Количество поданных Грузией исков против России в различные международные суды ввело в заблуждение всю мировую общественность. Мировые СМИ писали, что слушания дела России и Грузии начинаются в Международном суде в Гааге, имея в виду МУС — Международный уголовный суд. Однако слушания прошли совершенно в другой судебной инстанции — Международном суде справедливости (МСС). Чтобы узнать о результатах трехдневных прений, “МК” обратился непосредственно к представителю МСС Борису ХАЙМУ:
— Между Международным судом справедливости и Международным уголовным судом практически нет ничего общего. Их объединяет лишь то, что оба этих суда базируются в Гааге. Но вовсе не под одной крышей. Во-первых, МСС в отличие от МУС — это орган ООН. А значит, все страны — члены ООН автоматически признают МСС. Во-вторых, МСС занимается рассмотрением дел между государствами, а МУС занимается преследованием конкретных личностей. Мы — суд публичного права, они — суд криминального права. В-третьих, в МУС есть прокурор, который в случае необходимости может заключить в тюрьму преступника. В МСС прокурора нет: мы не можем арестовать государство целиком. Кроме того, МУС может самостоятельно инициировать дела, МСС проводит разбирательства только по инициативе самих стран — членов ООН.
— Как прошли слушания между Россией и Грузией в МСС?
— В понедельник суд выслушал позицию России, на следующий день — Грузии, а в третий день слово снова было отдано России для того, чтобы она еще раз выступила со своими аргументами и заключениями. Затем суд приступил к обработке полученной информации, чтобы вынести свое решение. Этот процесс может занять до нескольких недель.
— То есть судьба иска Грузии к России решится за три дня слушаний?
— Нет, конечно. Сейчас мы решаем вопрос о так называемых “предварительных мерах”. Ведь, когда Грузия подала иск против России, она в первую очередь попросила принять срочные меры, чтобы “пресечь неправомерные действия России против Грузии”. Поэтому нынешние слушания — предварительная процедура, которая обязательно должна проводиться перед началом рассмотрения самого дела России и Грузии.
— А как дело будет развиваться дальше?
— В том случае, если суд сочтет необходимым продолжить рассмотрение иска Грузии к России, то количество слушаний увеличится, а значит, процесс может длиться годы.
— И в каком случае это может произойти?
— Это зависит от того, есть ли у суда юрисдикция рассматривать конкретно это дело.
— А как это может быть установлено?
— Такое решение суд выносит на основе заявлений обеих сторон. В данном случае Грузия должна попытаться доказать МСС, что это дело находится в его юрисдикции, в то время как Россия будет пытаться убедить суд в обратном.
Наличие полномочий для начала разбирательства можно доказать существованием трехстороннего соглашения между Грузией, Россией и МСС. Например, сейчас Грузия заявляет, что подобное соглашение существует и называется оно “Конвенция об искоренении расовой дискриминации”. Если положения этого документа будут нарушены одной из сторон, то другая сторона имеет право призвать нарушителя к ответственности в МСС.
Таким образом, Грузия уверяет нас, что у суда есть все полномочия для проведения разбирательства. Россия, естественно, пытается доказать, что эта конвенция не относится к текущему делу, а значит, суд не обладает юрисдикцией начать рассмотрение иска Грузии в полном объеме. Другими словами — для начала полномасштабного рассмотрения иска Грузии к России обе стороны должны согласиться, что эта конвенция относится конкретно к этому делу.
— А что произойдет, если Россия откажется признавать это?
— В таком случае только сам суд будет решать, имеет он соответствующие полномочия или нет. И если МСС даст утвердительный ответ, обе стороны должны будут подчиниться его решению и предстать перед судом.
— Как в таком случае суд проводил слушания по “предварительным мерам”, не решив вопрос юрисдикции?
— Это хороший вопрос. На самом деле даже в ходе предварительных слушаний суд обязан на определенном уровне решить для себя вопрос юрисдикции. Мы называем это по-латински prima faciae, то есть, начиная слушания, суд автоматически признает за собой право их проводить.
— А Россия может опротестовать решение суда о юрисдикции?
— Конечно. Тогда этот вопрос снова будет рассмотрен в рамках так называемого “предварительного протеста” со стороны России. Это технический термин, означающий, что еще до начала самого дела суд должен пересмотреть свое решение о судебных полномочиях.
— Как процессуально будет выглядеть начало рассмотрения дела, если все три стороны все же придут к единому мнению о юрисдикции суда?
— В таком случае первое, что сделает президент МСС, — пригласит государственных агентов от России и Грузии для обсуждения плана разбирательства. Как правило, план состоит из двух основных фаз. Первая фаза — письменная, вторая — устная. Обычно прения сторон начинаются спустя 6 месяцев после письменной фазы дела.
— А кто будет представлять Россию и Грузию в ходе разбирательства?
— Специально назначенные государственные агенты, которые принимали участие в уже состоявшихся слушаниях. Грузию в суде представляет первый заместитель министра юстиции Грузии Тина Бурджалиани. Россию — Роман Колодкин, директор правового департамента при МИД РФ.
— А как долго может длиться такое разбирательство?
— Самое малое — полтора года. Самое же длинное дело в истории суда было между Катаром и ОАЭ. Оно заняло почти 13 лет. Ведь в МСС скорость рассмотрения дела зависит от самих государств-участников. Предположим, что делу России и Грузии дан ход и началась первая, письменная, стадия разбирательства. Вот проходят отведенные на это 6 месяцев, и одна из сторон говорит: мне нужен еще год для сбора информации. Суд не может отказать ей в этом и предоставляет стороне дополнительное время. Проблема в том, что такие отсрочки могут продолжаться до бесконечности.
