноября (последние участки закроются в 3 часа мск в среду). Во-вторых, в самой формулировке нет антироссийской риторики или каких-то угроз, которые в теории могли бы привлечь колеблющихся избирателей. Более того — в ней содержится намерение продолжать диалог с Россией. Наконец, в-третьих, промежуточные выборы фокусируются прежде всего на внутренних вопросах (иммигранты, налоги, соцполитика), а какая-то встреча в Париже, да еще без прогнозируемого результата для большинства американцев — история весьма туманная. Другое дело, что итоги промежуточных выборов могут оказать заметное влияние на дальнейшее развитие российско-американских отношений. Владимир Путин в свое время выражал надежду, что после выборов в Конгресс президенту США «не нужно будет постоянно оглядываться на тех, кто спекулирует на антироссийской риторике». Но возможен и другой поворот: в случае, если большинство хотя бы в одной палате получат демократы (а такая вероятность велика), новый Конгресс может оказаться еще более враждебным по отношению к России и быстренько проголосует за очередные санкции.
