Политикам всегда сложно: они постоянно живут в двух мирах — мире реальном и мире пиара. Им приходится постоянно балансировать между этими мирами. И очень часто именно мир “пропаганды и политических образов” становится более важным. Во всяком случае, ошибки на этом фронте могут стать роковыми.
На заканчивающейся неделе двое очевидных участников “забега” путинских преемников — Михаил Фрадков и Сергей Иванов — совершили действия, относящиеся именно к пиар-сфере. И, судя по результатам выступлений, Фрадков продолжает участие в соревнованиях, а Иванов из них выбыл.
В среду премьер-министр наконец-то одобрил среднесрочную программу развития экономики Российской Федерации. Борьба за эту программу шла больше года, и Михаил Ефимович уже несколько раз заворачивал предыдущие варианты. Как говорили люди, разбирающиеся в джунглях Белого дома, основной причиной этого был конфликт между Фрадковым и Кудриным с Грефом. Министры-экономисты ни в какую не соглашались с предложением начальника сократить налог на добавленную стоимость на 5%. Более того, ведомство Грефа (основной разработчик программы) не соглашалось и с тем, что удастся удвоить ВВП за 10 лет.
Еще весной Кудрину с Грефом удалось сорвать планы премьера. Они убедили президента, что понижение НДС — это авантюра. Но Фрадков нашел “асимметричный ответ” — заваливая раз за разом среднесрочную программу, он ставил обоих министров под нешуточный удар. Выходило, что они не могут справиться с важнейшей задачей.
В итоге разработчикам, чтобы получить визу премьера, пришлось согласиться включить в документ сразу оба тезиса: о сокращении НДС и об удвоении ВВП. Но при этом нигде в программе не сказано о сроках — когда надо снизить НДС, от какого момента отсчитывать те 10 лет, за которые удвоится ВВП. Без подобных уточнений эти пункты превращаются из конкретных планов в абстрактные пожелания. В Минфине уже дали понять, что раньше 2009 года говорить о снижении НДС — утопия.
Зачем обе стороны пошли на компромисс? Понять министров несложно — фактически сохранив свою позицию в неприкосновенности, они вышли из-под удара. Логика премьера очевидно изощреннее. Чисто внешне он настоял на своем и сможет заявлять, что заставил министров считаться с собой. То есть для публики внутри и вне Белого дома он остается сильным и единоличным хозяином правительства. Что же с его инициативами будет в жизни, его, видимо, не очень волнует. Сейчас для него важнее другие игры. Время для экономики придет потом.
Не имея поддержки, которая позволяла бы ему безоговорочно продавливать собственные инициативы, Фрадков вполне сознательно окончательно перешел в мир пиара. Его задача — не выглядеть смешным в своих притязаниях на царский трон. Ведь иначе от него отойдет аппарат правительства — основа его влияния. Аппарат, конечно, “заточен” на руководителя. Но только до тех пор, пока руководитель не превратится в клоуна. И Фрадкову пока удается этого избежать.
В своем противостоянии с президентскими ставленниками, Медведевым и Ивановым, он находит оригинальные решения, которые должны помочь ему продержаться. Так, например, Фрадков сократил свой личный аппарат на несколько десятков человек, оставив в нем только 15 чиновников. А это автоматически означает, что первый вице-премьер Медведев, будь он хоть трижды наследником, не сможет иметь в своем аппарате больше все тех же 15 человек. А ведь изначально в Белом доме готовилось 70 кабинетов под людей Дмитрия Анатольевича, которые должны были заниматься нацпроектами. Не давая Медведеву развернуться, поставить работу, Фрадков, пусть даже с некоторыми неудобствами для себя, ослабляет конкурентов. Ведь результатов ждут прежде всего от Медведева, а не от Фрадкова.
В отличие от Михаила Ефимовича, который не без изящества ведет пиар-бои, Сергей Иванов в четверг фактически прекратил свое участие в президентской гонке. Отвечая на вопрос о челябинской трагедии, министр сказал следующее: “Я последние несколько дней находился далеко от российской территории, высоко в горах. И о том, что произошло в Челябинске, не слышал. При этом думаю, что ничего очень серьезного там нет”.
Фраза Иванова на фоне случившегося выглядит не просто неуместно, а чудовищно. Но дело не только в этом. Министр обороны — один из двух людей в стране, за кем ходят офицеры с ядерным чемоданчиком. И это естественно. Он должен успеть дать команду на ответный ядерный удар. По этой же причине с ним всегда есть связь — иначе откуда он может узнать о том, что ядерная война уже началась. И совершенно не важно, где он находится: в горах Армении или во льдах Антарктиды. Если связи по каким-то причинам нет, то такой министр выглядит еще более странным, чем президент, который не может дозвониться до генпрокурора.
Но если связь была, то это означает, что Иванов так поставил дело в своем ведомстве, что его не беспокоят по подобным происшествиям. А когда он все-таки узнает о них от журналистов, то не может выдать правильную реакцию. И это окончательный сигнал не только обществу, но и элите — Иванов уже сейчас не справляется со своими обязанностями. И идти вверх он просто не может: у него для этого нет личного ресурса. И не зря в четверг вечером многие фигуры первого политического эшелона, включая того же премьера Фрадкова, выясняли, действительно ли говорил это Иванов и не пытался ли он потом отыграть назад. И наверняка сделали после этого однозначные выводы.
Вот и выходит: дав один неверный, но публичный ответ, Сергей Иванов собственноручно расписался в том, что президентом ему не быть. А по-хорошему и министром обороны ему быть не стоит.
