В правительстве Мали признали якобы факт переговоров с Группой Вагнера, но заявили, что никаких договоров пока не подписывали. «МК» попросил заместителя директора Центра АСТ Максима Шеповаленко прокомментировать, с чем могут быть связаны стол категоричные высказывания со стороны французов.
- Париж угрожает вывести войска, если Мали вступит в союз с российской Группой Вагнера. Почему же еще не вывели?
- На данном этапе развития военно-политической обстановки в Западноафриканском Сахеле в целом и в Мали в частности, Франция фактически является заложницей ранее взятых на себя обязательств в рамках операции «Бархан», которая ведется с 2014 года. И, несмотря на все громкие заявления, при всем желании не сможет свести к нулю свое военное присутствие в регионе. На фоне тотальной дисфункции вооруженных сил Мали, французский и союзные европейские воинские контингенты выступают как передовой эшелон военной машины Европейского Союза, ведущий борьбу с этно-религиозным экстремизмом и препятствующий его неконтролируемому распространению на территорию стран ЕС. Это понимают в Бамако, это понимают в Париже, это понимают и в других европейских столицах.
- А при чем здесь Россия? Наша ЧВК на самом деле создает конкуренцию французам?
- Неизбежные издержки подобного рода контртеррористических операций вполне ожидаемо ведут к антифранцузским, и в целом антиевропейским настроениям, которые отражаются в том числе и в виде растущих симпатий к альтернативным инструментам борьбы с экстремизмом в регионе. На самом деле, наша ЧВК может просто потеряться в Мали на фоне многочисленных лояльных французам и центральному правительству местных ополчений (фактически, тех же ЧВК), не говоря уже о собственно малийской армии, которая давно превратилась из государственного института в институт корпоративный. Да и силу пророссийских настроений в малийском обществе не стоит преувеличивать, они не имеют серьезной основы. Там имеет место стихийным порыв исключительно образованного городского населения страны (пятой его части), ищущего выход из внутриполитического тупика и испытывающего обоснованный страх перед джихадистами.
- Есть ли для России какой-либо интерес в присутствии Группы Вагнера на территории Мали?
- Никакого, кроме корпоративного интереса российской ЧВК: nothing but business. Можно было бы поспекулировать на тему так называемых «гибридных войн» (в отечественном варианте – «комплексной борьбе с противником»), но именно поспекулировать, ибо целеполагание оных в российском контексте не вполне очевидно.
