О происшествии на избирательном участке №1510 в Новосибирске, где была пресечена попытка вбросить бюллетени в урну, “МК” написал накануне. Но оставалось не ясно, была ли эта попытка единственной. Вдруг кому-то все же удалось подбросить бланки с галочкой “в нужном месте”? К подсчету на этом участке подошли с максимальной процедурной серьезностью.
19.45. Подсчет голосов еще не начался, а члены участкового избиркома и наблюдатели, которые торчат на участке безвылазно с 7 утра, уже сомневаются в его законности. “Так устала за день. Если все аннулируют — буду плакать”, — говорит наблюдательница от ЛДПР. Аннулировать могут: попытка вброса зафиксирована, на участке работают следователи и дознаватели, подолгу допрашивают каждого свидетеля.
“Даже если есть в урне липовые бюллетени — мы их выявим, на результате это не отразится, — уверена старейшая из наблюдателей, 70-летняя коммунистка Александра Ивановна Ивлева. — Еще до вскрытия урны мы будем точно знать, сколько людей проголосовали. Допустим, вбросили 30 лишних бюллетеней. Мы это сразу заметим — и останется их выявить. Даже если они не липовые, а подлинные, на них будет стоять печать другого участка и другая подпись”.
В реальности все оказалось не так просто. В 20.00 председатель участковой комиссии Ирина Сысоева собирает неиспользованные бюллетени и нераспечатанные пачки. Все это богатство следует пересчитать и погасить, отрезав уголки от розовых и оранжевых бланков. Одна известная вводная в задаче есть: участок получил ровно 1700 бюллетеней для голосования по партийным спискам (это оранжевые бланки) и столько же розовых — в них ставили галочки за отдельных депутатов. Процесс идет трудно, вручную, бланки тонкие, пальцы и языки счетчиц окрашиваются типографской краской. “Где еще две пачки, они уже подсчитаны, — возмущается учительница Ирина Белова. — Ну и пересчитывайте снова, если вам не лень”. Наконец результаты отдельных расчетов суммируются на калькуляторе — и выясняется, что цифра нереально велика.
Все начинается заново. Подсчет осложняется тем, что членов комиссии продолжают вызывать к следователю. Лишь через час преступили к гашению, но и тут оказалось все не слава богу. Для удобства подсчета бланки складывали в стопочки по 50, однако ножницы такую кипу не осиливали и вскоре сломались. Да и упаковывать бумажки оказалось некуда — потерялись отложенные для этого пакеты. Ножницы вскоре нашли, но — маникюрные. Благодаря им таинство уничтожения бюллетеней затянулось на час. Наконец пакеты с бланками уложены в коробку и опломбированы — и следует торжественное заявление: погашено 1320 оранжевых и 1318 розовых.
В 22.00 с трудом и надеждой, что все скоро кончится, переворачиваем урну — и начинается подсчет ее содержимого. Выясняется, что за окружных депутатов проголосовали 432 человека, за партии — 440. Переносные урны, которых две, еще не вскрыты, но сумма как оранжевых, так и розовых бланков уже гораздо больше, чем 1700…
Начинается поиск вброшенного материала, проходит еще час. И выясняется, что все бумажки подлинные, проштампованные и подписанные на этом участке. Из запечатанных коробок возвращают на свет погашенные бюллетени. Теперь они смяты и лежат вперемешку, пересчитывать их можно до утра… До полуночи идут споры и попытки найти решение. Люди на ногах уже 17 часов, нервы сдают у всех, но даже наблюдателям от оппозиции спать хочется больше, чем добиться справедливости. “Я не могу, я ничего не соображаю, я не буду больше пересчитывать”, — рыдает Ирина Белова. Увы, наше законодательство не позволяет сделать перерыв и отложить работу на завтра. Члены УИК должны работать непрерывно, пока не подготовят протокол...
В итоге принимается соломоново решение: подсчитать, сколько голосов набрал каждый кандидат, а количество погашенных бланков занизить так, чтобы все сошлось. “Скорее всего мы просто допустили математическую ошибку на первом этапе”, — утешают себя участники процесса. В итоге 110 лишних оранжевых и 90 розовых бюллетеней списываются с числа погашенных, люди ставят подписи в протоколах. Будь у меня право вето — я бы все-таки бумагу не подписал и выразил протест, но именно на этом участке я присутствовал не как официальный наблюдатель, а всего лишь как аккредитованный журналист. А официальные наблюдательницы нагрузки не выдержали и сдались под грузом обстоятельств. “Тем более что кандидаты идут с большим отрывом друг от друга, эти голоса ничего не решат”, — оправдывались падающие с ног от усталости женщины, утверждая итоги. Поскольку отменить результат никто не требует, он, вполне возможно, останется в силе. И все-таки наблюдательницы, возможно, грубо ошиблись, утешая себя тем, что ничего не изменилось. Победившая на этом участке партия набрала 226 голосов, вторая — 122 голоса, третья — 75. То есть лишние 110 голосов, если они действительно были вброшены, могли оказать решающее влияние на исход.
Парадокс в том, что, если бы не фантастическая процедура гашения бюллетеней, истину было бы установить проще. Достаточно было бы сравнить списочные данные о выданных на участке бланках с их количеством в урне. Тогда по крайней мере чисто математическая ошибка была бы исключена, и вброс сразу стал бы очевиден. Но так НЕ ПОЛОЖЕНО! Положено резать уголки и считать тысячи пустых бумажек.
Около часа ночи наблюдатели расходятся, а учителя — члены избирательной комиссии начинают возвращать на свои места парты, разбирать кабинки... И готовиться к урокам, которые им предстоит вести через несколько часов. Я не хочу их ни в чем обвинять, мне их искренне жалко.
В то время как мы на участке 1510 парились с несовершенными и медленными избирательными технологиями, на участке 1777 была изобретена технология более чем совершенная и скоростная. Председатель участковой избирательной комиссии подготовила протоколы подсчета голосов с печатью, подписями всех членов комиссии и наблюдателей... заранее. Они были случайно обнаружены в сейфе одним из кандидатов в депутаты в 16.00 — то есть за 4(!) часа до конца голосования. “Когда кандидат попытался изъять эти документы, его самого забрали в милицию, — рассказал “МК” член областного избиркома Владимир Непочатов. — Позже эти бланки исчезли — и был произведен нормальный подсчет голосов. Председатель областной комиссии считает, что эти протоколы были поддельными и их подбросили в провокационных целях. Однако окончательный вывод должна сделать прокуратура, все необходимые для этого документы туда направлены”.
Новосибирск