Визит Дмитрия Медведева на журфак МГУ вызвал бурю негодования по всему интернету. Реакцию самих студентов и людей, чувствующих свою причастность к журфаку, иначе как шоковой назвать нельзя. В их комментариях сквозит ненависть, ужас, унижение, короче — одно сплошное гадостное чувство. Все правильно — ситуация действительно унизительная. Но ведь, кажется, так никто и не нашел в себе силы признаться, что в той встрече Дмитрий Медведев оказался победителем.
В задачи президента не входил разговор со студентами журфака. Ему просто была необходима аудитория для озвучивания нескольких соображений по теме межнациональной розни. Ну еще для того, чтобы лишний раз пригрозить дать по зубам своему политическому оппоненту в кресле президента Грузии. И свою нехитрую задачу Медведев выполнил.
Но если все обстояло именно так, откуда это ощущение тотального унижения? Первое — чисто идеалистическое. Омерзение от столкновения с выпускниками журфака, за деньги теперь занимающимися любовью с властью. Второе, не менее идеалистическое — от чувства, что студентов просто использовали.
Президент словами своего пресс-секретаря говорит, что журфак был выбран исключительно из-за удобного местоположения. Как бы не так. В пятидесяти метрах от него находится еще два факультета МГУ: психологии и институт стран Азии и Африки. Где как не в этих стенах проводить эксперименты над массовым сознанием избирателя и обсуждать проблемы этнического свойства?
Думать, что президент не ожидал, что общественности станет известно о показательных маневрах на журфаке — значит считать власть глупой. А это — самая распространенная ошибка. Нет, это была прямая демонстрация силы. Засунув руку по локоть в самое большое осиное гнездо, президент умудрился уйти без единого укуса. Ведь по сути ни одного вопроса в его адрес так и не было задано. Зато он дал ясно понять широкой аудитории, что представляют собой современные студенты журфака, одна половина которых пишет ректору донос (он теперь называется открытым письмом) на президента, а другая — донос на авторов доноса предыдущего.
«Почему сидит Ходорковский?» «Вам не жалко денег на такие выборы?» «А вы посоветовались с премьером, прежде чем сюда идти?» Это все не совсем те вопросы, которыми можно сбить Медведева с толка. Они некорректны в том смысле, что напрямую задевают их адресата, и неточны, потому что обнажают непонимание их авторов перечня обязанностей президента. В этом смысле реакция охраны, удалившей студенток с плакатами из здания на Моховой, выглядит, увы, не столько доказательством непристойности режима, сколько большим подарком для их дальнейшей политической карьеры.
Медведев победил, но все видели, что победа вышла нечистой. С зачищенными аудиториями, дистиллированными вопросами и бурей негодования со стороны непосредственного адресата послания — молодежи. В прошлый четверг президент взял крепость штурмом: с момента, когда стало точно известно о его визите до выступления прошли считанные часы. Да и расстановка сил изначально была неравной. Спланированная политическая акция с заранее продуманной риторикой с одной стороны и три желающие славы и абстрактной справедливости девочки со второпях напечатанными листовками с другой. Руководство факультета в расчет не берем. Оно куда больше имеет отношение к государственному аппарату, чем к журналистике.
Отсюда — раунд номер два. И это, конечно, огромный подарок для студентов журфака. Медведев — не Путин, и не производит впечатление прирожденного оратора. Он даже Кудрина увольнял, читая текст с экрана «айпада». Но это совершенно не значит, что президент так просто позволит положить себя на лопатки.
Теперь многое зависит от самих студентов. Ведь на самом деле острых вопросов накопилось достаточно. И далеко не все из них под силу задать руководителям трех федеральных каналов, которые до последнего времени являлись чуть ли не единственными журналистами, допускаемыми до тела президента.
Вот лишь часть из них.
Чем вы можете подкрепить свою уверенность в необходимости расширении бюджетного финансирования армии? (Та точка, в которой не сошлись взгляды Кудрина и Медведева, приведшая к отставке министра финансов.)
Как мы можем говорить о воспитании толерантности в обществе на фоне демонстративного выделения в отдельный социальный статус жителей кавказского региона — с целым рядом недоступных для остальных граждан привилегий, включая негласный запрет призыва граждан Чечни на военную службу?
Существует ли четкая программа действий по предотвращению в будущем террористической угрозы? (Хотя почему в будущем — в Дагестане теракты давно уже носят регулярный характер.)
Как появилась идея о продлении срока президентства до шести лет и почему поправка в Конституции оказалось возможной без проведения референдума?
Отдельно я бы попросил прокомментировать статью Владислава Иноземцева «Как дела? Россию воруют», напечатанную в «МК» 4 октября 2011 года, в которой содержатся конкретные примеры в десятки раз выросших государственных расходов всего за десять последних лет.
Наконец, чем руководствовался Дмитрий Анатольевич, внося в августе 2009 года в Госдуму законопроект, отменяющий выборность должности ректора МГУ и согласно которому ректор теперь назначается президентом? (Закон был принят 10 сентября того же года в первом чтении.)
В заметке от 22 октября «И журфак — не место для дискуссии» я предлагал перечитать невежливым сторонникам президента эпиграф к «Капитанской дочке». Тот, где про «береги честь смолоду». Хотя, конечно, с тем же успехом мог предложить его перечитать и себе.
Быть честным (одним — в своих вопросах и оценках, другому — в ответах на них) — это, как ни крути, одно из условий нашего совместного светлого будущего.
Думаю, многим ясно, почему в столь ответственной ситуации надежда на исключительный профессионализм студентов журфака, последние пять лет попадающих в один неприятный скандал за другим — выглядит делом крайне неблагодарным. Как и ненужно никому объяснять, какова цена отметки «отлично» в таком экзамене, как этот.
