На фестивале Лицзянь пел “Я встретил вас” (стихи Тютчева, музыка неизвестного автора, обработка Ивана Козловского) и “О, если б мог выразить в звуке”, сложный романс Малашкина из репертуара Шаляпина. До того этот обладатель красивого тенора уже завоевывал Гран-при в конкурсе “Сормовская лирическая-2010”, срывал шквал аплодисментов от требовательной и знающей публики в Шаляпинском вечере на Нижегородской ярмарке, а недавно участвовал в московском туре престижного Международного открытого конкурса молодых исполнителей русского романса “Романсиада”. Между прочим, допустив Мо Лицзяня к участию в “Романсиаде”, организаторы сделали для него исключение: ему уже 29 лет, это несколько больше, чем верхний возрастной предел для участников. А весной 2011 года китайского студента ждет еще одно испытание – международный конкурс “Орфей” в Волгограде.
“Русский романс с китайским акцентом”, “Романс по-китайски”, “Выдь на Волгу – чей цзин раздается?”, “Душа русская мade in China”, “Самая курьезная новость дня: китаец поет романсы”, “Китай занялся производством цыган”– этими и многими другими ироничными заголовками пестрели недавно газеты и ленты новостей во Всемирной паутине. “Ха-ха, вот бы посмотреть”, – оставляли комментарии читатели. Ну что ж, посмотреть и послушать может любой желающий. Когда консерваторский преподаватель вокала Ирина Шабордина выложила на “Ю-Тьюбе” записи выступлений своего ученика, тон отзывов сменился восторженным. “Молодцы, Россия и Китай! Так держать!”– написал, например, германский поклонник романсов.
Удивительный факт: Лицзянь впервые услышал старинный романс всего год назад, когда поступил в Нижегородскую консерваторию (сразу на четвертый курс). До этого, на вокально-педагогическом отделении Пекинского университета, он пел оперную классику: для вступительного экзамена в консерваторию подготовил арии из опер Верди и Гуно на итальянском и французском языках.
Терпенье и труд
– Он готовился очень серьезно, переводил каждое слово, – рассказывает об ученике Ирина Васильевна. – А попробуйте-ка объяснить китайцу смысл такого текста: “Аль опять не видать прежней красной доли? Я душой сам не свой, сохну, как в неволе. А бывал я удал: с ухарскою тройкой понесусь и зальюсь песенкою бойкой”. На каждое четверостишие уходит не один час.
Впрочем, преподаватели лингвистического университета, год учившие и Лицзяня, и его соотечественников русскому языку на подготовительном отделении, утверждают, что к упорному труду, кропотливому и тщательному выполнению заданий этим ребятам не привыкать. В Китае дети с семи лет приходят в школу в восемь утра, возвращаются домой около девяти вечера. Правда, в середине дня двухчасовой обеденный перерыв.
Окончив общеобразовательную школу, Мо Лицзянь поступил на хореографическое отделение Школы искусств в г. Гуанчжоу (это аналог российского колледжа культуры). “Зачем? Да просто так, из интереса”, – пожимает плечами он. Там десять лет назад он впервые и познакомился с музыкальной грамотой, теорией и историей музыки. До этого не пел и не танцевал, не занимался в детской музыкальной школе. Родители Лицзяня далеки от мира музыки, работают на заводе.
В Школе искусств осваивал и классический балет, и традиционные китайские народные танцы. Причем вполне успешно – вопреки российскому представлению о том, что начинать учиться хореографии нужно очень рано: в пять, шесть, в крайнем случае в семь лет, а десятилетний ребенок и уж тем более семнадцатилетний юноша считается безнадежным “перестарком”. Мо Лицзянь танцевал в нескольких ансамблях – сейчас, правда, уже даже не может вспомнить их названий.
В протестантской церкви увлекся хоровым пением. Там и познакомился со своей тогда еще будущей женой: Сю Ли вместе с ним пела в церковном хоре. Там же они и обвенчались несколько позже.
Живя в Нижнем Новгороде, Лицзянь каждый день разговаривает с Сю – благо, Интернет позволяет. Ей он привезет в подарок скатерть, искусно вышитую ивановскими мастерицами: подарок, полученный им за победу на кинешемском фестивале вместе с дипломом и денежной премией в 10 тысяч рублей.
Своей Сю, наверное, и посвящает он каждый романс, который поет со сцены или в репетиционном классе. В 22 года Лицзянь окончательно понял, что музыка, пение – его путь.
В 2007 году он окончил университет, став преподавателем сольного пения по специальности. Но мечтал и мечтает он о сольной карьере, о европейских оперных сценах. Вот почему в 2009 году приехал в Нижний Новгород.
– В России старинные музыкальные традиции, интересная история, здесь родились Чайковский и Рахманинов, – объясняет Лицзянь. – Больше нигде в мире такого нет. А главное, здесь люди так любят музыку! Мне нравятся русские оперы и балеты. И романсы, конечно.
“Прямо не выразить, как тяжело!”
– Нравится вам Нижний Новгород?
– Да, очень! По китайским меркам это среднего размера город, миллион с небольшим человек. В Китае города больше, в том числе и мой родной Янцзян. Но у нас никогда не увидишь такого чистого голубого неба, весной и летом оно здесь особенно красивое. Много снега, дома столько не бывает. Дни здесь более светлые и длинные, чем в Китае. А вот осенью и зимой мне здесь не хватает солнца.
Вид на Волгу необыкновенный. И люди замечательные. Мы ходим гулять по центральной улице – Большой Покровке, часто бываем в театрах, играем в баскетбол, футбол и настольный теннис в спортзале общежития, летом плаваем в Волге. Но в основном время занято учебой: вокал, игра на фортепиано, история музыки.
– Трудно учить русский язык?
– Ой, прямо не выразить, как тяжело! Это, наверное, самый сложный язык на свете: падежи, лица, числа, склонения, спряжения, произношение... “Интересный”, “интересная”, “интересное”, “большой”, “большие”– как это всё можно различить и запомнить? Наверное, труднее только китайский, но его-то я знаю, – улыбается Лицзянь. – Сейчас у нас уже нет уроков русского языка, так что осваиваем его самостоятельно, в беседах с преподавателями. К сожалению, с русскими студентами мы почти не общаемся. На нашем этаже в общежитии живут только студенты из Китая.
А вот в консерватории учиться Лицзяню совсем не трудно, и он тут один из лучших студентов. Разве что дороговато: 145 тысяч рублей за год, впятеро больше, чем обходился ему учебный год в Пекине.
Талантливому студенту приходится экономить буквально на всем: он живет на 100 рублей в день и мечтает подкопить немного, чтобы добавить денег к полученной 10-тысячной премии и купить хороший DVD-плеер, так необходимый музыканту. Правда, на ученом совете Нижегородской государственной консерватории имени Глинки рассматривают вопрос о 20-процентном снижении ему платы за обучение – надо же поощрять таланты!
– Выдающиеся природные данные: и голосовые, и музыкальные, – считает заведующий кафедрой сольного пения, профессор Андрей Седов. – У него поставленный голос (“на опоре”, как говорят профессионалы), полный диапазон – две октавы. У многих студентов всего одна октава, и мы постепенно этот диапазон расширяем, однако с двумя октавами оканчивают консерваторию далеко не все. Романс ведь требует не только голоса, но и особой мягкости, тонкости. Лицзянь там уходит в такое пианиссимо после мощного форте! Очень трудно технически. А поет по-русски он гораздо лучше, чем говорит: сказывается, что нет разговорной практики.
Раньше, когда китайцев у нас было мало, они жили в комнатах вперемешку с русскими студентами и язык осваивали быстро. Встречались с русскими девушками, некоторые даже успевали подрабатывать переводчиками в китайских кафе, турфирмах или центрах восточной медицины. Сейчас их больше ста, они общаются исключительно на китайском, и, окончив консерваторию, некоторые не могут толком поздороваться по-русски.
– Да, Лицзянь настоящий самородок, выразительный, яркий, – считает Ирина Шабордина. – Но его крупный, хорошо звучащий, поставленный голос – это заслуга не природы, а его китайского педагога Лу Лан Сынь. Вообще, он приехал научиться петь, а не получить диплом.
У нас нет разделения на бакалавриат и магистратуру, выпускники получают квалификацию не магистра, а специалиста, что в Китае приравнивается всего лишь к бакалавру, и это имеет значение при устройстве на работу. Но даже зная это, он учится именно здесь.
О загадках души
Романсы поют так, что у слушателей душу разрывает на части. Для этого требуется обнаженный нерв, бешеные эмоции – и все это так противоречит распространенным стереотипам о китайском характере! Страсти и надрыв – это вроде бы не про выходцев из Поднебесной.
– Да глупости все это! – убеждена Ирина Васильевна. – Нет никаких отличий в менталитете, нет! Мне очень близки по духу китайские студенты, они мне как дети. Некоторые даже живут у меня дома. Да, у них свои обычаи, они привыкли есть немного другую еду, но у нас они едят то, что продается в наших магазинах. Тем, кто приезжает сюда учиться, классическая европейская культура нравится не меньше, чем их традиционная.
“Наша музыка не такая красивая”, – сказал мне один из них.
А что касается китайского трудолюбия, то ведь и наши музыканты точно так же привыкли трудиться с утра и до глубокой ночи.
Я, когда была ребенком, с утра училась в общеобразовательной школе, а потом, после обеда, несколько часов в музыкальной.
В моем классе половина русских студентов, половина китайских. И я точно могу сказать: музыку все любят одинаково. Вот что главное.
Кстати
В XI Всероссийском Волжском фестивале-конкурсе исполнителей русского и цыганского романсов “Романса голос осенний” участвовали пять студентов Нижегородской государственной консерватории имени Глинки – учеников Ирины Шабординой: трое граждан Китая и две россиянки. Все пятеро вернулись с призами. Мо Лицзянь получил Гран-при, Анна Басина – вторую премию. 20-летней китаянке Пэн Сы достался специальный приз Ивановской думы, ей подарили музыкальный центр. Молодой баритон Инь Яньчжуан пел “Очи черные” и завоевал приз зрительских симпатий, ему вручили настенные часы. Нелли Лепехина тоже получила специальный приз за лучшее исполнение романса Харито “Отцвели хризантемы”– ему в 2010 году исполнилось сто лет.
В московском региональном туре престижного Международного конкурса молодых исполнителей русского романса “Романсиада-2010” участвовали студенты Наталья Кириллова, Инь Яньчжуан, Мо Лицзянь, Елена Любовская и Нина Папашвили. Наталья Кириллова завоевала вторую премию, а юный Инь Яньчжуан (ему 21 год) – специальный приз “Надежда Романсиады”. Так что об этом китайском вокалисте – дипломанте регионального фестиваля-конкурса исполнителей романсов “Классические розы” имени Игоря Северянина (Череповец, 2010) и лауреате первой степени конкурса академического вокала III Пушкинского Всероссийского молодежного фестиваля искусств “Болдинская осень” мы с вами еще услышим.
