У Михаила Гауэра было много оснований гордиться отцом. Офицер разведки, отец в последние годы был одним из руководителей Фонда содействия ветеранам спецподразделений. За участие в секретных операциях награжден орденом “За личное мужество”, именным оружием из рук руководителя государства.
Михаил пошел по стопам отца. Служил в МВД, участвовал в боевых действиях на Северном Кавказе.
Но в прошлом году случилось несчастье. В возрасте 48 лет, в расцвете сил, отец неожиданно умирает. Смерть близкого человека повлекла за собой череду других тяжелых событий — уже в судьбе сына.
Отец в последние годы, уйдя со службы, занимался строительным бизнесом. После его смерти нашлись другие претенденты, которые захотели прибрать бизнес отца к своим рукам.
О том, что такие попытки предпринимаются, Михаил понял, когда ему стали поступать сначала аккуратные предложения поговорить “по-хорошему” (то есть передать часть бизнеса), а потом и откровенные угрозы “замазать” в уголовном деле, “укатать в камеру” и пр.
Угрозы, по всей видимости, оказались не беспочвенными. На него было действительно заведено уголовное дело по факту якобы мошеннических действий. При том, что в момент совершения вменяемого преступления, по словам адвоката, Гауэр вообще находился за границей и при всем желании не мог его совершить. Тем не менее суд санкционировал арест Михаила. Дело, по непонятным причинам, было передано в печально известное по последним коррупционным скандалам Главное следственное управление ГУВД Москвы. Несмотря на доводы защиты, что в деле нет никакой доказательной базы, что подозреваемый серьезно болен и не может содержаться в камере заключения, суд каждый раз продлевал срок содержания под стражей. И лишь после того как в дело вступила адвокат М.Русакова и привлекла специалистов государственного экспертного центра, которые дали заключение, что в случае неоказания срочной нейрохирургической помощи у Гауэра в любой момент может наступить паралич конечностей, иначе говоря — полная неподвижность, суд отпустил Михаила под залог. Эксперт был допрошен на суде, и, вероятно, его доводы оказались решающими.
Тем не менее, как нам рассказал Михаил, в его адрес и адрес его семьи продолжают поступать угрозы с фабрикацией новых уголовных дел. Цель, по его мнению, одна — добиться передачи имущества. Либеральные новации президента страны в сфере уголовного законодательства и судопроизводства стали, наконец, давать плоды. Подозреваемому обеспечили главное право — право на сохранение жизни и здоровья. Печально знаменитые события — смерть в тюремных застенках юриста Магницкого и предпринимательницы Трифоновой — заставили служителей Фемиды думать о цене человеческой жизни. Это действительно ценный прецедент.
Но вопросы остаются. В российской следственной практике стало классической схемой при разрешении имущественных споров использовать уголовные дела. При этом невиновный находится под стражей, а организатор спокойно живет и здравствует дома с попустительства следствия. И дело Гауэра, считает адвокат Русакова, не исключение. Как искоренить подобную практику?
За восемь месяцев заключения Михаил Гауэр основательно подорвал здоровье. После освобождения ему пришлось лечь в госпиталь Мандрыка. Страшный диагноз, увы, подтвердился. И прогноз крайне неблагоприятный. Необходима срочная операция. Выехать оперироваться за рубеж он не может — находится под следствием. Кто ответит за принятие решений, повлекших столь негативные последствия для Михаила?
