Пустые ступени
После гибели Ахмада Кадырова Чечня замерла в ожидании. Кто будет править? Ситуация оказалась тем более непредсказуемой, что на ступенях VIP-трибуны грозненского стадиона “Динамо” погиб не только президент, но и его потенциальный преемник — председатель Госсовета республики Хусейн Исаев, фигура не менее значимая, хотя и не харизматичная. Сила Исаева заключалась в его интеллекте, до блеска ограненном светским образованием. Боец Кадыров и умница Исаев работали в идеальном тандеме. И после их гибели две самых верхних ступени власти оказались пусты.В чеченском сознании, всегда отличавшемся смелостью и самодостаточностью, как в приемной, толпились разные кандидаты. От генерал-губернаторов (Казанцев, Трошев etc.) до доморощенных олигархов (Малик Сайдуллаев, Умар Джабраилов). От выбора правителя зависел и выбор пути. Смятение длилось считанные часы. Президент России, утешавший в эфире младшего сына погибшего президента, указал чеченцам и тренера, и дорожку.
Публичное сочувствие Путина явилось исчерпывающим знамением. Для чеченцев лояльность Москвы к их правителю является и гарантией безопасности любого пути, по которому правитель собирается их вести. И для Рамзана этот прием в Кремле стал не только знаком естественного человеческого участия. Пусть не сразу, но, оправившись от первого шока потери, Рамзан понял, что в одночасье стал достаточно взрослым, чтоб управлять целой республикой.
Однако лояльность Москвы — условие для чеченского лидера хотя и обязательное, но недостаточное. Пример — чисто формальный авторитет действующего президента Алханова. Чтоб подтвердить свое право на первенство, Рамзан должен был добиться повиновения от равных и любви от остальных.
Подходящий народ
Сторонние наблюдатели чеченской политической жизни, единственным значимым субъектом которой является Рамзан Кадыров, никак не могут выдрать из своих умозаключений два стереотипа, цепких и сорных, как татарник. Во-первых, Рамзан — ставленник Кремля, и поэтому удобный и зависимый от центра правитель Чечни. Во-вторых, Рамзан — самый дикий экземпляр своего дикого народа, понимающего только язык грубой силы, а значит, опять же самый подходящий начальник для “злых чеченов”. Оба утверждения несправедливы ни к Рамзану, ни к “злым чеченам”. Если судить о них не только по уличным дракам и боевым действиям, но и потрудиться понять складывающийся веками порядок мирной жизни, становится очевидным, что как раз “грубой силы”, “железной руки”, диктатуры чеченцы не принимают на дух. Они никогда не допускали единоначалия внутри своего общества и всегда гордились фирменной горской демократией. Однако нынешние чеченцы, пережившие подряд две жестокие войны, отличаются от своих отцов и дедов. Они как будто подломлены, растеряны как никогда и потому особенно осторожны. Возможность свободного выбора воспринимается ими как риск очередной катастрофы — живо воспоминание об исламских фундаменталистах, стремительно взявших верх в независимой Ичкерии. Взлелеянная веками любовь к свободе обернулась кровью и унижением палочных наказаний. И стихийные чеченские демократы решили опробовать на себе противоположные методы правления. Идеальным правителем нынешней Чечни им представляется тот, кто не допускает себе никакой альтернативы. Хватит выбирать из бесконечного числа вариантов! Скажите уже, как надо, — мы все сделаем, лишь бы не было войны и этой изнуряющей борьбы за власть достойных с достойнейшими.Что касается “ставленника Москвы”, то сегодня в Чечне востребован президент именно с такими покровителями. Если правитель не друг Кремля, значит, он его враг. Что опять же чревато кровью.
Появление Рамзана на вершине власти стало возможно лишь потому, что чаяния нынешнего чеченского народа идеально совпали и с равнодушными проектами центра, и с непомерными амбициями самого Кадырова - младшего. Может, это временно, а может, и навсегда. Война убивает не только физически, но и духовно.
Отцовское наследство
После смерти Ахмада Кадырова Рамзану достались большие деньги и команда отцовских единомышленников. Кадыров-старший располагал серьезными средствами, переданными лично ему как состоятельными чеченцами, живущими в России, так и диаспорой. Ахмад Кадыров сумел убедить многих инвесторов в стабильности и перспективности своей власти. И они платили, надеясь на будущие преференции при восстановлении чеченской экономики. Деньги аккумулировались в Хосиюрте — центральной усадьбе клана Кадыровых. Тратились в основном на охрану, представительские нужды в Москве и благотворительность в Чечне. Подъемные от Кадырова-старшего мог получить и сдавшийся боевик, и сельский учитель. Деньги, как правило, уходили на добрые дела, но именно через эти добрые дела укреплялась единоличная власть Кадыровых. Тот же сельский учитель, приняв награду, обязан был преподать своим ученикам урок повиновения Кадырову. Но диктатором Ахмад-Хаджи не стал. Слишком рано погиб, инакомыслящие просто не успели собраться с мыслями, сплотиться в оппозицию и быть раздавленными. К тому же в силу своего религиозного образования и профессиональных привычек духовного лица он предпочитал не уничтожать оппонентов, а перетягивать на свою сторону.С ближайшим окружением Ахмад обращался жестко. Это была вымуштрованная команда, члены которой, в отличие от большинства, знали, кто станет преемником. Кадыров воспитывал сына принцем и демонстративно закрывал глаза на шалости инфанта.
Новый хозяин
И тем не менее свита после смерти Кадырова-старшего оказалась не готова к напору его наследника. Они готовились опекать сироту, а тот, не дожидаясь конца поминок, вызвал в Хосиюрт все вооруженные подразделения республики. Тогда, в мае 2004-го, отнюдь не все чеченские силовики являлись единомышленниками правящего клана. Кроме президентской службы безопасности и нефтяного полка, все остальные — ямадаевцы, байсаровцы, какиевцы, злая половина ОМОНа — ограничивались внешней лояльностью. И эту идеологически разрозненную рать Рамзан пригласил в Хосиюрт под предлогом чрезвычайного военного совета. На поле их ждали десятки репортеров — от местных до зарубежных. Совет превратился в митинг поддержки Кадырова-младшего. Подготовленные ораторы славили Рамзана, остальным пришлось присоединиться. Демарш на поминках выглядел бы слишком невежливо.— Как он нас развел! — дивились военные. И со смехом выясняли, кто из них громче кричал “Аллаху акбар!”.
Так Рамзан показал всем и сразу, кто хозяин в чеченском доме.
О захвате Рамзаном исполнительной власти, устранении посторонних и ритуальных жертвах — в следующих номерах.
