1. Почему американцы выбрали именно Обаму?
Николай ЗЛОБИН, директор российских и азиатских программ Института мировой безопасности (США):
— В США уже несколько лет формировался общественный запрос на новую либеральную политику и президента нового типа. Америка последних трех десятилетий — это Америка Рейгана. Его линию в экономике и внешней политике так или иначе продолжали все последующие президенты независимо от партийной принадлежности. Модель Рейгана — это минимальное вмешательство государства в экономику, маленькие налоги — но и маленькие социальные гарантии, расчет на силу во внешней политике. В свое время она была очень успешна, но исчерпала себя, стало понятно, что страна впала в застой. А кризис ситуацию только усугубил.
Виктор КРЕМЕНЮК, замдиректора Института США и Канады:
— Обама предложил программу перемен, которая понравилась большинству. Американцы поверили и проголосовали за него.
2. Как администрация Обамы будет бороться с кризисом?
Николай ЗЛОБИН:
— Кое-что можно будет узнать уже 14—15 ноября, на экономическом саммите, где Обама будет принимать неформальное участие. Там же он, скорее всего, сможет встретиться с Медведевым.
У Обамы совсем иное, чем у предшественников, видение роли государства в экономике. Он уже говорил, что повысит налоговую нагрузку на средний класс. Начнется пересмотр финансовой системы, свободы банковских операций. Модель Рейгана предусматривала самое минимальное вмешательство государства в экономику: свободный рынок все разрулит. Для Обамы очевидно, что это уже не так. Тут главное, чтобы он не заигрался.
Удержаться на грани, не поддаться соблазну излишнего увеличения роли государства в экономике будет сложно, потому что демократы имеют подавляющее большинство в конгрессе, а значит, бюджет будет в руках Обамы. А политик он молодой.
Ему предстоит решить, что делать с долларом: поддерживать его в качестве главной мировой резервной валюты или нет. Я думаю, он упрется и будет бороться за доллар.
Михаил МАРГЕЛОВ, председатель Комитета Совета Федерации по международным делам:
— Борьба с кризисом — тонкая и непростая экономическая задача. Президенту придется проявлять здесь политическую волю, тогда как ставками процентов и прочим будут заниматься специалисты. Они в команде Обамы есть. У него в советниках — Сорос. Мир знает, что он умеет кризисы создавать, а вот умеет ли с ними бороться — теперь увидим.
3. Как изменится внешняя политика США?
Николай ЗЛОБИН:
— Не знаю, кто придумал делать из Обамы голубя мира. Он уже говорил, что не исключает силового решения иранской проблемы. По этой стране у него такая же позиция, как у Маккейна, с той только разницей, что Обама готов встретиться с руководством Ирана без предварительных условий. Он не собирается отказываться от всего того, что наработано предшественниками. В сенате он голосовал в 40% случаев за предложения Буша. Есть даже опасность, что по части применения силы он пойдет дальше Буша. Он молод, он не помнит эпохи конфронтации, у него нет личной или семейной памяти Второй мировой войны. Такому человеку легче отдать приказ о применении военной силы.
Виктор КРЕМЕНЮК:
— Обама осуществит уже назревший переход от однополярного мира к многостороннему. США перестанут изображать из себя верховного лидера. Они продолжат играть лидирующую роль, но уже не в одиночку, а организуя другие страны на коллективные действия. Брать только на себя исполнение сложных военных и экономических задач они больше не станут. Возрастет роль НАТО, обязательно возрастет роль ООН.
Михаил МАРГЕЛОВ:
— Во внешней политике Обама обещал переговоры с кем угодно и где угодно. Например, на Ближнем Востоке, страны которого, кстати сказать, переговоров с США избегают. Можно ожидать большей активности США в Афганистане и постепенного, нескорого вывода войск из Ирака… Предвыборная борьба — это борьба деклараций. А декларации обязательно примитивны — это реальность сложна. Поэтому вменяемые главы всех государств, и не только США, бывают злыми или добрыми по необходимости.
4. Улучшатся ли при Обаме взаимоотношения России и Штатов?
Николай ЗЛОБИН:
— У него очень хорошая команда экспертов по России, хотя некоторые из них относятся критически к “режиму Путина” и критиковали Обаму за слишком мягкую реакцию на события в Южной Осетии. На каком-то этапе этот негатив будет сказываться на его политике, но конфликтовать с Россией — не его конек. Это не его война — это война Маккейна.
Обама не будет, наверное, прилагать особых усилий для улучшения отношений, но и усиливать конфронтацию не станет. Зачем ему лишняя головная боль?
Виктор КРЕМЕНЮК:
— Обама не скрывал, что ему не нравится многое во внешней политике России. Он не призывал, в отличие от Маккейна, к “крестовому походу”, но это еще ничего не значит. Проблема в том, что в наших отношениях с США есть частные вопросы, типа отношения к Грузии или Косово, по которым у нас совершенно противоположные точки зрения и сближения быть не может. И именно на этих вопросах все зациклены. Но есть ведь и вопросы, которые нас объединяют. Например, что делать с финансовым кризисом, с угрозой ядерного терроризма. Если мы сделаем упор на том, что нас объединяет, — отношения улучшатся.
Михаил МАРГЕЛОВ:
— Слишком много накопилось противоречий между нашими странами. Следует ожидать не теплоты, а продолжения выборочного сотрудничества между США и Россией, прежде всего в области нераспространения оружия массового уничтожения и борьбы с терроризмом.
В команде Обамы достаточно тех, кто к России, мягко говоря, относится холодно. Например, представители восточноевропейского лобби под руководством Бжезинского и Олбрайт. Так что работы по элементам американской ПРО в Восточной Европе США вряд ли свернут.
