Активный ученый из Санкт-Петербург Алексей Д. Резепкин:
Первое. Научная свобода сотрудников должна меньше зависеть от руководителей институтов. Второе. Гранты не должны быть такими «смешными», как у нас сейчас. Хорошо если они будут не хуже западных. Причем эти гранты должны распределяться не между «свадебными генералами», у которых пустеет голова пока он добирается до директорского кресла. Вес отчета по грантам не должен превышать веса в бумажном варианте научной работы. Иначе замучаешься сдавать отчеты и без нужды отчитываться перед всеми. Степень свободы владения грантом должна быть максимальной — ученым необходимо доверие. Единственный критерий деятельности — отчет самого ученого, а не как сейчас — главное — отчет перед бухгалтерией. Третье. Зарплата руководителей институтов, включая побочные доходы, не должна превышать трех зарплат рядовых сотрудников (докторов наук). Тогда они будут заинтересованы, чтобы зарплата ученых росла. Четвертое. Руководство институтов должно отчитываться перед сотрудниками раз в полгода, причем не в научном плане — мы и сами знаем, что мы делаем. Пятое. Ученый совет должен играть решающую роль, а не «карманную». Это очень вредит развитию науки.
Николай Савваниди (незаконно уволен из Института истории материальной культуры РАН):
Нужно мух отделить от котлет. Если реформировать саму надстройку — президиум — академия будет только «за». Что касается институтов, то я считаю, что их нужно оставить в покое. Единственное в чем они нуждаются — в агентстве, которое распределяет финансы. Академиков, которые обычно валяют дурака я бы распустил без всякого сожаления. Если они работают — пусть себе работают. А так — лишняя надстройка. Хочу дам — хочу не дам: старенькие академики решают, кому и сколько дать. В сегодняшнем механизме РАН ученый — обыкновенный винтик, который мало на что может повлиять. Выборы конечно нужны внутри системы — но ведь они всегда в нашей стране проходят не очень демократично: побеждают ставленники кого-то.
По мнению некоторых ученых, эмигрировавших в разные годы в благополучные страны Запада, российскую науку «там» всерьез не воспринимает никто. По их общему мнению, в нашей стране огромное количество ученых и институтов, а самой науки как бы и нет. Сама реформа организации науки и все нужные структурные изменения постоянно откладываются. А это значит, что результат реформ неподконтролен и неизвестно каким будет. И, кто знает, а вдруг правы те, кто говорит, что от реформы РАН может быть будет только хуже? То есть вроде бы перемены нужны, а вроде как и «становится страшно что-то менять». Любопытно, что ученые-эмигранты не сомневаются в честном стремлении того же министра Ливанова что-то исправить. Научные эмигранты придерживаются хорошо известной позиции, что науку лучше всего делать в университетах.
И, между тем, как бы не относились к сегодняшней российской науке ученые-эмигранты, как бы ее не ругали, все они сами в итоге являются выходцами этой страны, а значит и «продуктами» всей научно-образовательной системы СССР-Россия. И сегодня они получили свое признание "за бугром" именно благодаря отечественному образованию и "науке".
