Никакого национального государственного устройства в его этническом смысле в Российской империи не существовало, как его не было в СССР и как его нет в современной Российской Федерации. В царской России существовали автономии разного уровня для периферийных территорий (захваченных или колонизированных), «кочевые думы» и другие формы местного территориального и экстерриториального управления, признавались некоторые нормы обычного права. Но не было даже самого понятия «нация», или «национальность», население делилось на основные категории по вероисповеданию и по сословиям. Естественно, что по этим признакам существовали неравенство и дискриминация. Так, для евреев-иудаистов существовала черта оседлости, а принявшие православие евреи могли жить повсеместно. Нерусское (неславянское и неправославное) население, именуемое инородцами или иноверцами, имело как некоторые особые права (по части воинской службы и налогов), так и ограничения (по части свободы вероисповедания, использования языка, имущественных прав и т.д.).
Представители инородческой элиты достаточно свободно рекрутировались в привилегированные сословия, в ряды государственных и военных служащих. Но по части «эффективного решения» следует называть прежде всего войны против инородцев (от Кавказа до Чукотки), карательные экспедиции против бунтовщиков (башкирские восстания, «марийские войны» и т.д.), еврейские погромы. Поэтому определение России как «тюрьмы народов» хотя и жесткое, но больше отвечает исторической правде, чем «эффективное решение».
Про СССР написано много, да и память старшего поколения хранит не меньше. Привязка этнических общностей к территориям действительно была, и действительно на советском правовом языке это называлось национально-государственным устройством. Но в СССР на протяжении всей его истории большинство нерусских граждан проживали за пределами своих национальных образований. Десятки крупных и малочисленных народов не имели территориальных автономий. По части «эффективного решения» советского времени можно назвать систему внутреннего самоопределения на территориальной основе (республики, автономные области и округа), а также действенную пропаганду дружбы народов и интернационализма. Великая Отечественная война и реальный советский патриотизм подтвердили эту эффективность. Но есть ряд вопросов и по поводу советской модели.
Невозможно списать в небытие разрушение культурного наследия и физическое уничтожение представителей элиты разных народов — от русских и татарских просветителей до сибирских шаманов, репрессии против религиозных институтов и священнослужителей, сталинские депортации целых народов, государственный антисемитизм и многие другие безобразия. Что касается правового аспекта, то в СССР не было особых прав у тех, кому «административно выделили национальные территории». В Ригу, Алма-Ату, Чебоксары, Казань, Грозный и Владикавказ, как и в другие города страны, ехали по распределению выпускники разных вузов, инженеры и рабочие, государственные служащие, партработники, военные. В свою очередь, жители республик служили в армии, учились в вузах, переезжали на постоянное жилье в другие регионы страны.
Одержимости по части совпадения административных и этнических границ в СССР не было, хотя националистически настроенная часть местных элит пыталась использовать статус «коренной нации» в свою пользу. Общая оценка СССР может быть такой, что это государство было колыбелью «социалистических наций», в котором этническое стало называться национальным, а национальное, т. е. общегосударственное и общегражданское, — советским. Такое опускание категории национального до уровня этнических сообществ было рискованным экспериментом, и при серьезном кризисе центральной власти и государства в конце 1980-х гг. «этническая бомба» рванула по полной программе.
Постсоветский период, включая Конституцию 1993 года, привел к радикальной смене общественного строя, но оставил некоторые важные компоненты государственно-административного устройства без особых изменений. Сохранились этнические аспекты федеративного устройства в форме республик, автономной области и автономных округов. Такая форма федерализма с этнотерриториальными автономиями (республиками) не является только продолжением советской модели. За этим стоит проверенный мировым опытом механизм устройства современных государств с полиэтническим составом населения и с регионами, население которых обладает историко-культурной или религиозной отличительностью от остального населения страны.
Не буду перечислять эти страны, ибо их десятки: от Канады до Китая. У внутренних форм этнотерриториального самоопределения есть свои проблемы, включая риск сепаратизма иногда в форме пугающих референдумов, иногда в форме насильственных действий, включая терроризм. Но без такого рода внутреннего самоопределения (автономных образований) могут распасться такие, казалось бы, государственные монолиты, как Великобритания, Канада, Испания, Китай, не говоря о десятках более слабых государств.
В Российской Федерации установлено равноправие граждан независимо от их национальной принадлежности, включая право на передвижение по всей стране. Никаких «национальных территорий» в стране нет, и внутренний суверенитет республик, их некоторые правовые нормы и культурно-образовательные институты подчиняются федеральным конституционным и другим правовым нормам. От перегибов эпохи «парада суверенитетов» сейчас мало что осталось. Недавний случай, когда подростка не перевели из класса в класс в одной из школ Башкирии по той причине, что он не изучал башкирский язык (а такой языковой перегиб в республике имеется), стал причиной публичного обсуждения. Ясно, что любой компетентный суд защитит права ребенка в вопросе свободного выбора второго или третьего языка изучения при родном русском языке, который является государственным языком в России.
В сфере экономики и политики никакого «особо острого разрыва» между правами наций и ее отдельных представителей вообще не существует, как не существует и самого понятия «права наций» как нечто отличного от прав «отдельных представителей наций». Грамотно сформулированные правовые нормы, в том числе и международные, говорят о правах лиц, принадлежащих к тем или иным культурно отличительным сообществам (прежде всего этническим, расовым, языковым и религиозным меньшинствам). Например, Европейская хартия региональных языков и языков меньшинств формулирует и защищает не права этнических сообществ или языковых групп, а именно сами языки и их носителей без привязки к той или иной нации. Что же касается прав наций (народов) как коллективного права, но не суверенного согражданства (россиян), а этнических групп (русских, татар, якутов и еще около полутора сотен), есть давнее, хотя и живучее заблуждение этнического национализма в России. Большинство современных государств этим заблуждением не страдали или эффективно избавляются и уж тем более не занимаются индоктринацией собственного населения по части коллективных этнических прав. Такое исключение делается только для отдельных малочисленных групп, сохраняющих традиционные системы жизнеобеспечения (охота, рыболовство, оленеводство). В остальном современная культурная сложность управляется другими политическими механизмами. Наша страна в области этнополитики за 20 лет прошла драматичный, но и поучительный путь, имея, что предложить миру и чему у него поучиться.
В России по части отражения этнического разнообразия в экономических структурах, политических институтах, культурном, образовательном, информационном пространстве дела обстоят вполне достойно. За последние сто лет в стране не исчез ни один народ и не вымер ни один язык. Этнический грек может быть избран мэром столицы страны, среди губернаторов, министров, банкиров, промышленных и военных начальников люди самых разных национальностей. Главами областей, краев и республик также становятся люди разных национальностей, и необязательно из тех, кого считают «коренной нацией».
В некоторых республиках есть проблемы с ущемлением прав так называемых нетитульных граждан, особенно русской национальности, что вызывает недовольство в стране из-за отъезда русского населения из республик. Эта проблема сейчас осознается как федеральными, так и региональными властями, и положение будет исправляться, хотя вернуть уже уехавшее население будет трудно. Для этого необходимо прежде всего снизить градус местных национализмов и этнические формы солидарности, которые мешают свободной социальной конкуренции людей, их профессиональному продвижению и преуспеванию. Современные россияне, обладая свободой выбора, не любят жить там, где для них и для их детей нет жизненных перспектив и где им морально некомфортно среди тех, кто считает себя коренным на «своей национальной территории».
В чем суть предложений Г. Х. Попова по изменению «национальной государственности»? Цитирую: «Представитель каждой нации в любой части России должен иметь и право и возможность изучать и национальный язык, и национальную историю, и национальную культуру». Для этого он предлагает один день в неделю в школах выделить «для изучения национального» (?! — В.Т.), и это правило должно относиться ко всем: к русским, украинцам, татарам, евреям, немцам или корейцам. Помимо школы, по мнению Г. Х. Попова, надо создавать «территориальные национальные центры» с театрами, кинозалами, спортзалами, учебными комплексами, музеями.
Это предложение по вычленению из системы российского образования неких однодневных «изучений национального» русского, татарского или еврейского практически нереализуемо. Во-первых, невозможно разделить на этнические компоненты нашу общую историю и культуру. Во-вторых, оплачиваемая российскими налогоплательщиками образовательная система имеет общий для всей страны характер и призвана воспитывать ответственного гражданина России, а не стопроцентных татарина, корейца или грека. Ни одно государство не может себе позволить строить систему образования по этническим нишам, тем более когда в стране нет школы и даже класса с моноэтническим составом учащихся. На сколько курий и с каким количеством учителей можно реализовать подобную программу «изучения национального» в Москве, Оренбурге, Астрахани, Омске, Уфе, Казани, Чебоксарах и в других городах страны, где сегодня проживает три четверти россиян?
Основными производителями этнокультурной продукции в России являются именно республики с их театрами и музеями, и в этом их, пожалуй, самая важная роль. Потребители такой продукции (спектакли, музыка, книги, учебные пособия, видео и т.д.) есть в других регионах, где проживают представители соответствующей национальности. Там, где есть более или менее крупные общины, по федеральному закону 1996 года действуют экстерриториальные национально-культурные автономии разного уровня.
Политика поддержки этнокультурного разнообразия не должна вести к выстраиванию межгрупповых границ там, где граждане вполне комфортно чувствуют себя и без этнической маркировки. Не могу себе представить армянские, русские, еврейские, чувашские и другие «национальные» спортзалы или кинозалы! Дай бог, создать хороший и посещаемый российский кинематограф, который, кстати, всегда имел многоэтнический характер по своим тематике, творцам и исполнителям. А в современных отечественных спортзалах и в спортивных командах повсюду российский и даже международный интернационал.
Сам по себе феномен культурной сложности (или многокультурности) не имеет прямого отношения к кризисам в ряде современных государств и к политическим разочарованиям, а тем более не имеет отношения к росту ксенофобии и экстремизма. В нашей стране многокультурность по традиции чаще называется «многонациональностью». Именно так зафиксирована в Конституции характеристика народа, создавшего государство: «Мы — многонациональный народ Российской Федерации». Многокультурность есть историческая данность фактически для всех стран мира. К успешной или к неуспешной миграционной политике это имеет опосредованное отношение. Мигранты из других стран и регионов мира, особенно визуальные меньшинства (имеющие внешние отличия) и религиозные меньшинства, действительно создают дополнительные проблемы для принимающих государств, но ведь басков и каталонцев в Испанию, ирландцев и шотландцев в Великобританию, уйгуров и тибетцев в Китай, чеченцев и татар в Россию никто ни по каким квотам не ввозил! Они есть равноправные граждане своих стран наряду с кастильцами в Испании, англичанами в Великобритании, ханьцами в Китае, русскими в России. Значит, не следует проблемы миграции и их интеграции сваливать в одну кучу с проблемами полиэтнического состава населения современных государств и с налаживанием эффективного управления такими обществами.
Никогда и ни в одной стране такого рода эксперименты, как и этнические квоты, ничего позитивного не дали и были отвергнуты! Во-первых, сам феномен этнических общностей мало кому известен за пределами зоны влияния СССР. В мире гораздо большее значение имеют историко-региональные сообщества (например, в Испании и Франции), расовые или кастовые категории (например, в ЮАР, странах Азии, включая Индию), религиозные общности (страны Востока и Северной Африки), племенные группы (страны Африки и Океании). Во-вторых, этническая идентичность имеет подвижную и сложную природу и не может быть фундаментальным принципом деления населения страны именно на эти групповые категории, в том числе для организации власти и управления.
Давайте разберемся более серьезно и с предложением для «нации в целом избирать свои национальные советы». Как 115 миллионов русских, оставив дома своих нерусских мужей или жен, пойдут выбирать своего главного русского, а татары пойдут выбирать своего татарина. И так по всей России около 200 отдельных этнических избирательных кампаний! Ну это просто безответственный бред. Как показывает опыт аналогичных «ассамблей народов», «всемирных курултаев», «казачьих войск» или финно-угорских конгрессов, все это малодемократичные, манипулируемые, с непереизбираемыми лидерами общественные объединения, которые не только авторитетом не пользуются, но часто неизвестны большинству соплеменников, от имени которых они собираются представлять «свою нацию».
Современные государства, сохраняя и поддерживая этнокультурное разнообразие, в то же самое время не допускают огосударствления этничности и даже запрещают создание этнических партий, рассматривая наличие этнонациональных сообществ, богатство их традиций и обычаев, регионально-местную специфику, местные патриотизмы и идентичности как общее богатство нации, как условие ее взаимообогащающего развития и позитивного имиджа для остального мира. Монокультурных наций сегодня уже нет, да и они мало кому интересны.
Рецепты эти сделаны по старым советским прописям и к современной России неприменимы. О реальных угрозах при реализации таких рецептов говорить даже и не хочется. Вместо «Даешь новую Конституцию!» лучше сохранять историческое Российское государство, продолжением которого является Российская Федерация.
