Потому, что «мы очень часто любим иностранные термины в виде кальки заимствовать». Премьеру нашему не понравилось слово «проактивный»: «proactive на самом деле – всего-навсего «предварительный» формат».
Правда, потом Медведев в своей речи помянул, например, «единый контакт-центр» где будут «суперсервисы» и «резидентов дальневосточных ТОР».
А куда деваться?
Молодежь нужно привлекать к госуправлению? Нужно. Придется разговаривать с ней на ее языке. Кто же виноват, что там сплошные англицизмы? Если, начиная с середины 80-х, рассказывать молодым людям, какая их страна дерьмо по сравнению с Западом? Что вся наша история — это беспросветная кровавая каша, а народ — биомусор? Конечно, им хочется дистанцироваться. Хотя бы по-новому назвать привычную вещь: коммунальная квартира — коливинг, футболка с длинным рукавом — лонгслив, совещание — митап, тефтели — митболы, оладьи — панкейки, сбор вторсырья - ресайклинг.
Попробуйте позвать подростков из ПТУ поучаствовать в конкурсе токарей-фрезеровщиков. Вообще не звучит. То ли дело развитие компетенций студентов колледжей в рамках Ворлдскиллс. Это уже модно. Хотя по сути — тоже самое.
Чиновникам, кстати, такая терминология тоже удобна. Помогает задекорировать пустоту и избежать лишних вопросов. Ну, сравните: «губернатору не хватило компетенций» или «губернатор — бездарь»; «налаживание эффективного менеджмента в области паблик-рилейшнз» или «учимся людям лапшу на уши вешать»...
Ну, и совсем уж глобальный аспект.
Когда страна развивается, творит, изобретает — возникают новые смыслы, явления, вещи. Им нужны имена. Кто сделал — тот и назвал. 4 октября 1957 года мы запустили на околоземную орбиту небольшой аппарат. Назвали его — спутник. Это слово понимают на всех языках.
А когда развиваться не дают, потому что это помешает им прожрать остатки великой страны, навязывают только потребление... Приходится потреблять и чужие слова.
Эпик фейл и факап, короче. На русский лучше не переводить.
