В мае, когда спустя полгода вдруг выяснилось, что гособоронзаказ 2010 года сорван, президент заявил, что “во времена оные уже половина присутствующих занимались бы активным физическим трудом на свежем воздухе”, и потребовал наказать виновных вплоть до руководителей правительства.
Так прямо и слышался знакомый кавказский акцент, мелькнула тень усов, трубки… И что? Плоть руководителей правительства, конечно же, осталась нетронутой. Сердце президента успокоилось списком из нескольких мелких чиновников, коих к тому моменту и без того уволили.
На этой неделе президент завернул еще круче. После интервью в “Коммерсанте” генконструктора стратегических ракет Юрия Соломонова, который признал, что гособоронзаказ 2011 года тоже фактически сорван, Дмитрий Медведев потребовал от министра обороны представить в трехдневный срок доклад о реальном состоянии дел и “разобраться с теми, кто сеет панику”. Он сказал: “Вы знаете, по закону военного времени как с паникерами поступали — расстреливали. Вам разрешаю уволить. Вы слышали меня? “Сердюков молча кивнул в ответ.
Слова о законах военного времени многих напугали: неужели все так плохо, что пора готовить “расстрельные списки”?
Их, кстати, уже составляют. По словам военного министра, “Минобороны будет добиваться отставки руководителей ОПК за панические заявления на этот счет”. Первым, кого наметили убрать, стал Соломонов — создатель “Булавы”, “Тополя — М” и надежды стратегических сил — новейшего ракетного комплекса “Ярс”.
Минобороны в Соломонова “целилось” уже давно. Недавно даже “подстрелило”, убрав с должности гендиректора Московского института теплотехники (МИТ), оставив только генконструктором наземных ракет.
Сегодня, оправдывая то решение, министр обороны говорит: “Как только мы его сняли, сразу пошла работа по “Булаве”. Правда, он не уточняет, что к моменту того решения ракета уже была сделана и вся работа сосредоточилась лишь на контроле за качеством ее производства.
Безусловно, Соломонов как личность яркая и самодостаточная Минобороны страшно неудобен. К тому же делать ракеты дешево он не умеет. Но, главное, всегда открыто говорит нелицеприятные вещи.
Ну как, например, снести такое: “…для того чтобы кадры решали все, они должны соответствовать тому месту, на котором сидят. А если у нас Минобороны превратили в налоговую инспекцию?! Ну, это же факт, который не нужно даже доказывать! А психология-то другая у налоговиков, другие мозги. А там нужно быть и инженером, и “ценовиком”.
Или такое: “…Министерство обороны занимает не просто неконструктивную позицию, а непонятную с точки зрения государства. Его подразделения на сегодняшний день не в состоянии решить эту задачу. Это результат всех структурных нововведений и переподчинений в центральном аппарате. Создана система абсолютно недееспособная. Если вы, установив новые взаимоотношения между подразделениями аппарата, не в состоянии заключить даже контракты в течение полугода — значит, что-то неправильно в системе”.
Большинство директоров “оборонки” подпишутся под этими словами. Если, конечно, не побоятся так же, как и Соломонов, оказаться в том “расстрельном списке”.
Однако же и министр обороны приводит железные аргументы. Он говорит: “Одна из причин “зависания” контрактов в том, что зачастую нам трудно договориться с “оборонкой” о цене на продукцию. …Каков сегодня механизм образования цены? Можно сказать, что производитель сам ее определяет. Но надо же обосновать, что входит в названную сумму. Доходит до того, что у нас уже некоторые модели дороже импортных аналогов, которые лучше по своим техническим характеристикам и гарантийным срокам. Производит, скажем, Севмаш подводную лодку. Туда загоняются все издержки, вплоть до содержания детских садов, пионерлагерей, домов отдыха, поликлиники — все ложится на эту бедную лодку. И даже те контракты, которые они срывали, скажем, по строительству платформы для “Газпрома”, тоже туда, как говорится, засунули. Потом деньги куда-то ушли, а платформу достраивать надо. И естественно, средства берутся с лодки. А взять “Адмирала Горшкова”. Сколько он уже достраивается? “
А под этими словами подпишутся практически все налогоплательщики. Так кто же прав?
Понятно, что главная проблема этих споров, как всегда, — деньги, наши с вами бюджетные триллионы. Но, возвращаясь к зигзагам истории и законам военного времени, хотелось бы напомнить, что в оборонке борьба за деньги шла всегда. Даже в советские времена. Тогда конструкторы ведущих КБ тоже не слишком стеснялись в выборе средств. В ход шли и наветы, и доносы, и родственные связи… Для многих это закончилось тюрьмами, лагерями — “работой на свежем воздухе”. Однако самолеты у нас все же взлетали, танки стреляли, а корабли плавали. Почему же сейчас из года в год программа вооружений не выполняется? Может, потому, что тогда третейским судьей между военными и оборонкой было государство, а сейчас его нет?
Юрий Соломонов об этом говорит так: “…при многих недостатках в Советском Союзе что было? Государство помогало работать. Сейчас с точки зрения общего подхода государство мешает. И руководители предприятий, которые являются основным исполнительным звеном, сталкиваются с этим каждодневно”.
Проблема очевидна: наш военно-промышленный комплекс давно перестал быть как военным, так и промышленным. Не военный он потому, что родное ведомство давно позиционирует себя как независимый заказчик техники, не желающий вникать в проблемы ее производства: не можете нас удовлетворить — купим оружие на Западе. А не промышленный — потому, что назвать промышленностью остатки советской оборонки просто язык не поднимается.
Так где же государство? Где тот орган, который должен сводить воедино требования военных и возможности промышленности, формируя единую линию гособоронзаказа и развития военной индустрии? Формально он существует. Это — Военно-промышленная комиссия при правительстве, под руководством вице-премьера Сергея Иванова.
К сожалению, ключевое слово в этой фразе — “формально”: формально существует, формально подходит к проблеме, обладает формальными полномочиями.
Вот и выходит, что пока вместо реальной государственной власти мы будем наблюдать лишь ее призрак в виде немощной тени великого диктатора, летать, плавать и стрелять у нас по-прежнему ничего не будет. И никакие триллионы или “расстрельные списки” тут не помогут.
Возможно, поможет история. Если, к примеру, вновь поставит нашу страну перед выбором, как было в 41-м. Правда, тогда, вопреки утверждениям великих классиков, весь этот наш сегодняшний фарс может обернуться уже трагедией.
