Люди, профессионально занимающиеся политикой, привыкли, что “процесс” нельзя остановить. Он несется вперед, каждую минуту рождая новые ситуации и проблемы. Проблемы, связанные со всем, что было до сих пор, но тем не менее — новые. Очень редко движение как бы замирает, все зависает на волоске — например, Гор или Буш. И от того, какой стороной упадет монета, зависит очень многое. История в эту секунду как будто выбирает.
Казалось, так должно было произойти и в России в 2007 году — ведь очень многое зависело от того, кто станет преемником президента Путина. Но, видимо, история — вообще-то дама капризная — на этот раз не выбирала.
И хотя весь прошлый год, особенно осенью, события текли так стремительно, что возможное будущее менялось как в калейдоскопе, сценарий был “одобрен” заранее. Зависания, передышки хоть на миг — не было.
И когда уже совсем казалось, что стараниями всякого рода безответственных провокаторов дорога к становлению буквально “хунвейбинской”, кромешной и абсолютно несвободной действительности была проторена, выяснилось: у президента Путина совсем другие взгляды на будущее Родины. Выбрав своим сменщиком Дмитрия Медведева, Владимир Путин вовсе не выбирал самого удобного для себя наследника. Он дал знак и стране, и миру — в каком направлении, по его мнению, должна развиваться Россия. Какие ценности в конце-то концов в ней должны победить. “Свобода лучше, чем несвобода” — это не только главный лозунг предвыборной программы Д.Медведева. Выходит, это и лозунг выбравшего его Путина.
И преуменьшать значение этого выбора, этого сигнала президента Путина — просто непорядочно. В первую очередь — по отношению к самому Путину, который ответственность перед страной, людьми, историей поставил выше других соображений. Который ради этого сумел отделаться от бесконечных мольб о третьем сроке, нытья о “безопасности”, угроз, что “неблагодарный преемник тут же все развалит”.
В середине декабря “ангелы ада” “перелетели через голову лошади”. И возникшая для них необходимость быстро подняться, перегруппироваться, дистанцироваться от Иванова с Зубковым, ограничить самостоятельность Медведева заставила упавших проявить такую прыть, что диву даешься. В результате двухмесячное затишье, которое как будто неизбежно должно было наступить между днем выборов и днем инаугурации, так и не наступило. И не только “под ковром”, где нервозность достигла предела, но и “на ковре”.
Так, “самой модной” у “вылетевших из седла” стала тема борьбы с “оттепелью”. Ну и пусть себе — чем бы дитя ни тешилось… Любопытна не эта борьба — все равно нельзя нормальному человеку объяснить, чем “заморозки” лучше “оттепели”. Просто здесь на поверхность вышло то, что для многих влиятельнейших людей в государстве стало содержанием момента.
Подспудная цель борьбы с “оттепелью”, которую в одинаковых фразах, с одинаковым пафосом и одинаковой аргументацией клеймят люди, так прелестно заработавшие на думской кампании, очевидна. Ничего нельзя трогать, ничего нельзя менять. Прежде всего “старую элиту” (Глеб Павловский в своем интервью для журнала Михаила Леонтьева это говорит практически открытым текстом). И не важно, что в ходе развития и реализации “путинского сценария” эффективность заметной части этой элиты вызывала сомнение, а соотношение цена/качество было безбожно расточительным. Обо всем этом просто надо забыть. Как и о личных взглядах, оценках, предпочтениях. Если преемник хочет доказать свою преданность ВВП, его курсу, то он ничего не должен трогать, менять. А еще лучше — должен вообще ничего не делать.
Страх, что будет по-другому, и заставляет без конца повторять мантру: Медведева выбрали, потому что “он самый слабый”, “он никуда не будет вмешиваться”, “он младший царь” и т.д. Когда известный телеведущий в эфире пусть совсем маленького телеканала буквально кричит: “Вы, медведевцы, хотите либерализацию! Так она будет в том, что мы будем меньше уважать президента”, — а в перерыве “успокаивает” собственных зрителей, что хоть Путин и переедет в Белый дом, но Белый дом будет “неузнаваем” и станет “круче Кремля”, — то это ясное проявление страха. И не личного. А, так сказать, классового. И этот страх понятен. Ведь преданность преемника Путину вовсе не означает обязательного сохранения позиций, влияния, постов, бизнесов, мест в редакциях и эфирах за всем тем бесконечным сонмом людей, привыкших считать себя близким, очень близким и ближайшим окружением ВВП. И сам Владимир Владимирович вряд ли считает, что именно так Медведев должен доказывать преемственность курса. Обязательства перед Путиным не могут распространяться на всех его сотрудников. Это, кстати, наверняка понимают не только президенты, но и сами “сотрудники”.
Но сейчас у последних есть время: наверняка сразу несколько “старокремлевских” группировок готовы, даже не договариваясь между собой, сыграть в одну и ту же игру. Не все эти группировки публичны, не все “общаются с миром” через проплаченные публикации. Но цель у всех одна и ресурс один: использовать свое влияние на Путина, чтобы через него давить уже на Медведева по своим, по сути личным надобностям.
И чтобы это двойное давление было максимально эффективным, надо вбить клинья или хотя бы клинышки недоверия между Путиным и Медведевым.
Согласившись из собственного понимания ответственности и долга сделать шаг вниз, Путин как бы обязал своих привыкших к величию “нукеров” тоже сделать шаг вниз. Но у них-то дух самурайства не в крови. И чтобы избежать “шага вниз”, сохранить, а лучше — усилить свои позиции, “нукерам” жизненно необходимо пробраться в щель между Путиным и Медведевым. А чтобы такая щель возникла, им необходимо раздуть в обществе самые разнообразные войны. Только так можно доказать, что при смене президентов все разом вдруг закачалось. Только так можно попытаться остановить время, не допустить любых перемен.
И если вначале многие просто поверить не могли, что президентом будет Дмитрий Анатольевич, и напоминали детей, которым на день рождения обещали велосипед, а подарили пенал, то теперь шок прошел. Можно не сомневаться, что совсем разные люди, вкладывая совсем разные ресурсы, сознательно или неосознанно уже работают над созданием таких войн. Пресловутое гнобление каких-то абстрактных либералов — дешевая разминка. Спецкреативщикам наверняка предложили “бюджеты не считать”.
Что же: если подобные войны удастся развязать, если удастся повысить градус бессмысленной истерии по любым вопросам внешней и внутренней политики, то это будет не только грандиозное поражение Медведева. Это будет сокрушительное поражение и Путина, который связывает с Медведевым совершенно определенный путь развития страны. Но главное — это будет и огромный удар по самой стране. Развиваться в условиях психически нездоровой атмосферы страха, противостояния и пустого надувания щек она просто не сможет.
Рецептов против поджигателей войны нет: они могущественны, коварны, имеют громадные ресурсы. Поэтому, пожалуй, следует помнить одно. Если подрывается авторитет президентства, то рушится вся государственная вертикаль. Вертикаль власти, которую уже привычно считают одним из главных путинских достижений, не может устоять без президентского шпиля. Более того, эта вертикаль не может быть теневой, не может функционировать “по понятиям”. Она может существовать только по формальным законам.
Президент — не только вершина этой вертикали, но и единственное, что легитимизирует всю систему власти. Без него она рассыпается. Президентская власть обеспечивает единство и само существование России. Наши украинские братья, отказавшиеся от президентской власти ради президентско-парламентского устройства, дали яркий пример, как поступать не надо. Непрекращающийся там годами политический бардак Россию добил бы, как почти добил в 1993 году. Грубо говоря, нет царя в голове — не будет и в Кремле. Но и наоборот тоже верно.
Чиновники, по любым причинам не желающие работать на институт президентства, по сути равный лицу, его возглавляющему, или хуже того — стремящиеся ослабить этот институт, не могут и не должны рассчитывать на снисходительность ни общества, ни высшей власти.
Следовательно, все уже запущенные разговоры о том, что будет после Медведева, хотя он даже еще не принял президентскую присягу, — это ослабляющий власть и страну маразм.
Чтобы дожить до 2020 года, нам уже сейчас надо решать огромное количество вполне конкретных, ясно очерченных по срокам задач. Прежде всего это совершенствование судебной системы. Без этого дальнейшее становление государства просто невозможно. Развитие земельной реформы, финансовой системы, продолжение реформ в армии и многое другое — это надо делать прямо сейчас. Без этого, без ясного понимания, к чему мы должны прийти в 2012 году, строить стратегические планы, увеличивать срок правления для следующего президента — это верная дорога к полнейшему развалу. Жить надо сегодня, сейчас.
А для этого, еще до инаугурации Дмитрия Медведева, и вся страна, и обуянный гордыней чиновный класс должны привыкнуть: в России будет президент, а не пустой трон, который на 4 года “поставили на сохранение”.
