Истончается, истончается культурный слой прямо на глазах. Когда благодарные (будем надеяться) потомки вдруг проявят интерес к нашему бренному существованию и начнут копать грунт, мало что интересное им перепадет.
От прошлых цивилизаций даже развалины, подобные древней столице Вавилона, потрясают воображение. Хотя мало что там сохранилось до наших дней — Летний и Зимний дворцы Навуходоносора второго, семиярусный зиккурат, первая в мире асфальтовая дорога, вот почти и все. Мародеры промышляли и тысячи лет назад, не только в последние десятилетия.
Говорят, что на днях в Великобритании один бывший спецназовец попытался выставить на аукцион часть ягодиц от статуи Саддама Хусейна, разрушенной, может, даже не без его участия. Впрочем, не важно, то ли он сознательно отбивал понравившуюся ему часть, то ли подобрал случайно, поскольку тащить уже было нечего, но, так или иначе, сейчас решил подзаработать.
Понятно, что артефакт этот менее живописен, чем знаменитый бюст царицы Нефертити, вывезенный в свое время из Египта в Германию, но все же иракцы, как и египтяне, объявили эту часть статуи культурной ценностью и требуют вернуть обратно. Водрузить деталь на прежний постамент вряд ли удастся, но можно попытаться хоть как-то залатать бреши в экспозициях музеев, оскудевших за время революционных преобразований.
Преобразований, которые по силе воздействия на культуру впору назвать не оранжевыми, а метил-оранжевыми, поскольку все чаще взращиваются они на стыке двух культур, начинающих добросовестно уничтожать друг друга.
Британский спецназовец, наверное, слышал, что его страна, как и США, не подписала Гаагскую конвенцию 1954 года «О защите культурных ценностей в случае вооруженного конфликта», и поэтому действовал смело и решительно. Хотя вряд ли знал, что Ирак успел принять новый закон об охране памятников, по которому лицам, пойманным при попытке вывоза исторических памятников из Ирака, грозит смертная казнь. Знал бы, пожалуй, не решился бы продавать раритет.
Но, положим, найдет даже какой-нибудь археолог через сотни лет какие-нибудь обломанные ягодицы, что он подумает об уровне художественного творчества начала третьего тысячелетия?
Никому ведь неохота теперь статуи из мрамора по три года выковыривать или кусочек смальты для мозаики обжигать полмесяца. В результате культурный слой переходит по большей части в декоративно-прикладное или виртуальное измерение. Все больше деятелей искусства норовят инсталлировать что-нибудь малопристойное с помощью лазерных лучей или неоновых трубок.
Самым долговечным и наиболее точно отражающим содержание эпохи искусством, наверное, станут граффити на бетонных заборах, выполненные с помощью стойкой нитрокраски, не боящейся в том числе ржавчины. Как наскальные рисунки в первобытном обществе.
Бумажных книг ведь тоже скоро не останется. Уже сейчас самую модную «нетленку» пишут в Твиттере, активно формируется блогообразная творческая атмосфера с гигантским количеством непризнанных гениев, включая критиков.
И можно себе представить, что уже совсем скоро новый Пушкин или Мандельштам пришлет свой текст в интернет-журнал, а ему редактор — гламурная звезда ТВ и Интернета — ответит: «Нет, мы такое не печатаем — в произведении должна быть хоть какая-то мысль. Иди, потренируйся на каком-нибудь форуме!»
Семен СЕМЕНЫЧ
Сказ о Макфол-нойоне, Путяте и боярском гульбище
На Новинском на холме
над Москвой-рекой,
во палатах во шатрах семиярусных,
во становище лихом посла ордынского
собирался пир в честь посланника,
то ль смотрящего,
то ль нового наместника,
по прозванию Макфол — «сын падения».
А послал того наместника Обама-хан,
черный ликом и душой царь Ордерики.
Достославен, говорят,
еси Макфол-нойон,
семь правителей Востока и Запада
скинул с трона Макфол своей хитростью.
Для пригляда посол прислан хозяйского
за московским князем Путятою:
не таит ли Путята злого умысла
против набольшей державы Ордерики,
дани платит ли Ордерике не мало ли,
войско ль нынче у Путяты не усилилось? —
ибо много уже своеволия
проявляет безродный Путята-князь.
Тот Путята был простым опричником
у боярина Баруха в подчинении,
царь Бориска трон хотел Баруху отдать,
да народ тому бы воспротивился,
ибо нехристь был и даже не татарин он,
хоть дружил с патриархами и муфтиями.
И решил Барух Буратинович,
что Путята послужит ему правдою
и поможет кровь сосать из Расеюшки,
отдавая Орде ясак и промыслы.
Ой ошибся ты, Барух Буратинович!
Нет предела вероломству опричному,
пред опричником любой сын Израилев,
как хомяк перед лисицей матерою.
Правит ныне Путята Московией
да дружину и крепости усиливает,
замирил он непокорных горных суфиев,
от Орды малой данью откупается.
Далеко глядит тот Макфол-нойон,
примечает, что в Московии делается,
а творится там смута непонятная,
скука гложет бояр и посадский люд.
Пока правил ими Бориска-царь —
все терпели, все юшкой утиралися,
нет жратвы — зато море водки импортной,
вместо стражников — лихие разбойнички,
а купцы, мастеровые и пирожники
откупаются от них по понятиям,
а коль нет — жуют подковы раскаленные,
а еще горным суфиям кланяются.
А теперь, при Путяте Володимирыче,
как-то тускло стало жить
с непривычки-то,
ту же мзду платить дьякам да опричникам
и не бегать по Москве от горных суфиев.
На подмостках будок развлекательных
не видать теперь кликуш да юродивых,
что велели бояться горных суфиев
и любить барухов буратинычей.
Все какие-то дьяки мордатые,
про проблемы бюджета блеющие,
да тупые телки сисястые,
шуткам жопошным усердно смеющиеся.
И придумали посадские с боярскими
на болоте устраивать гульбища,
чтобы жизнь болотом не казалася,
костерить Путяту да опричников:
отчего же вы, сатрапы душегубычи,
отодвинули барухов буратинычей?
Сами все сосете да не лопнете —
возвращайте назад боярску вольницу!
И посадские вон с нами, им все равно,
кто сосет их трудовую кровушку,
лишь бы им дозволяли хоть раз в году
под Кремлем побиться
с горными суфиями.
Возвратите нам сидельцев
и изгнанников,
возвратите их кликуш и юродивых,
чтобы снова в будках развлекательных
голосила свобода буратинная.
Видел-слышал все это Макфол-нойон,
доносили ему нукеры верные
про гетер и светских львиц Торчак
и Рыльскую,
превратившихся в фурий революции,
про Воробышкову, женку посадскую,
что любила наблюдать, как собаченьки
сладко ссут под чахлыми березками,
и про Борьку Шведова, картежника.
Этот Борька был любимцем Бориса-царя,
развлекал его картишками и байками,
как-то выиграл в очко он губернаторство,
да едва не просрал всю губернию.
Знал про Гришку Явора он и дружков его,
что назвали неудачно свою партию
в честь плода от змея-искусителя
и шкатулок заморских затейливых.
Все про всех недовольных
знал Макфол-нойон,
и позвал их в свой шатер отобедати,
про Путяту потрещать и опричнину,
про свободушку нашу забубенную.
— Исполать вам, борцы за свободушку!
Нам, ордынцам, нужна Россия вольная,
чтобы каждый вор с ее поляны хапал бы,
а все честные слонялись по митингам,
чтоб посадский люд и суфии горные
на кулачный бой к Кремлю бы сходилися,
чтоб вернулся Барух Буратинович,
чтобы было все как при дедушке!
— Ай заступа ты наша, Макфол-нойон, —
завопили в голос приглашенные, —
слаще слов мы в жизни не слыхивали,
помоги свалить власть неправедную!
— Кто ж еще вам, дуракам, и поможет-то, —
усмехнулся в усища Макфол-нойон. —
Выводите люд русский на площади,
посылайте гонцов в горы к муфтиям,
пусть горит вокруг
Путяты кольцо огненное,
да и вы погреетесь маленечко!
Спалим с вами мы дотла ворье опричное
и вернем на пепелище прежних жуликов.
Вадим СТЕПАНЦОВ
Природа не делает ошибок. Человек, пожалуй, единственное исключение.
Мудрость приходит с годами, но не всегда туда, где ее ждут.
Хочется, чтобы светлое будущее еще и грело.
И царь Ирод занимался решением демографической проблемы.
В подковерной борьбе трудно положить на лопатки.
Переписывать историю приходится на старых свитках.
Иван ИВАНЮК
Ведущий — Джангули ГВИЛАВА
