Моду на новогодние подарки ввели волхвы, когда пришли к младенцу Иисусу и принесли подарки. С той поры так и повелось. Близится Рождество, Новый год — доставай кошелек — думай о подарках.
Выбор подарков — дело неблагодарное. Как правило, хочешь подарить самое нужное, но даришь то, что больше всего не нужно. Как с этим бороться и что делать, когда делать нечего, — подскажут примеры из жизни знаменитостей.
От правильного выбора подарков зависят дальнейшие взаимоотношения с тем, кому вы их дарите.
Любимой надо дарить то, что докажет ей, что каждый день ты благодаришь Бога за встречу с ней.
Что подарить бабнику? Для этого нужно определить, кто подпадает под эту категорию. Бабник — это человек, который не может остановиться на достигнутом. Что ему нужно дарить? Поводок, чтобы удержать на месте.
Кто такой верный муж? Человек, который покорил одну вершину и на другие уже не смотрит. Что ему подойдет? Бинокль, чтобы он изредка посматривал по сторонам.
Скупому человеку надо дарить дуршлаг, чтобы он понял, что не все, что имеешь, можно удержать в руках.
Расточительному — небьющуюся герметичную копилку, чтобы он понял, когда копилка будет полна, что не все, оказывается, можно потратить.
Ну и так далее...
Браслеты
Никита Богословский мне рассказывал:
— Я дарил подарки всю жизнь. И мне дарили. Самый оригинальный подарок сделала первая жена. Сижу я как-то без копейки денег в Ленинграде. Вдруг телеграмма от жены — из Сибири, где она находилась в командировке. “Дорогой, срочно нужны деньги. Ничего не спрашивай. Сюрприз”. Я бегу в издательство. Славу богу, там мне причитался крупный гонорар за песню. Получаю деньги. Отсылаю ей и опять сижу на бобах. Думаю, что случилось? Какой сюрприз? Для кого? Для нее или меня? Грядет Новый год...
Приезжает жена. Со свертком. Подает его мне. Говорит: “Это тебе. Антиквариат!”
Я представляю алмазы. Она разворачивает пакет. Внутри — кандалы. Самые настоящие. Я думаю, галлюцинация. Жена радостно кричит: “Это кандалы самого Рылеева. Вот справка, удостоверяющая это. Купила в антикварном магазине”.
Даже Ильф с Петровым такого бы не выдумали. В антикварном магазине продавать кандалы идеологических героев прошлого. Ну что мне осталось делать? Естественно, я примерил подарок. Надо сказать, две последующие жены кандалы на меня надеть не пытались...
* * *
Вообще, орудия смирения и устрашения почему-то были распространенным подарком в СССР. Дирижер оркестра Утесова Владимир Старостин рассказывал мне, как однажды великому артисту после концерта кто-то из поклонников тоже подарил оковы. Было это перед каким-то крупным праздником. То ли Новым годом, то ли годовщиной революции. Неизвестный человек в кожаной куртке после концерта вышел на сцену и достал “браслеты”. Конечно, в зале — реакция. Неужели сотрудник ГПУ собирается арестовывать Утесова прямо на сцене?!
Все замерли.
Неизвестный обращается к зрительному залу и говорит: “Это кандалы самого Котовского, и вы, Леонид Осипович, должны этим гордиться. В трудную минуту вы можете их продать с аукциона. Примите их как знак восхищения перед вашим талантом”, — и надевает на артиста. В зале тишина. Потом — аплодисменты.
Слегка ошарашенный “одаренный” благодарит человека. Правда, он не понимает, на каком аукционе эти кандалы можно будет продать, чтобы выручить за них деньги. В ГУЛАГе, что ли?
Когда через много лет он написал об этом в своей книге, ему пришло письмо от одного человека, который писал, что Утесова обманули. Подарили кандалы не Котовского, а кого-то другого, потому что кандалы Котовского были у этого человека.
Что за странное время, когда на каждом человеке были надеты кандалы, а они при этом могли радоваться и спорить, у кого кандалы более подлинные?!
И кто сейчас моложе двадцати — знает ли вообще, кто был этот Котовский?
Запах Родины
Запахи! С ними все ясно! Духи — это наша мужская болезнь! И Библия! На которую мы молимся! Женщина любит носом, а не глазами!
Помните сладкое время, когда отечественная парфюмерия производила туалетные воды, давая им имена наших сограждан? Какие изумительные сцены происходили по этому поводу в парфюмерных салонах.
Конец 80-х годов. Москва. ГУМ. Декабрь. Я выбираю подарок. Рядом останавливается мужчина, взъерошенный. С тоской в глазах.
— У вас есть “Наташа”? — спрашивает он продавщицу.
— Нет. Только “Света”.
— “Свету” я уже пробовал. А вон там?
— Это “Саша”.
— Мужчина или женщина?
— Откуда я знаю? Сами понюхайте.
Нюхает. Нет, “Саша” не подходит.
— Понюхайте нашу “Марину”.
— Уже нюхал. Тоже не то.
— Ну, мужчина, вы привередливый... Вот вам “Запах Родины” и идите отсюда!
Духовная пища
Однажды Михаилу Светлову предстояло идти в гости на Новый год к артисту МХАТа Борису Ливанову. Он за неделю стал думать, что бы ему подарить. Наступило 31 декабря. Ничего не придумал. С горя пошел в книжный магазин. Увидел Грибоедова. Купил. Аккуратно зачеркнул в названии букву “Г” со словами: “Г” хорошо только после обеда”, — и написал “Б”. Получилось: “Боре — от ума. М. Светлов”.
* * *
В советское время модно было дарить книги. Поверьте, не я это придумал. Это было на самом деле... Одна дорогая дама, такая дорогая, что это бросалось в глаза, заходит в “сотый” книжный магазин, напротив Моссовета. В руках держит бумажку. Обращается к продавщице: “Девушка, мне в подарок книгу срочно надо, помогите найти”. И читает по бумажке — “30 щенков”.
Продавщица: “Такой книги нет”. Покупательница: “Я точно записала. Говорят, очень смешная книга. Я с названия списывала”. Продавщица берет записку. Читает. Потом долго, в упор смотрит на покупательницу:
— Вы это специально, да?
Та не понимает:
— Что специально?
— Это же книга Зо-щен-ко. Не слышали такого?
Покупательница, радостно:
— Ах ты, боже мой, а я думаю, откуда “30 щенков”, когда там все про людей должно быть.
Самые последние подарки
Юрий Олеша серьезно заболел. Попал в больницу. Кто-то из друзей пришел его навестить и принес в подарок авторучку. Олеша на нее сердито посмотрел и спрашивает: “Ты думаешь что, я буду тебе писать письма с того света?”
* * *
Поэт Сергей Орлов яростно хотел обратить на себя внимание Михаила Светлова и решил подарить ему по какому-то поводу свою новую книгу “Колесо”. Книга была выдающаяся в смысле гонорара, полученного за нее. Однако ее поэтические достоинства были обратно пропорциональны ее стоимости. Орлов вручил подарок Светлову. Тот вяло на него посмотрел и говорит: “Старик, поздравлять должен не ты — меня, а я — тебя. Еще три таких “колеса” — и будет машина”.
* * *
Близился Новый год. В Литфонде решали, кому из маститых писателей какие подарки дарить.
Выбор был небольшой. Либо самовар, либо набор ножей. Спросили у писателя Каверина, кому — что. Каверин говорит:
— Самовар — Илье Эренбургу. Он сибарит. А Светлову — ножи.
— Почему?
— Он единственный из всех писателей умеет довольствоваться необходимым.
Об этом узнал Светлов. Встречает Каверина. Говорит ему:
— Мне не надо ничего необходимого. Но я не могу без лишнего.
* * *
Евгений Исаакович Дунаевский рассказывал, как его отец Исаак Дунаевский, гастролируя в Крыму с труппой молодых неизвестных артистов, никак не мог сделать хороших сборов. Зрители не шли. Тогда они написали яркие броские афиши, приехали в Симферополь и пошли к местному комиссару по делам искусств подписывать свою афишу. Комиссар быстро пробежал глазами хлесткое сообщение о выступлении артистов Большого театра, фамилии исполнителей, а на строчке, набранной внизу большими буквами, задержался. Там сообщалось: “Каждому зрителю при покупке билета будет выдан ценный подарок”.
— Это печатать я не разрешаю! — сказал комиссар по идеологии.
— Но почему же?
— Это обман. Какой ценный подарок можете вы дать к билету за тридцать копеек? Уж не собираетесь ли вы презентовать каждому часы или серебряный портсигар?
— Ни часов, ни портсигаров выдавать не будем, а ценный подарок дадим.
— Да что вы меня дурачите! Ну какой, какой ценный подарок?
— Портрет товарища Сталина! — отрапортовал директор коллектива, ехидно глядя прямо в глаза комиссару. — Что, разве не ценный подарок?
Комиссар афишу подписал.
* * *
По части подарков трудно перещеголять Сталина. В конце 30-х годов вся московская богема была сражена наповал оригинальностью вождя народов. Старику Немировичу-Данченко Сталин подарил улицу. Да-да. То есть именем живого классика назвали улицу, на которой он жил. Целую улицу с десятью огромными домами. На Западе такого просто не могло произойти.
Немирович это понимал. Или боялся понимать. Но все равно благодарил.
В нагрузку к “улице” Немировичу подарили 25 тысяч рублей. (К примеру, килограмм черной икры стоил 86 рублей.) А в нагрузку к икре и деньгам выделили дачу — огромный дом с садом размером со стадион. Дом обслуживали пять человек...
Сталин знал, на какие наживки ловить человеческие души. Правда, через полгода Немировичу от дачи пришлось отказался. 25 тысяч кончились. Средств, чтобы ее содержать, не хватало. Но улица не деньги, кончиться не могла, хоть и была относительно недлинной. Метров пятьсот. И он продолжал жить, сказочно обласканный, на улице своего имени.
* * *
Одним из самых больших мастеров по подаркам в СССР был композитор Исаак Осипович Дунаевский. Несколько лет подряд он посылал актрисе Лидии Смирновой на Новый год белую сирень. Для зимнего времени это было невероятным шиком. Ее друзья восхищались этим поступком. Где он смог сирень достать?
Недоверчивые спрашивали: “Как же вас находил почтальон?”
Актриса отвечала: “А я получала цветы до востребования на почте. В любом городе, где бы ни находилась”.
* * *
В советские годы под новогодние праздники в Союзе писателей собирали на подарок одному важному литературному чиновнику. Собирали по обязаловке. Без души. Андрей Вознесенский и его приятель поспорили, кто меньше пожертвует на подарок денег. Женщина из профкома, собирающая “средства”, первой подошла к приятелю Вознесенского. Тот вложил ей в руку одну копейку и победно посмотрел на поэта.
— Это за двоих, — не растерялся Вознесенский.
* * *
Я вспоминаю случай, который мне рассказывал Борис Хмельницкий. “Бессмертная Таганка” должна была ехать на гастроли в Париж. У Хмельницкого там жили знакомые дамы. Приезжать к ним с пустыми руками светский советский человек не мог. Но что он мог им подарить? Небогатый и известный! Случайно он увидел на одной фотографии в журнале “их” мод модельку, одетую в нечто похожее на советский ватник, в котором в России щеголяли завхозы и зэки. Актер купил несколько таких ватников и кирзовые сапоги и привез в подарок парижским дамам. Это был настоящий шик.
Вы представить себе не можете, когда эти дамы в кирзачах и ватниках дефилировали по Елисейским Полям, какие взоры на них кидали... “Дикий Запад” стонал перед русской оригинальностью.
Химия подарила нам блондинок. Наука — магнитофоны и пластинки, чтобы слушать Утесова, Шаляпина, на худой конец Софию Ротару. Но что подарит человек другому человеку, мы никогда не знаем. Змею за пазухой или доброе сердце? Вот вопрос, который нас волнует в преддверии любого замечательного праздника и на который мы заранее никогда не можем ответить...
