В пятницу Брейвик, явившись в суд, вновь обошелся без своего «тамплиерского» приветствия. Однако риторика его выступлений не поменялась.
Подсудимый начал с обвинений в адрес СМИ, которые, по его мнению, не предоставляют площадки для высказывания национал-консервативных идей. «Можете забыть о письмах в эти газеты, их все равно не напечатают», — разочарованно отметил борец с мультикультурализмом. Таким образом, именно глухие к национал-консерваторам газеты, считает Брейвик, вынудили его пойти на массовое убийство людей. Кроме того, по словам террориста, СМИ умышленно замалчивают преступления, совершаемые иммигрантами-мусульманами.
В общем, виноваты все, кроме самого Брейвика, которого, по его собственным словам, «многие люди описали бы как приятного, симпатичного человека, заботливого по отношению к родным и друзьям». Именно из соображений безопасности близких убийца не пускал их на арендованную им близ Осло ферму, где он готовился к теракту 22 июля.
Наглядным подтверждением слов Брейвика о том, как он мил и приятен, стала девушка из Штутгарта, которая пыталась прорваться в зал суда, называя себя его возлюбленной. По ее словам, она специально прилетела в Осло, чтобы поддержать любимого человека. Власти Норвегии романтические порывы немки не оценили и депортировали ее из страны.
Продолжая разговор о его пребывании на ферме, Брейвик поведал, что с 2010 года он, посредством Интернета, усиленно изучал химию, дабы самому сделать бомбу. Первое испытание бомбы на ферме он провел в грозовой день, чтобы взрыв ни у кого поблизости не вызвал подозрений. План самого теракта пересматривался им три десятка раз.
Когда Брейвика попросили проявлять больше сочувствия, рассказывая о своих планах убийства людей, террорист заметил, что это невозможно: если он лишит себя выстроенной им же психологической защиты, он сломается. Тем не менее на вопрос, кого он видит в зале суда, Брейвик все же ответил: «Я вижу семьи тех, чьи жизни я разрушил. Ужасно понимать, какие страдания я причинил».
Вполне вероятно, что осознание убийцей свое вины — напускное, ибо уже несколько минут спустя он сместил разговор в иную плоскость: «Мой случай — не для психиатров: я здоров».
— Важно понимать разницу между политическим экстремизмом и клиническим отклонением, — отметил он. Напомним, что за Брейвиком сейчас наблюдают специалисты, которые к завершению процесса определят, нормален ли он. В случае признания его невменяемым ему грозит лечение, что для Брейвика «хуже смерти».
