Когда Вера Васильевна прочла в газете объявление: «Познакомлюсь с одинокой женщиной, которая стала бы мне родной матерью, — и ниже: — Одинокий сирота, без вредных привычек, образование незаконченное низшее», — она не поверила своим глазам.
Но на всякий случай позвонила по указанному телефону, потому что давно уже хотела завести себе какого-нибудь ребенка. Пусть даже сироту. Мужчины ее всегда обманывали, а дети — никогда. Тем более что детей у нее ни разу и не было. Трубку снял сам ребенок.
— Я по объявлению, — сказала Вера Васильевна.
— Слушаю вас внимательно, — сказал ребенок. — Кто вы, что вы, сколько годиков, жилищные условия, потому как, если у вас одна комната, то вы навряд ли станете мне родной матерью.
«Опытный ребеночек, — подумала Вера Васильевна. — Трудную, видно, прожил жизнь», — и ответила: — Мне тридцать с хвостиком.
— Хвостики бывают разные, — сурово сказал ребенок.
— Сорок один, — сказала Вера Васильевна после тяжелых раздумий. — Вас это смущает?
— Рост? — не унимался ребенок.
— А что, это так важно? — сказала Вера Васильевна и оглядела себя в зеркало.
— Более чем, — сказал ребенок. — Я не люблю маленьких женщин. Рядом с маленькой женщиной не чувствуешь себя как следует ребенком.
— Да, я женщина крупная. И не скрываю этого, — сказала Вера Васильевна и, расхрабрившись, добавила: — Но некоторым мужчинам это нравится. У меня стройные ноги, большие глаза.
— Что ж вы до сих пор одна, если такая красавица? — ехидно сказал ребенок.
Вера Васильевна хотела обидеться, но передумала: «Не следует забывать, что это дитя. Одинокое. Брошенное родителями. А потому озлобленное на всех».
— А вам самому-то сколько, можно спросить?
Ребенок засопел в трубку. Потом нехотя сказал:
— Мне где-то лет семь-восемь. А вообще для ребенка возраст не важен. Бывает, ребенку десять, а выглядит он на все шесть. Потому как круглый сирота.
Свидание Боря назначил у кафе-мороженого «Снежинка». Уже издали Вера Васильевна заметила, что сирота был действительно круглый: особенно личико. Щекастое, в кудряшках амура.
И еще Вера Васильевна заметила, что он был без цветов. «Жмот, — подумала она, но тут же себя одернула: — Это ж ребенок! Он же получает совсем немного! Какие-нибудь алименты от бывшего отца».
Седой гардеробщик, похожий на шкипера, почтительно согнулся:
— Давненько к нам не заглядывали, Борис Трофимыч! Почитай, год минул, как десятилетие ваше справили!
«Значит, ему уже за десять! — ахнула Вера Васильевна. — А нагло врал, что моложе! — но тут же нашла Боре оправдание: — Робкий, значит. Боится мне не понравиться».
Скоро Вере Васильевне стало хорошо: мороженое сделало свое дело. И вообще, как здесь мило! Почему она раньше не заходила сюда? Неназойливая музыка. Такие же неназойливые люди. Никаких пьяных рыл. Сплошные дети с родителями. А напротив нее — симпатичный мальчуган, который, возможно, скоро будет ее сыном. Вот он о чем-то увлеченно рассказывает. Музыка на мгновение стихла, и Вера Васильевна услыхала:
— А на оставшиеся деньги купим моторную лодку!
«Хозяйственный ты мой! — улыбнулась Вера Васильевна своим мыслям. — Я уже называю его моим!»
Когда прощались, Вера Васильевна спросила разрешения его поцеловать. Боря поморщился и подставил пухлую румяную щеку.
Стали встречаться каждый день. Ходили в цирк, в зоопарк, посещали залы игровых автоматов, катались на качелях, с горки. У Веры Васильевны даже шуба протерлась на попе. Однажды, когда они барахтались в снегу и Боря особенно тесно прижался к Вере Васильевне, она прошептала:
— А почему бы нам не узаконить наши отношения?
— Как у вас, женщин, все быстро! — Боря поднялся, сбросив с себя Веру Васильевну. — С человеком надо сначала пожить. Одно дело, какой он на горке, и совсем другое, какой в жизни.
На следующий день Боря переехал к Вере Васильевне. Долго осматривал квартиру, особенно придирчиво свою комнату. Потом сказал:
— За кроватку за детскую — спасибо! А вот что коньков роликовых нет, это непорядок. Ты же отлично знаешь, что старые у меня совсем сточились!
Жизнь Веры Васильевны все больше наполнялась смыслом. Утром она провожала Борю в школу, а вечером он встречал ее у фабрики.
От алиментов они дружно отказались. Тем более что бывший отец Бори все равно их не платил.
Но счастье было недолгим. С некоторых пор Вера Васильевна начала замечать у Бори новые игрушки. Он перестал встречать ее у фабрики. Стал поздно приходить домой. Один раз даже явился в седьмом часу вечера.
На вопрос: «Где ты был, паразит?» — сухо ответил, что задержался.
А однажды Вера Васильевна чутким материнским носом учуяла от Бори запах незнакомой жвачки.
— У тебя другая! — завизжала она и влепила Боре пощечину, от которой у него слетела шапочка. — Завел себе молодую?!
— Ошибаетесь! — Боря поднял шапочку и отряхнул ее об себя. — Возраст тут ни при чем. Просто их двое. У ребенка должно быть два родителя — как минимум. А как максимум... — Он достал из кармана газету с объявлениями. — Скоро я найду себе бабушку. И не одну. А две. И пару дедушек. А теперь об имуществе, Вера Васильевна. Коньки я вам оставляю. Тем более что они мне последнее время стали малы. А вот коллекцию фантиков...
Но Вера Васильевна уже ничего не слышала сквозь щедрые женские слезы.
Константин МЕЛИХАН
ИНАКОМЫСЛИ
● Нашел свое место — жди свое время.
● Ум делает хороших людей еще лучше, а плохих — еще хуже.
● Когда от человека пахнет деньгами, другие его запахи уже не чувствуешь.
● Не стоит плакаться в жилетку с пустыми карманами.
● Жизнь — игра: и человек в ней то игрок, то игрушка.
● Если ты думаешь, что умней всех, значит, ты такой же, как все.
● Не пили того, на чьей шее сидишь.
● Цинизм — это правда. А вежливость — ложь. Поэтому ложь приятней, чем правда.
Константин МЕЛИХАН
ЕНОТ НА КЛАДБИЩЕ
Директор кладбища — Енот
Купил хоккейную команду
И заявил, ступив на лед:
«В гробу мы видели Канаду!»
Цинично высказался он,
Конек меняя на ботинок:
«Мне все равно — хоть стадион,
Хоть колумбарий — всюду рынок!»
Енот недолго жил, увы...
Попала пуля в шейный хрящик.
Законы рынка таковы.
Здесь что в хоккей играть, что в ящик...
Владислав МАЛЕНКО
Ведущий — Джангули ГВИЛАВА
