«МК»: Давайте начнем с главного: что такое MBA сегодня? Ирина Викторовна, как Вы думаете?
Начальник управления программ МВА РЭУ им. Плеханова Ирина ГОНЧАРОВА:
— В настоящее время бизнес-образование претерпевает серьезные изменения в сфере подготовки управленческих кадров. Краткосрочные программы повышения квалификации уступают место более серьезной форме профессионального бизнес-образования , к которой, прежде всего, относятся программы МВА – Master of Business Administration. Кстати, по словам президента ЮНЕСКО г-на Майора, программы МВА являются самым большим достижением в сфере образования в ХХ века.
С государственным признанием программ МВА отечественные бизнес-школы, в том числе и Российский экономический университет имени Плеханова, в целом вышли на уровень международных стандартов и требований, предъявляемых к подобного рода программам. А ведь российскому бизнес-образованию всего 20 лет. На прошлой неделе состоялись торжественные мероприятия по случаю празднования 20-летия Российской ассоциации бизнес-образования.
МВА сегодня – это, прежде всего, изменившийся состав слушателей, обучающихся на программах МВА. Среди слушателей Управления программ МВА Плехановского Университета возросло количество менеджеров среднего звена, владельцев компаний малого и среднего бизнеса, что свидетельствует о потребности в профессиональном развитии. Причём изменилась их мотивация к получению бизнес-образования. На первый план выходит именно профессиональное развитие , а не материальная мотивация. Человек, который обладает степенью МВА, по-другому видит бизнес -- не с другой стороны, а иначе, в комплексе.
Не смотря на то, что программа МВА – это изначально дженералистская программа в классическом варианте, в настоящее время отмечается рост специализированных программ МВА. Например, по маркетингу, финансам, различным сферам бизнеса.
Отвечая потребностям рынка, в Плехановском университете введены две абсолютно новые программы МВА со специализациями: МВА – Управление рынком: стратегии и технологии, а также МВА – Инвестиционный девелопмент.
Программа МВА «Управление рынком: стратегии и технологии» направлена на формирование комплексных стратегических и операционных навыков лидирующего управления компанией, её маркетинговыми проектами. Программа базируется на российской практике ведения бизнеса.
Программа МВА «Инвестиционный девелопмент» новый продукт Университета. На данной программе обучаются директора строительных компаний, риэлторы, девелоперы. Первый опыт оказался очень удачным.
Очень интересен новый продукт – МВА «Корпоративный информационный менеджмент». Информационная поддержка корпоративного управления, стратегии развития компании взаимосвязаны, что позволяет рассматривать систему информационного обеспечения корпоративного управления и стратегического менеджмента как единый интегрированный комплекс. Программа базируется на уникальной образовательной технологической площадке Сетевой учебной корпорации Университета, пока не имеющей аналогов в нашей стране, странах СНГ и Восточной Европы. На ее базе осуществляется подготовка слушателей наших программ МВА, в том числе и на программе МВА «Корпоративный информационный менеджмент».
В Университете существует и развивается классическая программа МВА «Стратегический менеджмент», на которую сложился устойчивый спрос.
«МВА сегодня» требует различных форм обучения. Наряду с устоявшейся вечерней формой обучения, прослеживается тенденция к усилению акцента на модульных формах обучения.
И пожалуй, еще один аспект «МВА сегодня» - это усиление практической направленности программ МВА за счёт включения в программу обучения практикоориентированных форм – мастер-классов, комплексных деловых игр , а также расширения круга дисциплин, предлагаемых слушателям на выбор.
Президент Российской ассоциации бизнес-образования (РАБО), ректор Высшей школы международного бизнеса Академии народного хозяйства при правительстве России Леонид ЕВЕНКО:
— МВА во всем мире — это, прежде всего, бренд. А насчет того, что такое МВА сегодня, отвечу так: то же, что вчера. Существует так называемый золотой стандарт, зародившийся в основном в 60-е годы, когда американцы обнаучили бизнес-образование. За ними пошла Европа, а потом и Россия. Мы внедряем МВА с 1999-го года — эдакое совместное дитя профессионального сообщества и государства: есть гостребования, где этот стандарт узнаваем. При этом российское МВА — реальность, принятая международным сообществом. Вот коллега упоминала 20-летие РАБО. Там присутствовали представители АМВА (Британской Ассоциации бизнес-образования), по оценке которых Россия находится на 2-м месте в мире по числу аккредитованных ими программ. На 1-м месте Великобритания, а на втором — не США, не Франция (там магистратурой увлекаются), а Россия (11 программ). Это достаточно серьезно! Мне, правда, потом сказали: “Нет, вы там на 3-м месте -- впереди Латинская Америка”. Но я засмеялся — ну это же континент, а мы-то -- страна. Так что российская МВА существует, и, решая свои проблемы – от них никуда не денешься – трансформируется.
В основном, как говорила коллега, это дженералистская программа, хотя и с некоторой специализацией. Есть, во-первых, МВА для сравнительно молодых людей — 25-35 лет или немного старше. Это МВА, рассчитанный на управленцев среднего звена — нормальная, обычная для карьеры вещь, что называется, инвестиции в будущее. Второе — экзекьютив МВА. В России или в США это МВА для высшего звена. Однако в Англии, например, считают, что любой человек, занимающий управленческую должность, даже на среднем уровне — уже экзекьютив.
У нас последние 3-5 лет происходит ускоренное развитие экзекьютив МВА: российские руководители высшего звена поняли, что им нужно учиться и пошли в школы бизнеса. Бум пришелся на период тучных лет -- до 2007 года, а в кризис обозначился спад (программа стоит 1,2 млн руб. за два года, так что, чтобы таких людей привлечь, надо сделать что-то особенное). Кроме того, кроме дженералистских, компаниям требуются и специальные компетенции — директора по финансам, персоналу и т.д. И от МВА как бы отпочковалось направление магистратур с программами попроще: часть дженералистская поменьше, а специализированная поглубже. И сейчас идет бум таких магистратур. Впрочем, интерес к экзекьютив МВА тоже начал расти, и это – новое явление. На прошлой неделе в Высшей Школе международного бизнеса был день открытых дверей, и очень многие пришли как раз на экзекьютив МВА.
Обучение пойдет по-новому. В период кризиса люди стали осторожничать: при вечернем обучении опасаются рано уходить с работы -- вдруг руководство заподозрит, что человек хочет работу поменять; охотнее идут на короткие программы. У нас на двухгодичных программах МВА, появились блоки, интересные сами по себе. Например, двухэтапная программа «Эффективный менеджер»: сначала человек берет то, что ему не хватает -- это для МВА очень важно – примерно год обучается, по итогам получает диплом о переподготовке, а потом, если захочет, поступает на укороченную программу и получается МВА. (Базовые курсы на первом году, а на втором- в основной спецкурсы, проекты, обучение в корпорациях).
Декан Международной школы бизнеса Финансового университета Наталья ЕВТИХИЕВА:
-- Я хотела бы добавить к тому, что сказал Леонид Иванович. К нам поступают люди на программы переподготовки, и в процессе обучения порядка 80% пишут заявления о переводе на МВА. Это говорит о том, что люди начинают учиться, им становится интересно, и они хотят закончить учебу не просто с дипломом о переподготовке, а получить полноценный диплом МВА. И эта тенденция четко прослеживается.
«МК»: А хорошо ли, что по программам МВА у нас учатся в 25-35 лет, то есть вчерашние студенты? Ведь смысл МВА в том, чтобы готовить управленцев с опытом?
Наталья ЕВТИХИЕВА:
-- МВА не наше изобретение – есть мировой стандарт, на который мы равнялись, когда разрабатывали государственные требования к программе МВА. Они предусматривают стаж работы не менее 2 лет. Так что речь о вчерашних выпускниках не идет. Сначала в любом случае они должны поработать (например, по стандартам АМВА -- 3 года) и понимать, зачем идут на МВА. Сегодня возможность получить МВА, потом пойти на Executive, а затем на DBA, позволяет выстроить цепочку обучения на протяжении всей жизни и получить нужный уровень дополнительного образования в зависимости от поставленных задач.
Леонид ЕВЕНКО:
— Да, не плохо, ведь обучение по дженералистским программам с 25-30 лет – это международная практика. Но в нашей школе, например, средний стаж по всему контингенту -- 9,5 лет. Так что МВА это не только для молодых, это и для зрелых. Боюсь только, что у нас -- последняя или предпоследняя бизнес-школа, где есть дневной очный МВА…
Декан факультета профессиональных программ, директор Школы бизнеса Всероссийской академии внешней торговли Ольга АНДРЕЕВА:
— Мне хотелось бы добавить, что МВА сегодня — это самый качественный учебный процесс, лучшие преподаватели и, наверное, самый престижный образовательный стандарт в России. Нужно отдать должное МВА — это достаточно высокий класс, хотя существуют и проблемы.
Прежде всего, мы находимся в двойственном положении. С одной стороны общая экономическая ситуация в России усложняется, что должно бы предопределять рост потребности в высококвалифицированных менеджерах. С другой, многие руководители не готовы инвестировать в образование перспективных сотрудников, поскольку это приводит к конкуренции внутри компании за рабочие места. Сегодня лишь небольшое количество топ-менеджеров оценивают квалификацию МВА как серьезный ресурс для карьеры своих подчиненных. Хотя с моей точки зрения инвестиции в образование - наилучший вариант инвестиций.
Другая проблема, с которой мы сейчас остро сталкиваемся —стремительное старение преподавательского состава Вузов. Поэтому мы на своих программах МВА прилагаем основные организационные усилия к подбору молодых преподавателей-практиков, которые могут прекрасно вести занятия, увлекать аудиторию, нести в нее самые современные проблемы и варианты их решения. В результате сегодня в школе бизнеса ВАВТ сложился коллектив высокопрофессиональных преподавателей-практиков.
Руководитель программы МВА Института бизнеса и делового администрирования Академии народного хозяйства при правительстве России Вероника КОЦОЕВА:
— Вы знаете, в бизнес-образовании, пожалуй, как нигде важны люди. Я имею в виду, и слушателей, и преподавателей. Люди, которые приходят учиться, говорят: мы хотим учиться у тех, кто обладает практическим опытом ведения бизнеса. А это – большая проблема: найти не просто практиков, а практиков-преподавателей. Ведь сильный практик и сильный преподаватель – это две совершенно разные роли! Есть блестящие практики, которые при личном общении расскажут Вам массу интересных вещей и дадут много полезных советов. Образно говоря, сидя за чашкой чая с таким человеком, можно очень плодотворно обсуждать с ним различные проблемы, связанные с ведением бизнеса. Но сложность ситуации в том, что далеко не все могут прочитать структурированный, методически проработанный курс (пусть даже небольшой), с включением различных методов и форм обучения. Другими словами – удерживать, чувствовать аудиторию они не смогут. И наоборот. Есть блистательные преподаватели, которые замечательно, иногда до фееричности ярко могут вести занятия. Но они не практики, у них нет реального опыта ведения бизнеса. Вот в этом-то и сложность: найти не просто практика, а еще и преподавателя, что называется от Бога, чувствующего в себе преподавательский талант и испытывающего потребность выступать перед заинтересованной аудиторией слушателей. Я не случайно сказала: «заинтересованной аудиторией слушателей», поскольку эффективность обучения на программах МВА процентов на 60 зависит от активности, опыта и мотивированности к обучению и саморазвитию самих слушателей. Представьте, если в аудитории сидят и опытные управленцы и вчерашние «школьники». Им будет неинтересно обсуждать бизнес проблемы, решать кейсы. Проиграют и те, и другие! У нас в стране, в соответствии с Государственными требованиями к программам МВА, стаж работы слушателей должен быть не менее 2 лет. Но это формальное требование. И опыт бывает разный! Кто-то каждый день принимает серьезные управленческие решения, а кто-то замечательный исполнитель прекрасно разбирающейся в делопроизводстве и документообороте, но не имеющий представления о ведении бизнеса как такового. Поэтому важен не только подбор преподавателей, но и тщательный отбор слушателей.
Директор Liverpool Business School Пол ДЖОЙС (Великобритания):
-- Мне было крайне интересно услышать ваше мнение о сочетании навыков преподавания с практической деятельностью. Представляется, что старая модель -- академик учит и может держать аудиторию – связана с парадигмой образования как источника знаний.
Директор отделения международного сотрудничества Современной гуманитарной академии Дмитрий НЕРСЕСЯН:
-- Я бы хотел еще один вопрос затронуть. Программы MBA в некоторой степени являются элитарными и не каждому по силам: и по деньгам, и по уровню опыта и знаний. В то же время надо сказать честно: в наших регионах сегодня царит настоящая кадровая засуха, особенно в отношении людей, способных управлять на уровне, сопоставимом с зарубежным. Хочу напомнить: 12 мая в Госдуме в третьем чтении были приняты поправки в законодательство об облегчении пребывания в России иностранцев, чья зарплата составляет от 2 млн. рублей в год. Думаю, в первую очередь идет речь о специалистах в области менеджмента: именно зарубежный опыт управления в настоящее время востребован в нашей стране. В этой связи необходимо обратить внимание на максимальное распространение в России современного управленческого опыта -- как своего, так и зарубежного. А для этого нужны новые виды обучения, наподобие он-лайн обучения. Это, конечно, будет не элитный МВА, но позволит сделать первый шаг на пути формирования у нас слоя управленцев нормального, крепкого уровня. И не стоит опасаться профанации: это – рабочий вопрос тех, кто контролирует степень профанабельности.
Леонид ЕВЕНКО:
— Хотел бы поддержать тезис профессора Джойса. В 2006 году я был на повышении квалификации для профессуры в Гарвардской школе бизнеса. Программа называлась Participant- Based Learning, т.е. обучение, основанное на участии слушателей, тех, кто учится. И это корень вопроса! Между вузовской программой, например, магистерской, и МВА на самом деле должна быть пропасть. Представьте: вы выходите в аудиторию и собираетесь учить человека бухучету. А тут сидит главбух, который почти все знает лучше вас. Или часть аудитории составляют коммерческие директора, а сам профессор в жизни ничего не покупал и не продавал. Вы говорите, пусть придет практик. Да, практик придет и расскажет об интересном опыте. Но об одном. А люди в аудитории говорят: мы сами практики, и этой практики уже наелись! Дайте нам теории, дайте нам систематизировать наши знания, дайте нам возможность дополнить знания, которых у нас нет! Это для более молодых можно сказать: ребята, прочтите 20 книг, только честно по 500 страниц и за них отчитайтесь. Только нужно организовать процесс так, чтобы убедиться, что они действительно прочли…
«МК»: Ну, слушатель, который заплатил 1,2 млн, наверняка, прочтет всё!
— Как раз за 1,2 млн. его нельзя заставить учиться -- вот за свои 500 тыс. он прочтет. Я на пример делаю на своем курсе по стратегии так: вот прочел главу учебника, потом бери билет и отвечай на один вопрос по ней до начала лекции по этой теме. Сначала будут смотреть с ненавистью, а потом войдут в ритм самостоятельной работы и в азарт! На самом деле, конечно, преподаватель, хорошо подкованный теоретически и практически — большая редкость. Я будучи в Гарвадсткой школе бизнеса спросил ее декана: каковы три главных проблемы вашей школы? Знаете, что он ответил? — Faculty, faculty and faculty; т.е. преподаватели, преподаватели и преподаватели. Та же проблема и у нас. Конечно, есть звезды, которые берут хорошо за занятия и, слава Богу – люди компетентные, яркие, так сказать, украшение стола. Но если вы хотите взрослого человека научить учиться, а не просто расширить его кругозор, нужен преподаватель-фасилитатор, а не просто человек, который интересно что-то рассказывает. Знаете греческую пословицу: одни поют, что знают, а другие знают, что поют? Так вот, очень многие поют что знают. Сейчас многие говорят о необходимости изменения характера преподавания, и в том числе о включении в учебный процесс дистанционного компонента, чтобы человек мог значительную часть материала изучать не отходя от работы и не приезжая в школу бизнеса. Но был опрос: хотите ли вы получать МВА только в дистанционном варианте — как в Мексике, где есть бизнес-школа на 100 тыс. студентов, которые никогда не были в здании школы. Американский опрос показал, что лишь 10% работающих людей согласны обучаться MBA чисто заочно. А 90% необходиживое общения. У нас такая же история: люди с опытом отлично учат друг друга!
Дмитрий НЕРСЕСЯН:
— Качественных специалистов сложно привлечь к преподаванию, потому что они гораздо больше зарабатывают на своем основном месте работы. А дистанционные методы обучения как раз это и могут скомпенсировать. Доходы-то здесь вкладывают не в ремонт зданий, а в развитие методик обучения. Успешный опыт Современной гуманитарной академии, являющейся лидеров в области дистанционного образования, отчетливо демонстрирует — образование по месту проживания очень востребовано в нашей стране. Кстати, обучаясь дистанционно, можно приобрести и большее, чем при традиционном обучении количество контактов -- как деловых, так и просто дружеских.
Ольга АНДРЕЕВА:
— Возвращаясь к проблемам, которые существуют сейчас в бизнес-школах, хотела бы остановиться еще на одной. Нашим слушателям крайне сложно совмещать напряженную работу и учебу. Отмахиваться от этой проблемы нельзя! А потому хочу поддержать Л.И. Евенко и всех, кто об этом говорил — очень важно дополнять вечерние занятия дистанционным обучением. Поэтому мы открыли центр программ дистанционного обучения и возлагаем на эту форму большие надежды, т.к. она позволяет привнести новый, проектный подход в образование. Первые занятия в таком режиме прошли, и наши слушатели дали им высокую оценку.
Директор Центра дистанционного обучения Всероссийской академии внешней торговли Александр НИКИТЕНКО:
— Во время обучения в виртуальном классе слушатели в первую очередь получают навык дистанционного, письменного общения. Так им легче: если на лекции решение кейса занимает определенное время, то через интернет в рамках форума они могут решить данный кейс быстрее. При этом в последнее время мы делим виртуальные классы на группы и вводим элемент соревновательности, интересный для людей состоявшихся. Слушатели с удовольствием включились в такие занятия: оказалось, что коллективное решение кейса, когда один человек руководит командой, а преподаватель модерирует дискуссию, дает очень интересные, нестандартные решения! При этом мы со слушателями не только в форумах общаемся: у нас есть группы, которые занимаются в режиме заочно-очного обучения - несколько раз в год приезжают на лекции. Для более полного вовлечения заочников в обучение мы создали новые варианты внеаудиторных занятий – например, разработали целую серию вебинаров (видео- и аудио общение). Мы считаем, что дистанционное обучение не может заменить очного. Его нужно использовать не вместо, а вместе с очным – скажем, в виде вебинаров, по сути являющихся очной формой обучения.
Начальник Центра развития программ дополнительного профессионального образования МГСУ-МИСИ Дмитрий СЕМЕРНИН:
Развитие дистанционных образовательных технологий особенно важно для регионов: там вопрос бизнес-образования стоит еще острее. Во всем мире развитие дополнительного профессионального образования идет параллельно с развитием дистанционных образовательных технологий и в этой сфере накоплен достаточно большой опыт. Сейчас дистанционные технологии в какой-то степени зажимаются потому, что возникает проблема качества. Между тем существуют современные образовательные технологии, которые, напротив, повышают качество образования, позволяя перейти к индивидуальному обучению. А что может быть качественнее индивидуального обучения?
Еще хотел добавить по вопросу кадрового потенциала. Сейчас, в связи с экономическим кризисом, очень много профессиональных кадров осталось на рынке труда невостребованными. В основном возрастная категория этих людей — 40-50 лет. В строительной отрасли это практики, руководители — самые опытные и квалифицированные специалисты – с большим преподавательским потенциалом. Знаю, что сейчас широко развивается программа профессиональной переподготовки по направлению «Преподаватель высшей школы». Реализуется она и у нас в МГСУ. Хорошо бы с помощью нее привлечь эти кадры в систему дополнительного профессионального образования, дать им дополнительные возможности заработать. Может быть, пока эта идея выглядит утопичной, но с должной поддержкой Государства возможно создание преподавательского резерва и для бизнес-образования и любого отраслевого.
Наталья ЕВТИХИЕВА:
— Говоря о проблеме преподавательского состава, мы не должны забывать: согласно стандарту, который мы сами и разработали, программа МВА может быть реализована только в том случае, если она имеет не менее 60% штатных преподавателей. На деле же все решают эти проблемы по-разному, и здесь есть повод для некого беспокойства. Мы, например, в своей школе бизнеса инициировали создание кафедры, где у нас работают все практикующие бизнесмены, являясь штатными сотрудниками этой кафедры. Но Ольга Дмитриевна уже говорила: большая часть работающих сегодня на рынке школ бизнеса существует при крупных государственных образовательных учреждениях. На профессорско-преподавательский состав материнского вуза мы и должны опираться, и это большая беда - надеюсь, что ректора наших крупнейших вузов понимают, как сейчас страдает уровень подготовки их кадров. В итоге мы вынуждены приглашать преподавателей - Леонид Иванович уже сказал, что есть кочующая группка, и она нам всем хорошо известна. Надо, чтобы пополнение в материнских вузах шло из аспирантуры, за счет молодых ребят — а для этого, думаю, нужна государственная программа заинтересованности преподавателей.
Ольга АНДРЕЕВА:
— Сейчас много говорят о реформе в МВД, средней школы, о повышении зарплат в этих сферах. Но почему-то совершенно не говорят о высшей школе. Между тем озвучить зарплаты, которые получают профессора, мне просто неудобно. Это очень обидно.
Леонид ЕВЕНКО:
— Сейчас есть три основные модели развития МВА. Первая —в исследовательском университете: школы бизнеса, которые борются за свое выживание и пытаются вести исследования (за рубежом в них вкладываются миллиарды). Второе — образовательная машина, некий коллектив преподавателей, которые поддерживают эрудицию, консультируют, но серьезных исследований не ведут и не планируют: их главная цель —удовлетворение потребностей различных слушателней. И третье —антреприза, школы которые я называю Росконцертами: несколько человек, очень энергичных, с хорошими связями с предприятиями и с теми звездами, о которых говорила Наталья Андреевна. Они формируют преподавательские команды, которые, скорее, расширяют кругозор, чем учат: настоящего освоения дженералистской программы не дают, но имеют большой коммерческий успех. В принципе, это маэстро, артисты, а не строители, каменщики. Но людям нравится, тем более, что на эту модель тратится мало времени. Какая форма лучше, вопрос сложный. По-видимому, должен быть синтез образовательной машины и исследовательского университета. Плюс электронная компонента, которая должна пронизывать весь учебный процесс.
Например, при подготовке к занятиям можно дать слушателям адреса в интернете, где они могут что-то прочитать. Либо сказать: ребята, посмотрите, что там у нас в такой-то отрасли -- к примеру, сравните две косметические фирмы -- российскую и зарубежную, и, пожалуйста, к 14 октября подготовьте ответ. Разумеется, должен быть веб-сайт, на котором выставляются и обновляются материалы, идут домашние задания. И сразу видно: сдал — не сдал задание в срок. Мы все переходим к информационному обществу! В интернете идет такая жизнь, что там уже свои деньги появляются, фирмы, в которых по статистике 60% низших служащих играют и ведут хозяйственную деятельность. Это реальность! И если пожилой профессор не в ней, это его недостаток – значит, боится компьютера. Вот где преимущество молодых преподавателей, да и слушателей: они-то живут в этом виртуальном мире, а мы лишь иногда заходим туда, но живем все-таки в реальном мире.
Дмитрий НЕРСЕСЯН:
— Надо отдать должное зарубежным бизнес-школам, которые находятся на острие развития дистанционного обучения. На своем богатом опыте они постоянно формируют новые продукты, программы и услуги для своих слушателей. Например, задания, которые необходимо выполнить за одни сутки. Это очень мотивирует людей! Правда, использование современных образовательных технологий можно считать уходом от элитарности программы МВА. Благодаря им услугами образования могут пользоваться более широкие массы людей. Надо понять: хорошо это или плохо?
Леонид ЕВЕНКО:
— Для людей-то — хорошо. А вот для МВА – не очень. Однако серьезная проблема в России – это Доктор бизнес-администрирования (DВА), за частую это опять лекторий, пусть и высокого уровня. Но ведь настоящий DВА — это работа под научным руководством, когда человек выполняет серьезное самостоятельное исследование по решению крупных практических проблем на научной основе. Он изучает многие вопросы, ему помогают, он общается, но в конечном итоге выходит диссертация, где решена серьезная проблема. Настоящая DВА должна быть очень индивидуализирована, а для этого должны быть очень сильные научные руководители, которые будут работать с этими бизнесменами.
Управляющий директор ЗАО АКАДО-СТОЛИЦА Денис ЛОБАНОВ:
— Я как раз являюсь потенциальным потребителем тех услуг, о которых тут говорили. MBA необходим в России и прекрасно, что он есть. Опасна ли профанация в MBA? Думаю, что нет, поскольку у работодателя всегда есть выбор: появилась профанация в этом году – на будущий год все сотрудники будут проходить обучение в другой школе. Есть куда более существенный момент — проблема преподавателей. Я кандидат наук, сам закончил MBA и знаю, в чем разница в обучении на собственном опыте. Более того, компания, которой я управляю, работает в области связи, то есть, в высоко конкурентной среде, интересной, находящейся на пике бизнеса, очень инновационной сфере, где вопросы стагнации, старых кадров вообще не возникают. Что же касается вопроса наличия диплома MBA, как конкурентного преимущества при отборе кандидатов, скажу, возможно, крамолу в этом кругу, — но, тем не менее, нет: конкурентным преимуществом при получении работы наличие диплома MBA не является. Для рядовых сотрудников он ни к чему. Сотруднику среднего звена -- начальнику отдела, управления -- MBA не помешает: он начинает понимать терминологию, общие задачи компании; знает, чем отличается миссия компании от ее целей и задач, но это не станет основным конкурентным преимуществом. А вот для топ-менеджера эти знания необходимы, но он и руководителем высшего звена не станет, если этих знаний нет. Не зная терминологии МСФО, крайне проблематично вести дискуссию на правлении компании: ты не поймешь, о чем говорят все эти умные люди. Не понимаешь, чем МСФО отличается от РСБУ – не сможешь управлять бюджетом компании и тут же себя дисквалифицируешь.
Компания может инвестировать в своих сотрудников и реализовывать какую-либо HR-кампанию, отправляя их на обучение, правда это было характерно в большей степени для докризисного периода. Но по нашим наблюдениям обученный сотрудник по этой программе, остаются в компании и становятся топ-менеджерами всего около 3%. Есть другой способ -- заплатить свои деньги и получить MBA или даже DBA. В моем окружении также много людей, которые пытались читать лекции на MBA-курсах -- их приглашали в качестве экспертов. Но эта затея не всегда успешна по очень понятной причине: современный бизнес – это 14 часов в сутки интенсивной работы, практически без выходных – такова сейчас данность российского и, тем более, московского бизнеса. И не стоит удивляться, если на деловые игры никто не придет. Что такое MBA сейчас? И что нам действительно интересно? Дистанционное обучение? — Наверное, нет. Возможность пообщаться с гуру, которого я давно почитаю? — Конечно, интересно. Поговорить о той отрасли, в которой работаешь сам? — Вряд ли, ведь мы в ней каждый день обретаем опыт. А вот возможность общения с людьми, которые имеют опыт работы в каких-нибудь производственных подразделениях или в бизнесе других отраслей, очень привлекает. Ведь только так можно понять, почему, к примеру, наши самолеты не выдерживают конкуренции с AirBus’ом или Boeing'ом. Крайне важно понять чужие ошибки, чтобы не повторять их в наших отраслях.
Важно изменить подход к подаче информации. Ведь обучение — это всегда мощнейшая работа. Просто прочитать книгу — не работа. А прочитать книгу и осмыслить ее критически, обсудить с кем-то и научиться чему-то новому -- в этом и заключается работа. Тот, кто готов на эту работу пойти, тем более, если она полезна для карьеры, и сам за это заплатит. Когда платит компания, это часто развращает: приду — не приду потом на работу.
«МК»: Вы говорите, нужны другие подходы к обучению. Можете уточнить, какие?
— Приведу пример из собственной практики. С одним из преподавателей MBAмы начали разговор о становлении авиационной промышленности в Советском Союзе. Преподаватель обозначает данность: из-за кадрового решения – назначения на новое направление авиаконструктора Яковлева -- образовалось целое бизнес-направление, и предложил нам провести дискуссию на эту тему. Предложи он некую абстрактную деловую игру, не имеющую отношения ни к обществу, в котором мы живем, ни к тем людям, которые находятся в этой аудитории, было бы неинтересно. Равно как неинтересно просто поднять методические материалы и узнать, когда и как возникла компания N. Зато очень интересно и полезно задание описать какую-либо критическую ситуацию, когда нам пришлось принять волевое решение, притом очевидно неправильное по бизнесу. Такие занятия стабильно проходили на ура: на боевых примерах рассматривались боевые решения, боевые задачи, привязанные к конкретной отрасли в конкретное время в конкретной стране.
«МК»: Но из Вашей модели МВА выпал преподаватель. Если слушатели все обсуждают сами, то зачем им профессор?
— Преподаватель должен уметь правильно задать тему, быть модератором дискуссии и обобщить выводы.
Дмитрий СЕМЕРНИН:
— Хотел добавить: поэтому-то как раз программы МВА должны иметь прикладной характер. И, очевидно, отраслевой характер тоже. Потому что отрасли реального сектора экономики могут развиваться, только если будет развиваться руководящий состав этих отраслей. Это прямая зависимость.
Леонид ЕВЕНКО:
— Очень хорошая мысль. Дело не в программах, а в том, что на самом деле управленческое решение не может быть только организационным управлением людьми, только финансовым или только маркетинговым. Оно обязательно включает производственную компоненту -- что делать с производственной базой. Потому что мало-мальски серьезные программы и реформы предполагают параллельные изменения и в системе управления, и в производстве. Производственные и управленческие компетенции тесно связаны! Кстати, программы, где есть и производственная, и управленческая часть, у нас уже зарождаются. Это важное направление. И очень хорошо, мне кажется, что МВА развивается в технических вузах. Надо лишь показать, что реальные решения -- это одновременно решение и производства, и инвестиционное, и кадровое, и международное.
Правда, пока, к сожалению, это все на начальном этапе. И вот пример. Принято решение о создании школы бизнеса в Федеральном южно-уральском университете. А я посмотрел экспертизу проекта и говорю: граждане, почему вы, предложив программу для этой школы, сделали ее так же, как сделали бы в Лондоне, Санкт-Петербурге или где-то еще. Вспомните, что вы на Урале. Введите туда производственную компоненту, практику на уральских предприятиях. Производственный менеджмент у вас должен быть раздут, а не просто операционный менеджмент! Знаете, они согласились. Если школа не на Урале а скажем в Краснодаре, так пусть она больше занимается сельским хозяйством или туризмом. Как сделать, чтобы новая школа бизнеса не просто выжила, а поднялась, чтобы сюда, в этот Южно-Уральский университет со всего мира ездили? А если вы покажете опыт Магнитки! И тогда поедут.
— Мы говорили о проблемах российских программ МВА, но это был взгляд изнутри. У нас есть возможность заполучить взгляд наружный. Предлагаю дать слово нашему коллеге, британскому профессору Джойсу.
Пол ДЖОЙС:
Я – директор школы Бизнеса Университета Джон Мурс в Ливерпуле (вуз специализируется в области экономики; 25 тыс. студентов). До университета мне довелось поработать в Лондонском городском Совете, где я отвечал за подготовку менеджеров. Так что в общей сложности имею дело с МВА более 18 лет.
Основной бум этих программ у нас пришелся на 1999-2002 годы. Поначалу МВА-образование базировалось на теоретических и аналитических материалах. Однако вскоре этот подход стали критиковать. Люди усомнились, что изучение программ МВА улучшает управленческие способности и навыки. Появились жалобы на качество МВА-образования и даже сомнения в том, нужно ли оно вообще. В итоге, хоть и постепенно, мы начали менять образовательные подходы, и прежде всего, смещать акцент с пассивного обучения (ведущая роль преподавателя) на активное, с большей самостоятельностью учащихся в овладении знаниями. На первом плане оказалась мотивация студентов, их коммуникативные способности, личные качества и ответственность. И развивать их надо по-новому.
Прежде всего, стало ясно: при всей своей полезности кейсы дают лишь небольшую часть того, что нужно людям, которые собираются работать в бизнесе. А, значит, их ценность для программ МВА ограничена. Меньше должно быть и лекций в духе Гарварда. А вот проектной работы должно быть больше: в идеале – небольшие проекты для небольших групп. Проекты очень нравится студентам. Они и увлекательнее, и полезнее – как для работодателей, так и для будущих карьер. Возможно, правда, что это более дорогая модель МВА. Но я уверен: на нее надо постепенно переходить. 6-7 лет назад в одной из бизнес-школ Англии с очень хорошими МВА-программами я принял участие в серьезном трехлетнем исследовании. Один из проектов (International Consultancy Project on an MBA), принес наилучшие результаты. 8 групп студентов получили бюджет на осуществление недельного проекта за пределами Великобритании (Африка, Америка, континентальная Европа) с тем, чтобы найти проект, осуществить его и в режиме конференции рассказать о результатах. Участники вернулись другими людьми – уровень их личной ответственности резко повысился, а мотивация на учебу дополнилась стремлением к развитию своих возможностей.
Другое наше исследование помогло выявить, влияет ли МВА-образование на скорость принятия управленческих решений. Оказалось, да, и еще как – у выпускников программ МВА этот процесс идет гораздо медленнее. В то время, как менеджеры, не имеющие МВА-подготовки, кидаются действовать, не успев толком обдумать ситуацию, те, кто прошли МВА-подготовку, сначала обдумывают положение и имеющиеся способы решения, и лишь затем предпринимают практические шаги. Выходит, что МВА-образование делает поведение менеджера более осмысленным, а его решения более практичными, причем даже в тех случаях, когда приходится действовать быстро. Таково реальное влияние программ МВА на подготовку менеджеров и ответ на вопрос, насколько мы можем доверять менеджерам, прошедшим подготовку по программам МВА.
Теперь о российских программах МВА. В феврале этого года я побывал в бизнес-школах Санкт-Петербурга и Сколково и поделюсь своими впечатлениями. Но сразу оговорюсь: это не реклама и не критика – просто разговор о том, что я видел. Да и мои познания сильно ограничены!
В Сколково огромное впечатление на меня произвели здания школы! Но и подходы к обучению тоже. Главная цель школы, как я понял – формирование лидерских качеств: на этом там основана вся программа МВА. Две трети курса, как мне сказали, базируется на проектах (в том числе в – России, Индии, Китае и США) и только треть на традиционном обучении. И это впечатляет. Другой впечатляющий момент – интернационализация обучения в Сколоково: две трети курсов там, как я понял, не российские. Наконец, важной мне представляется ставка на развитие личностей будущих менеджеров – у каждого свой руководитель-коучер. Между тем не стоит забывать: люди пришли в Сколково не чтобы узнать, что такое лидер, а научиться быть лидерами. Надеюсь, качество программ МВА будет на уровне зданияй XXI века, в которых располагается школа.
Санкт-Петербургская школа менеджмента образована на базе Санкт-Петербургского госуниверситета и также расположена в прекрасном здании. Ее лозунг -- «Лидерство через знания, инновации и перемены», и это здорово. Программа выходит за рамки обычных академических курсов: в ней много практических семинаров, слушателям предлагают консультативные проекты в компаниях, работу в карьерных центрах. Большое впечатление, как в Сколково, произвело, что петербургская школа выглядит интернациональной.
И, наконец, некоторые выводы. Центром обучения становится студент, на смену натаскиванию приходит самообучение и развитие. Более 75% британских слушателей программ МВА учатся «без отрыва от производства», и это совмещение оказалось эффективный и плодотворным: обучение по материалам своей компании дает практические навыки управления и повышает личную ответственность. На основании увиденного мной в двух российских бизнес-школах могу предположить: в России в целом сложились те же подходы, идеи и озабоченность в отношении программ МВА, что и у нас.
