Новый национальный политический спорт появился в России. До минувшего декабря все играли в увлекательную игру “Угадай преемника”. Сейчас ее сменило не менее увлекательное занятие: “Угадай, кто в доме хозяин”.
По итогам первой недели президентства Медведева неофициальный титул “большого колеса в тандеме” западные аналитики единодушно присудили премьеру Путину. Британские журналюги даже подсчитали, что пока длительность всех публичных выступлений президента Медведева не превысила 18 минут (одна речь ВВП в Думе с лихвой перекрыла этот показатель). Вдоволь поехидничали иностранцы и над тем, как, впервые встречаясь с Путиным в президентском кабинете в новом качестве, Медведев демонстративно не сел на начальническое место.
Однако в данном случае смеется тот, кто смеется последним. Новая российская партия в политические шахматы только начинается. Ясно при этом, что она будет долгой, вязкой, запутанной и в основном непубличной. А ее финал сегодня абсолютно невозможно предсказать.
Последняя серия назначений в Администрации Президента, казалось бы, подтверждает тезис о том, что Медведева со всех сторон обложили близкими соратниками нового премьер-министра. Из всех его кремлевских назначенцев по-настоящему близкой к Дмитрию Анатольевичу может считаться разве что пресс-секретарь президента Наталья Тимакова (указ о ее назначении может быть обнародован в любой момент). Талантливая журналистка, работавшая в ряде изданий, включая “МК”, она в последнее время была руководителем путинской пресс-службы. Но при этом Тимакова уже давно работала в тесном контакте с Медведевым и пользуется его большим уважением.
А вот получивший новый ранг замглавы администрации главный кремлевский куратор СМИ Алексей Громов долгие годы считался одним из самых приближенных к Путину обитателей Кремля. Интересна и история прошлых взаимоотношений Медведева и нового первого заместителя главы его администрации Владислава Суркова. Ходили упорные слухи, что в прошлогодней гонке преемников Сурков поддерживал отнюдь не Дмитрия Анатольевича (хотя их можно списать на “происки недоброжелателей”).
Верным путинцем молва считает и еще одного нового замглавы кремлевской администрации Александра Беглова. На фоне назначения шефом кремлевского аппарата “нейтрального” Сергея Нарышкина и обилия путинских назначенцев в правительстве и силовых структурах многие делают однозначный вывод: Медведев — генерал без армии. А Путин, хоть и лишился президентского поста, по-прежнему обладает “контрольным пакетом” российской власти.
Но делать в нынешней ситуации какие-либо однозначные умозаключения означает бежать впереди паровоза. Недооценивать нового президента в первые дни и недели его правления — это своеобразная российская политическая традиция последнего времени.
После превращения ВВП в наследника Ельцина шеф президентской администрации Волошин собственноручно правил путинскую книгу “От первого лица”. А ответ Александра Стальевича на вопрос одного из соавторов книги: “Видел ли правки Владимир Владимирович?” — звучал так: “А при чем здесь Владимир Владимирович?..” В тот же период кремлевские чиновники-старожилы считали Сечина кем-то вроде безвредного и легковесного эксцентрика. А маститые политические обозреватели развлекали публику раздумьями на тему “полного отсутствия команды” у Путина.
Впрочем, складывающийся сейчас политический расклад настолько уникален, что его нельзя сравнивать ни с 2000 годом, ни с каким-либо другим периодом нашей или зарубежной истории. Ведь аналогии с “дедушкой Калининым” или “президентом Подгорным” годятся только для простаков. В советской системе не было эквивалента нынешнего поста главы государства с его полномочиями главнокомандующего и прочее, и прочее.
Вернее, глава государства в эпоху СССР был коллективным. Причем и буква закона, и тогдашние политтрадиции диктовали, что центр власти находится не в Президиуме Верховного Совета, а совсем в другом месте.
Одним словом, премьеру Путину и президенту Медведеву волей-неволей придется начать с чистого листа. И шансы на то, что “первым среди равных” станет любой из двух руководителей, приблизительно равны.
Козыри ВВП очевидны: политическая инерция, всенародная популярность нового премьера, наличие у него большой разветвленной команды, оккупировавшей все ключевые посты, и, по крайней мере, видимое отсутствие такой команды у Медведева.
Но у президента потенциальных козырей тоже полно. В политической сфере далеко не всегда принято оставаться “чьим-то человеком” пожизненно. Вчерашний пламенный путинец завтра может превратиться в не менее пламенного медведевца. В мире российской, да и любой другой политики по-настоящему уважают лишь силу. А сила при определенных обстоятельствах может запросто оказаться “в копилке” Медведева. Ведь конституционные полномочия у президента ого-го.
Кто в конечном итоге станет главным начальником, во многом будет зависеть от такого понятия, как “аура власти”. Дать какое-то конкретное определение этому термину неимоверно трудно. Но тем не менее оно вполне осязаемо. В середине 1999 года в этой ауре словно купались Лужков и Примаков. Но потом что-то вдруг незаметно изменилось, и “аура власти” плотно приклеилась к Путину. Уйдет ли она вслед за ВВП в Белый дом или все же останется с новым президентом в Кремле — именно в этом на самом деле заключается вопрос вопросов сегодняшнего дня.
И мучиться в ожидании ответа всем придется довольно долго. В путинскую эпоху и раньше существовало правило: тот, кто выводит политический конфликт в открытую плоскость, в конечном итоге обязательно проигрывает. Вспомнить хотя бы давшего старт публичной дискуссии о “чекизме” бывшего главного борца с наркотиками Виктора Черкесова. Вместо вожделенного кресла директора ФСБ он оказался на почетной, по-видимому, хлебной, но довольно далекой от властного олимпа должности.
В новую эпоху — то ли постпутинскую, то ли по-прежнему путинскую — непубличность станет даже еще более ценимой политической добродетелью. О большинстве интриг, разрыве старых аппаратных альянсов и о формировании новых мы можем вообще никогда не узнать. Но именно в кабинетной или дачной тиши, а вовсе не на площадях или даже в залах заседаний, будет решена судьба российской власти. Наша политика всегда была византийской. Но 2008 год по степени византийскости может оставить далеко позади и 1999-й, и вообще любой другой год.
