Дмитрий Медведев дал интервью по итогам года трем крупнейшим российским телеканалам. Беседа длилась 1 час 13 минут, и за это время не прозвучало ни одного вопроса о внутренней политике. В частности, изменении Конституции. А вот о кризисе говорилось немало. Глава государства заявил: дефолта и деноминации не будет. А вот курс рубля должен стать более гибким…
Итоговое интервью — это новый жанр для главы государства. Владимир Путин в бытность президентом подобного рода общений не устраивал. Интервью с Дмитрием Медведевым записывалось в 1-м корпусе Кремля. И вот о чем говорил глава государства.
О кризисе: “Нет национального ответа на этот кризис. И если бы его можно было задавить в одной стране, это бы уже было сделано. Не получается ни у кого. В следующем году прогнозируют разное развитие событий, в том числе и мировую экономическую рецессию, чего не было, наверное, 4 или 5 десятков лет. Поэтому ответ может быть только общий — это коллективная работа над преодолением кризиса”.
О возможности дефолта: “Ситуация не самая простая, но нет поводов для каких-то абсолютно драматических выводов или тем более истерик, нет оснований полагать, что нам нужно будет предпринимать какие-то радикальные меры. Россия способна платить по своим долгам, и объем внутреннего долга у нас такой, что никакого дефолта быть не может, никакой деноминации мы тоже не предполагаем — это абсолютно бессмысленная вещь. Что касается курса рубля, то он должен быть эффективным и соответствовать реальному состоянию нашей экономики. То есть мы должны поддерживать его в определенных границах, но в то же время этот курс должен быть, может быть, чуть более гибким, чем это было последнее время, с тем чтобы не создавать внутриэкономических проблем. Но все, что будет делаться, будет делаться открыто. И, безусловно, это не должно привести к потерям у граждан РФ. Потому что линия поведения властей не может быть такой, как в 98-м году, когда какие-то решения были приняты, а на следующее утро все проснулись ограбленными”.
О прогнозах: “Я не аналитик и не гадалка. Я не буду строить никаких прогнозов, это было бы с моей стороны безответственно. Но я могу сказать, что у этого кризиса не очень понятные закономерности, и существуют какие-то надежды на то, что если он так быстро начался, то, при наличии консолидированной позиции в государствах, создании контуров новой финансовой архитектуры, может быть, его окончание будет даже чуть быстрее, чем мы себе предполагаем”.
О военных: “С 1 января следующего года тот, кто служит в частях постоянной готовности, в наиболее важных частях, которые обеспечивают российскую безопасность, будет получать уже совсем другую зарплату. Эта зарплата по своему уровню сопоставима с деньгами, которые получают в развитых странах, где уже давно произошли соответствующие изменения в вооруженных силах. Речь идет о суммах, которые простираются в пределах от 70 тыс. руб. до 250 тыс. руб. в месяц для офицеров, в зависимости от того, какую должность и какое звание имеет военнослужащий. Это будет распространяться и на тех, кто служит по контракту, мы будем вводить и там новые системы оплаты труда, денежного вознаграждения. Этой работой государство будет заниматься, но при этом она должна вестись сбалансированно, без принятия необдуманных решений. И за этим я буду лично следить, как Верховный главнокомандующий. В том числе, если говорить о тех лицах, которые будут увольняться с военной службы. У них будет возможность трудоустроиться в Вооруженных силах на гражданские должности, пройти бесплатное переобучение, переквалификацию в военных вузах”.
О начале войны в Южной Осетии: “Для меня, наверное, это был один из самых трудных дней в моей жизни… Где-то в районе часа ночи мне позвонил министр обороны Сердюков и сказал, что, по их информации, Грузия объявила войну Южной Осетии. Я сказал ему, чтобы они смотрели за развитием событий и регулярно докладывали. Каждые полчаса он звонил мне... До какой-то поры у нас еще оставались надежды на то, что это все-таки некая провокация, которая не будет доведена до конца. Но в тот момент, когда реально заработали ракетные орудия, начали стрелять танки и мне было доложено о гибели наших граждан, в том числе миротворцев, я ни минуты не колебался и отдал приказ на поражение и ответные действия…
…Мы, конечно, предполагали, что у нашего соседа не все в порядке с мозгами, хотя и не ожидали, что до такой степени. Но с учетом того, что подготовка с их стороны велась — я уже об этом когда-то рассказывал, — в какой-то момент я почувствовал, что наш грузинский коллега просто перестал общаться с Российской Федерацией. До этого просил: давайте встретимся, обсудим, поговорим в Сочи, а потом ушел со связи. У меня в этот момент уже зародилось подозрение, что он решил провести силовую акцию. Поэтому, конечно, мы готовились к этому”.
О Новом годе: “Я считаю, что Новый год нужно встречать с близкими дома. Может быть, когда-нибудь я и схожу к кому-нибудь в гости, но сейчас мне нравится проводить ночь с 31 декабря на 1 января в кругу своей семьи. Ну а потом, может быть, если получится, немножко съезжу отдохну, несколько дней, может быть, на лыжах покатаюсь, если получится… Традиция (семейная. — Авт.) заключается в том, чтобы была хорошая елка. Живая, безусловно. И этим занимаются все с удовольствием. Занимается жена, занимается ребенок. Он мне даже вчера говорит: елка плохо как-то выглядит, на ней лампочки не того цвета”.
