Афганские вершины
Военную профессию Василий Шнипов выбрал осознанно. В 1976 году окончил с отличием Коломенское высшее артиллерийское командное училище. Службу начинал в родном Витебске, в артиллерийском полку 103-й воздушно-десантной дивизии. За два года вырос в должности от командира взвода управления гаубичного дивизиона до командира гаубичной батареи.
Ну а потом был Афганистан. Артиллерийский полк 103-й дивизии боевое крещение получил одним из первых, в ночь на 28 декабря 1979 года. Батарея Шнипова была придана парашютно-десантному батальону. Его задача — блокировать Генеральный штаб афганской армии.
— Там впервые довелось услышать свист пуль, — вспоминает Василий Максимович. — Нашу колонну обстреляли. Обошлось без потерь. Задача была выполнена мгновенно. Генеральный штаб был захвачен. Батарею развернули прямо на площади перед зданием Генштаба. Нам поручили поддержать подразделения, которые пошли на захват дворца Амина. Один из офицеров артиллерийских наводчиков находился в той группе. Но наши действия по поддержке не понадобились.
Первый боевой выстрел артиллеристы батареи произвели уже днем 28 декабря 1979 года. Батарею обстреляли из пулеметов, с огневых точек, которые располагались на здании Дворца юстиции, практически напротив афганского Генштаба. Стрельбой прямой наводкой уничтожили два пулемета.
— Нам тогда объявили: «Дорогие десантники, задача вами выполнена, через пару дней вернетесь назад, в пункты постоянной дислокации». Но, к сожалению, вернулся я из Афганистана только через 2,5 года, в марте 1982-го, — рассказывает Шнипов. — Афганистан дал великолепную подготовку как офицера-артиллериста, как командира низового звена, то есть командира, который работает непосредственно артиллерийским корректировщиком.
Гаубичные дивизионы в Афганистане были нарасхват. В горах только они и могли вести эффективный артиллерийский огонь. Практически весь Афганистан Шнипов прошел артиллерийским корректировщиком.
— Мы поначалу не особенно-то считали свои боевые выходы. Это уже потом в штабах начали учитывать. По моим прикидкам, у меня около 30–40 боевых выходов с парашютно-десантными подразделениями. В Афганистане получил орден, звание капитана досрочно. Был повышен в должности.
— Сильно расходились боевая подготовка в советское время с той боевой работой, которую пришлось выполнять в Афгане?
— Я учился в училище, да и в академии, когда преподавали еще участники Великой Отечественной. Они преподавали не теорию, а практику. Они дали нам основу правильного понимания артиллерийского боя и его ведения. Подготовка на наших учебных полигонах тоже была правильной. Единственное, пожалуй, чего не хватало в первые месяцы в Афганистане, — это умения вести артиллерийский бой в горах. Этому недостаточно нас обучали.
Начиная от экипировки и заканчивая самим пониманием особенностей артиллерийского боя в горах. Там есть определенные сложности в связи с перепадом высот и, соответственно, особенности целеуказания. Этому учились по ходу дела. Позже писали предложения по изменению программ обучения.
Сложнее всякой войны
После Афганистана у артиллериста Шнипова было еще много чего. Миротворческие командировки в Абхазию и Югославию, две чеченских кампании. Неслучайно к 2004 году, когда пришло время увольняться из армии по возрасту, в послужном списке было 32 календарных года военной службы и 47 лет льготной выслуги. Это за то время службы, когда выслуга идет день за два, а то и за три.
И все же самым тяжелым периодом своей службы Василий Максимович считает не боевые действия, когда гибли товарищи, а 1993 год. Тогда ему, командиру артиллерийского полка, пришлось заниматься авральной эвакуацией части из литовского Преная в Сибирь.
Его самоходный учебный артиллерийский полк находился недалеко от Каунаса. К тому времени перестройка, как тогда горько шутили, уже переходила в фазу перестрелки, а войска спешно выводили из Германии, Польши, Чехословакии, Прибалтики...
— Отношение местного литовского населения к русским офицерам и солдатам было, мягко сказать, не совсем дружелюбное, — рассказывает Василий Максимович. — Тем не менее нам удалось сохранить вполне нормальные контакты. Когда я последним из полка уходил из городка, закрывал ворота, то поехал на братское кладбище, которое находилось в городе. Пригласил ксендза, местную власть, возложил цветы, попросил, чтобы кладбище оставили в таком же состоянии. Через 20 лет, кстати, мне удалось там побывать, кладбище было в великолепном состоянии, думаю, не хуже даже, чем было при нас.
По словам Шнипова, самый тяжелый период его военной службы пришелся на то время — с мая 1993 года по февраль 1994-го.
— В мае началась передислокация полка из Преная в Омск, — вспоминает полковник. — Это пять эшелонов, солдаты, техника, имущество, жены, дети. Прибыли в Омск в мае. До июля смогли разместить солдат в казармах, технику в парках. Разместили офицерские семьи, устроили детей в школы, детские сады, начали боевую подготовку; и тут в сентябре получаем приказ: провести повторную передислокацию — за 350 километров от Омска, в город Ишим Тюменской области.
А на дворе уже морозы. Ишим — это не Омск. Это маленький городок, 100 тысяч населения. Общежитий практически нет, казармы для солдат мы успели подготовить, а нужно еще размещать офицерские семьи, детей устраивать в школы, садики, кого-то пытаться устроить на работу. Столько лет прошло, а я до сих пор очень благодарен всем офицерам, прапорщикам, их женам, кто служил со мной в то горькое время.
На меня уже был приказ в сентябре о назначении старшим офицером в штаб ВДВ, в Москву. Но командир дивизии приказал: не уедешь, пока не передислоцируешь полк и не наладишь боевую подготовку. Когда все было сделано, в феврале 94-го прибыл в Москву, на должность старшего офицера ракетных войск и артиллерии штаба ВДВ.
Югославская «дуэль»
Миротворческая командировка в Югославию пришлась на 1997–1998 годы. Шнипов там был начальником артиллерии российской миротворческой бригады. Миротворческую операцию проводили совместно с американской дивизией, при вполне дружеских отношениях с артиллеристами армии США. Проводили совместные занятия, патрулирование. Тогда-то и произошла памятная для Шнипова артиллерийская дуэль с американцами.
— До моего прилета туда начальник артиллерии ВДВ генерал-майор Грехнев, проводя совместные с американцами стрельбы, организовал небольшое состязание. В результате наши артиллеристы победили американцев, — рассказывает Шнипов. — И американцы очень хотели поквитаться. Когда я прибыл в нашу миротворческую бригаду, начальником артиллерии американской дивизии был полковник Кинит. Впоследствии он стал четырехзвездным генералом и даже был военным советником президента Обамы.
Кинитпредложил провести совместные боевые стрельбы. Чтобы показать друг другу, что можем. Курсы артиллерийской подготовки у нас, конечно, разные. По единому курсу мы выполнять зачетные упражнения не могли. Но у них сидело в голове, что нужно русских наказать и показать, что американские артиллеристы гораздо сильнее, подготовленнее к войне, чем мы.
Тогда мы договорились, что проведем стрельбу с закрытых огневых позиций. Что такое стрельба с закрытых огневых позиций? На полигоне выбрали четыре цели. Мы на командно-наблюдательном пункте находимся в двух-трех километрах от этих целей и их видим, а наши орудия — примерно в шести километрах сзади. То есть расчеты не видят эти цели. Цели видим только мы на КП, и мы готовим данные по этим целям и корректируем огонь. Договорились, что победит тот, кто первым поразит все цели.
На тот момент по своему техническому оснащению, особенно по автоматизированным системам управления огнем, мы сильно отставали, были на две-три головы ниже. Автоматизированные системы управления огнем в армии США были внедрены полностью, а у нас даже понятия такого не было.
Поэтому пришлось применить определенную военную хитрость, смекалку. Не мог русский проиграть американцам. Начинаем стрельбу. Первая цель поражена одновременно, вторая тоже. На третьей мы выигрываем, и на четвертой тоже.
С нашей стороны, кроме меня и моего помощника, никого не было на командно-наблюдательном пункте. А американцы пригнали три телевизионные камеры, четыре вертолета с американскими военными. Уж не знаю, корреспонденты это были или наблюдатели, разведчики. И как только мы четвертым снарядом попали в цель, была немая сцена. Полное недоумение. Выключили телекамеры сразу.
Бросились к нам с тупыми вопросами: кто победил? Хотел сказать: вы что, не видели? Но было бы некорректно. Я сказал, что это совместные учения, поэтому ничья. Когда корреспонденты улетели, Кинит подошел ко мне, пожал руку, обнял, сказал спасибо за совместную работу и за корректный ответ корреспондентам.
Но подготовку наших артиллеристов-десантников он оценил. Послал запрос о награждении меня, полковника Шнипова, высшим артиллерийским орденом США. Есть у них такой орден. Они награждают им раз в год выдающихся артиллеристов. Когда я уже сменялся, улетал из Югославии, мне его вручили. В свидетельстве к награде написано: «Всем артиллеристам США, которые будут иметь честь принимать полковника Шнипова, оказывать всевозможное содействие. Он является одним из ваших авторитетов».
— Какие у вас тогда были отношения с американцами? Холодок ощущался?
— Не могу сказать, что слишком братские отношения были. У нас были ровные армейские отношения профессионалов. Мы друг другу улыбались, пожимали руки. Довольно искренно. Не делали никаких подлостей. Мне очень понравилось, как они показали совершенно новую технику на полигоне. В общем-то не чувствовалось какого-то холода. Было определенное недоверие, наверное, друг к другу. Но явно оно не выражалось.
— Скоро День ракетных войск и артиллерии. Наверняка отметите с друзьями. А есть у артиллеристов ВДВ какой-то особенный тост?
— У нас, в ВДВ, есть третий тост. Он прижился с Афгана. За тех, кого с нами нет.
Есть у артиллеристов еще один, специфический. Когда собираемся в своем кругу, офицеры-артиллеристы ВДВ, обязательно звучит тост за российского солдата-срочника. Потому что артиллерия — это артель. У нас боевая задача не будет выполнена, если рядовой разведчик, или снарядный, или зарядный не выполнит свои обязанности правильно. Задача выполняется, когда вся эта артель — от рядового солдата до начальника артиллерии — работает слаженно. И мы, офицеры, помним, что звания, должности мы все получаем только благодаря солдату. Солдат нас выдвигал, солдат нам помогал, по большому счету за тобой стоит солдат-срочник.
