По прибытии главу ЛДПР окружили фотографы. Попозировав, Жириновский прогулочным шагом отправился на избирательный участок. Он являл собой обыкновенную школу, у подъезда которой выступал хор. Детский голосок пел что-то про «Тысячу молитв России». Умилившись происходящему, политик задал лишь один вопрос: «Это не фонограмма?» Звукорежиссер отрицающе покачал головой.
Процессия, сопровождавшая Жириновского, вошла в здание. Скинув пальто (один из активистов тут же понес оное на руках), ВВЖ прошел по коридору внутрь, не забывая комментировать все подряд. Вспомнил школьные годы. «А у нас столовая похуже была, — начал он. — Запах такой был — едкий. Тут вот прилично».
Поднявшись на второй этаж («Аккуратно. Не ударьтесь головой», — советовали партийцы), лидер долго искал паспорт и проследовал к столу регистрации. Но — увы! — первое место в очереди заняла бойкая пенсионерка. Охрана была готова оттеснить старушку, однако Жириновский учтиво согласился подождать. Через пять минут член комиссии провозгласил: «Следующий». Политик подал паспорт. Сверив данные с указанными в книге, женщина подала бюллетень. Жириновский пошел в кабинку для голосования.
Телохранители напряглись - политик явно задерживался. Но тут из-за стенки высунулась его голова: «А в клеточке что ставить? Крестик, галочку?». Партийцы облегченно выдохнули — разобравшись с несущественными мелочами, Жириновский вышел, потрясая бюллетенем над головой. Причем было очень хорошо видно, за кого проголосовал ВВЖ.
Лист скользнул в урну. Жириновский подошел к плакату с фото кандидатов и начал его разглядывать. «Глядите, Мельников какой смешной, — давился он. — Будто в ночном клубе фотографировали. А еще… Я что-то не понял, почему Собянин — последний? По алфавиту, выходит, расположены… Это правильно».
Надев пальто (предмет одежды появился будто из ниоткуда), политик вышел на улицу. Детский хор затянул что-то минорное. «Вот скажите мне, обратился Жириновский к прохожему, — почему молодое поколение такое слабое? Я родился после войны, у нас была цель — восстановить утраченное. А у них что? Никакого стимула, никакого движения!» Непонятно, к чему вел диалог Жириновский — видимо, следовало всё разрушить, чтобы цель появилась, — но разговор прервал активист, сообщив, что политика ждет машина.
Бабушка, проходящая мимо, запричитала: «Вот посмотрите… Идет… Еле видно его: сплошь секретари да охрана. Тьфу». Голосование продолжилось без эксцессов.
