Вчера коридоры Совета Федерации напоминали огромную барахолку, где можно было купить цветной металл, кирпичи, кружева, водку “Настенька”, а также впечатляющих размеров торт под названием “На лесной опушке бегали зверушки”. Но сенаторам было не до зверушек: обсуждали договор о разграничении полномочий с Татарстаном. Его — с подачи президента — одобрила Дума, а вот глава СФ Сергей Миронов заявил, что этот документ — “опасный”. Почему же “ручной спикер” Кремля вдруг обрел собственный голос?
Татарстан уже давно хочет для себя “особых” условий существования. Согласно закону республика будет иметь право штамповать в паспорте гражданина России еще и герб республики. А президентом может стать лишь тот человек, который помимо русского языка знает еще татарский. Кроме того, власти Татарстана получат свободу маневра в распоряжении местными естественными ресурсами...
“Дохлую кошку” татарскому лидеру Миронов подложил с искренним удовольствием. Между президентом Татарстана и спикером верхней палаты существует застарелый личный конфликт.
Минтимер Шаймиев железной рукой управляет республикой аж с 1989 года. Но время от времени в Татарстане появлялись политики, подумывавшие о возможности бросить вызов “хозяину”. Самым заметным среди таких деятелей был мэр Набережных Челнов Рафгат Алтынбаев. Шаймиеву удалось выпихнуть Алтынбаева из республики. Сначала того сделали замминистра сельского хозяйства России, а потом — сенатором от Татарстана. Но, оказавшись в Москве, Алтынбаев не успокоился и постепенно начал выказывать все более открытую нелояльность Шаймиеву. Уверенности Алтынбаеву явно прибавило то, что ему удалось наладить прекрасные личные отношения с Мироновым. Экс-мэр возглавил татарское отделение мироновской Партии жизни.
Алтынбаева лишили должности сенатора от Татарстана. Но игра на этом не закончилась. Миронов пристроил Алтынбаева в кресло сенатора от Рязани. И на этой неделе эта парочка преподнесла Шаймиеву “подарок”. Именно Алтынбаев возглавлял один из профильных комитетов сената, высказавшихся против проталкиваемого Шаймиевым документа.
Но только ли личная неприязнь Миронова к Шаймиеву стоит за его дерзким поступком?
На момент подписания номера результаты голосования еще не были известны. Если сенат не поддержит позицию своего спикера, то на этот вопрос можно будет ответить утвердительно. Если же верхняя палата отвергнет договор, то дела обстоят совсем по-другому. Сенаторы скопом по собственному почину никогда бы не пошли против воли Кремля. Значит, провал договора отвечает скрытой позиции президентской администрации. Подобным образом Шаймиеву могли бы намекать, что некоторые положения договора неплохо бы пересмотреть.
Михаил РОСТОВСКИЙ, Михаил РОМАНОВ.
