Вчера президент Буш выступил с “основополагающим” обращением к нации по Ираку, которого давно ждали одни и рьяно рекламировали другие. Обычно подобные обращения президенты, в том числе и нынешний, зачитывают из своего Овального кабинета в Белом доме. Но на сей раз Буш избрал своей трибуной библиотеку Белого дома. Перемена места действия имела символическое значение. Она долженствовала означать Перемену.
Именно с большой буквы в стратегическом подходе президента к войне в Ираке. Овальный кабинет в сопряжении с Ираком уже набил оскомину американской общественности похвальбами об “окончательной победе”. Но перемена декораций не могла скрыть того, что на сцене разыгрывается все тот же спектакль. Общаясь со страной из Овального кабинета, Буш говорил сидя. Вчера, выступая из библиотеки, он говорил стоя. По планам его имиджмейкеров это должно было способствовать доверительности, интимности “беседы с народом”. Буш явно волновался, и первые минуты выступления запинался.
За 20 минут своей речи Буш поведал стране, что пошлет в Ирак дополнительно 20 000 солдат. Он попытался выдать гражданскую войну в этой стране за войну с международным терроризмом и в первую очередь против “Аль-Каиды”. Он утверждал, что неудачи в Ираке имеют две причины: там было недостаточно американских войск, и они были ограничены политическими условиями. Логически из этого вытекало: больше штыков и никаких ограничений. Вместо того чтобы подключить к процессу стабилизации в Ираке Иран и Сирию, как это ему советует окружение, Буш обрушился на обе эти страны, обвинив их в поддержке терроризма.
Большое место в выступлении Буша было уделено внутреннему положению в Ираке. Он утверждал, что 20 000 дополнительных солдат помогут Ираку улучшить жизненные условия народа, потратить $10 миллиардов на реконструкцию и дать заработать нефтяной индустрии. Он сказал, что пошлет в скором времени в регион госсекретаря Райс.
Буш охарактеризовал войну в Ираке как важную составную часть “главной идеологической борьбы нашего времени”, признав тем самым, что готов вести эту борьбу не идеями, а военной силой. Он предупредил, что даже если его “новая стратегия” увенчается успехом, кровопролитие не прекратится, и никакого подписания акта о безоговорочной капитуляции “на борту броненосца” не будет. Но, чтобы не создавалось впечатления полной безысходности, Буш предостерег иракское правительство аль-Малики: к ноябрю этого года оно должно научиться защищать себя, иначе… Здесь можно было ожидать, что Буш пригрозит выводом американских войск, но он ограничился расплывчатым “иначе оно потеряет доверие американского народа”. Как будто оно сейчас им пользуется!
Итак, гора родила если не мышь, то новую эскалацию. Бушу не удалось убедить страну в действенности своего нового подхода. Как могут 20 000 солдат сделать за шесть месяцев то, что 150 000 не смогли сделать за три с лишним года? Недаром военный истеблишмент Америки критикует подобный подход президента. Большинство генералитета считает, что посылка новых контингентов войск в Ирак еще больше размагнитит иракские власти, которые вместо того, чтобы создавать боеспособную армию, будут укрываться за спиной американских солдат. Военная печать ополчилась против своего Верховного главнокомандующего! Это еще неслыханный для США феномен. Комментируя слова Буша о том, что посылка новых войск в Ирак ускорит возвращение солдат домой, один генерал саркастически напомнил о гребце, чья лодка получила пробоину. Гребец сделал в ней еще одну пробоину, полагая, что в одну вода будет поступать, а из другой — вытекать…
Однако наибольший огонь критики обрушился на Буша из вашингтонских политических окопов демократической партии. Еще задолго до того, как Буш появился на экранах телевизоров, демократы решили провести в обеих палатах конгресса символическое голосование против планов президента посылки новых воинских контингентов в Ирак. Цель этого демарша — изолировать Буша в глазах общественности, сделать его эскалатором агрессии. Демократы решились наконец на конфронтацию с президентом, не опасаясь, что их могут обвинить в пораженчестве. Принимаемые резолюции, как и голосование, будут носить необязательный характер. Но они выявят, кто есть кто в свете бушевских планов эскалации агрессии в Ираке.
Опасаясь бегства из рядов законодателей-республиканцев, Буш отрядил на Капитолий своего эмиссара — Фредерика Кэгана, военного аналитика и сторонника эскалации. Он пытался “промывать мозги” конгрессменам и призывал поддержать “новый” план Буша. Опасения президента небезосновательны. Даже сенатор-республиканец Джон Уорнер, возглавлявший до недавнего времени комитет по делам вооруженных сил, заявил, что его скептицизм в отношении эскалации “возрастает”. Уорнер сказал: “Я особенно опасаюсь увеличения участия наших войск в племенной войне в Ираке. В кого мы будем стрелять — в суннитов или в шиитов? Наших солдат нельзя подвергать такому риску”.
Вчера демократы планировали открыть слушания по Ираку в обеих палатах конгресса. Среди “допрашиваемых” — новый шеф Пентагона Роберт Гейтс и госсекретарь Кондолиза Райс. Сенатор Карл Левин, новый председатель комитета по делам вооруженных сил, заявил, что готов поддержать резолюцию об ограничении числа вооруженных сил в Ираке. “Мы должны заставить иракцев взять в свои руки управление делами своей страны. Мы не можем спасать их от самих себя. Решение должно быть политическим, а не военным”...
