— Эдуард Иванович, поясните, сотрудники подразделения, которое вы возглавляете, пожарные или спасатели?
— Мы — пожарно-спасательный отряд № 207 Государствененого казенного учреждения Пожарно-спасательный центр города Москвы. Он действует, руководствуясь всеми регламентами МЧС при проведении различных аварийно-спасательных работ и тушении пожаров. А оснащается городом. Называемся мы пожарно-спасатели. Это наша особенность: мы больше, чем пожарные и больше, чем спасатели.
— Сколько людей в вашем отряде и что входит в поле его деятельности?
— В отряде более 250 человек. Аварии на транспорте, в метрополитене, ДТП, обрушения на стройках, аварии с участием химически-опасных веществ... Это любые чрезвычайные ситуации техногенного, природного характера. Район нашей ответственности простирается на 19 километров. Это участки Москва-сити, третьего транспортного кольца, жилые массивы Пресненского района. При возникновении на этой территории любых чрезвычайных ситуаций мы обязаны доехать туда в течение 10 минут. И у нас есть еще одна задача — это выезд нашей техники по рапоряжению службы 01 ЦУКС в любой район Москвы и в Московскую область на расстояние до 80 километров.
— Строящийся «небоскреб» оказался на вашей территории. Что можете сказать о работе там пожарно-спасателей?
— То, что у нас в России на такой высоте пожары еще не тушили. И то, что свою задачу они выполнили блестяще — и пожар был потушен и все люди, которые находились там — а это порядка 15 строителей и крановщица — были спасены.
— В чем именно была особенность тушения на такой высоте?
— Вы на какой самый высокий этаж поднимались пешком?
— На
— Легко было?
— Несколько раз пришлось останавливаться, чтоб отдышаться, проклинала все лифтовое хозяйство.
— А это всего-то 40 метров. А там подниматься пришлось на 240 метров. Понятно, что были использованы все механизмы, которые есть, но всем на них добираться не удавалось и погодные условия не позволяли подняться с их помощью выше 30 этажа. А надо было до 66 добраться.
— И сколько времени на это нужно?
— Сейчас как раз проходят занятия по отработке тушения пожаров в таких башнях. Мы отрабатывали подъем на 71 этаж. И подсчитали: звено разведки, которое тренировалось 4 дня и которое идет «налегке», поднимается за 45 минут. Но главная сложность — это людей, технические средства и воду поднять на такую высоту. В реальной обстановке это около полутора часов.
— Но есть же машины...
— Предел технической возможности одной машины — поднять людей и технику на
— Что такое в перекачку?
— Допустим, машина подняла технику, качающую воду, на 90 метров, а потом надо ставить помпы через каждые 10 этажей, соединять их пожарными рукавами и перекачивать воду.
— Но пожар в «Москва-Сити» был на крыше и тушили вертолетами...
— Вертолет может только помочь локализовать огонь на некоторое время. Но без подачи воды потушить пожар невозможно — есть завалы, перекрытия, очаги, которые надо проливать. А потом, вертолет же не может сделать там озеро и улететь. Когда последняя помпа была установлена, вертолеты отошли.
— Сейчас, по прошествии времени, можете рассказать что там происходило и что осталось за пределами внимания СМИ?
— Была угроза того, что расчеты, которые там работали, могли оказаться отрезанными от выхода. Потому, что в этот день заливался 66 этаж и там была свежая опалубка и свежий бетон. И при сбросе воды с вертолета все это могло обрушиться. Надо отметить вертолетчиков: они молодцы, очень рационально и рассредоточено сбрасывали воду, чтобы вся масса не попадала в одно место.
И еще была одна опасность: там были временные конструкции, предназначенные для временного прохождения. Это требовало дополнительного внимания, осторожности.
— Какие выводы вы сделали из этой ЧС? Возможно, было определено какое-то направление, которое надо развивать?
— Конечно. Мы постоянно учимся. Вот и в этой ситуации мы поняли, что надо отрабатывать различные схемы подачи воды. Если это здание, уже сданное в эксплуатацию, то там, как правило, есть пожарные лифты. Используя один лифт, за 30 минут можно развезти помпы и еще порядка 10 минут уйдет на то, чтобы соединить линии между собой. Это экономия времени. Еще сейчас ведутся разработки, как поднимать не воду, а сразу пенный раствор, который гораздо легче. Это тоже быстрее. Но пока непонятно, как пена поведет себя на большой высоте — там постоянный сквозняк. Сейчас над этим работают ученые.
И самое сложное. Мы сейчас стараемся набрать максимальное количество материала по поводу того, как спасателям вести себя в ситуации огромной физической нагрузки. Я уже сказал о подъеме. Мало того, что это займет много времени само по себе, есть еще и физическое состояние людей. Нужно знать, сколько времени им понадобится, чтобы отдышаться, приступить к работе.
— А что здесь может помочь?
— Во-первых, надо бережно относиться к состоянию пожарных лифтов. Тогда можно сэкономить время. Но если возникнет угроза отключения лифта, мы уже знаем, что ближайших помощников спасатели могут дождаться только через полтора часа. За это время может произойти все, что угодно. Поэтому, мы пришли к пониманию, что нужно делать какие-то опорные площадки на максимально близких к пожару этажах и туда поднимать оборудование, баллоны и резерв людей. А раньше мы сосредоточивали все свои силы на тушении.
Это важно и для тех, кого мы спасаем: у нас есть защитное оборудование, в котором они могут дышать около 20 минут, но это ограниченное время. Получается, нашли людей, спасли, но они не могут без помощи выйти на безопасный этаж. Для этого должен быть сосредоточен резерв, который и обеспечит вывод и спасенных и наших сотрудников. А что такое 2,5 — 3 тысячи гражданских людей, девушек в шпильках — сколько они будут топать по этим этажам? Естественно, по пути нужно расставлять спасателей.
Обозначился и еще один момент: проблема излишне пролитой воды. Если она скопилась и нашла выход на лестничную клетку, это может быть опасно для людей, которые там находятся. Поэтому нужно понимать: воду на пути эвакуации сбрасывать нельзя.
— Какие-то новые требования к строительству подобных зданий вами будут сформированы?
— Выполняли бы существующие. Например, вопрос использования для опалубки горючих материалов — фанеры, доски. Все это должно быть пропитано специальными растворами, негорючими. Этого, по всей видимости, не было, потому, что все горело как порох. Все эти временные трапы, доски, они безопасны, пока не горят, но если только возникает пожар... Все что может гореть, будет гореть. Нельзя использовать на строительстве ничего пожароопасного. Какие-то баннеры, покрывала, матрасы — это все равно, что в топку подбросить бумагу — сама загорится, да еще и подожжет что-то.
Анализируя уже эксплуатируемые здания, можно отметить заложенные в некоторые из них положительные с точки зрения пожарной безопасности моменты. В каких-то объектах есть сухая труба — для того, чтобы в случае пожара мы могли не рукава поднимать, а сразу присоединить помпу к трубе и поднимать воду на верхние этажи. В некоторых зданиях предусмотрены технические этажи с запасом воды.
— Представляю себе человека, который работает в «небоскребе». Прочтет он сколько всяких опасностей его может поджидать... Если об этом думать, можно свихнуться.
— В таких строениях все устроено так, чтобы человеку не забивать напрасно голову. Как правило, контроль за системами безопасности там осуществляется централизованно, коллективом диспетчеров, которые круглосуточно наблюдают за системами жизнеобеспечения и безопасности. Также все эти здания оснащены системой оповещения на двух-трех языках, которое ведется с диспетчерской. В случае возникновения пожара нужно не паниковать, а четко следовать инструкциям, которые будут доводиться. Также на ресепшен всегда находятся два-три человека, которые всегда знают что делать. Например, они подскажут: вы в безопасной зоне, не паникуйте. Эти службы специально сделают так, чтобы не образовалось столпотворения на лестничной клетке. Главное, не должно быть никакой самодеятельности.
На выходе из здания мы подключаем психологов, которые выбирают из толпы тех людей, что подвержены панике. Потому, что мало выбраться из горящего здания, есть те, кто могут впасть в истерику побежать через небезопасный выход. Кто-то пойдет к своей машине, кто-то на парковку. Мы вообще в таких ситуациях рекомендуем запрещать выезд с парковки с тем, чтобы обеспечить подъезд спасательной техники.
Мы не только сами учимся, но и тех, кто обеспечивает безопасность в таких зданиях, тоже обучаем и взаимодействуем с ними.
— Судя по тому, как спасатели справились со своей задачей на пожаре в «Москва-сити», они, действительно, были хорошо подготовлены и отлично взаимодействовали. Но, наверняка, вашим сотрудникам пришлось действовать и «экспромтом».
— Вся дежурная смена расчета отработала хорошо, но хочется отметить и несколько моментов. Люди, что остались свободными от подъема на высоту — те, чья техника не была задействована — они без всяких лишних команд отогнали ее на безопасную площадку. Потом оставили дежурного водителя на три машины — если бы их нужно было перегнать, а все остальные организовали подъем контейнеров с оборудованием. Никто не отсиживался в стороне.
И еще. Два сотрудника находились на выходном, но узнав, что происходит, приехали в отряд, переоделись и помогали остальным.
— Что ими двигало?
— Это дух у нас такой. Быть пожарно-спасателем, это не только профессия, это образ жизни. И человек, для которого это стало образом жизни, по-другому не думает, у него других вариантов нет. Если он знает, что его подразделение работает на сложном пожаре или он сам находится в районе, где происходит пожар, то он приезжает на работу, одевается. Конечно, он не попадет на боевой участок — там работает расчет, но есть много задач, которые нужно исполнить и он может это сделать. Как говорится, круглое катается, квадратное толкается...
— 30 апреля — ваш профессиональный праздник. Наверное, вам хочется сказать какие-то теплые слова своим подчиненным и коллегам.
— Чувства выполненного долга нельзя сравнить ни с чем. Как и чувство своей необходимости. Я хочу сказать им, что каждый из них необходим: от солдата до генерала. Премьер-министр Путин В. В. на мероприятии посвященном «Дню спасателя» очень высоко оценил наш труд и сказал такие слова: в чрезвычайной ситуации никто кроме пожарного и спасателя не придет на помощь человеку попавшему в беду.
И мы все это знаем. У каждого была ситуация, когда ты сел за праздничный стол, поднял рюмку и вдруг зазвонил телефон. И, я знаю точно, что никто из пожарных и спасателей не выпьет в первую очередь содержимое рюмки, а схватит телефон.
Многие из нас прошли, как говорится, и огонь и воду и медные трубы... Я желаю своим коллегам помнить, что их подвиг — это каждый день приходить на работу и делать ее так, чтобы она могла кому-то помочь, кого-то спасти. Ну, и конечно, возвращаться живыми и невредимыми к праздничному столу.
