Для начала — о причинах. Кто кого и чем обидел?
Победоносная Франция, подписав Тильзитский мир, буквально заставила Россию участвовать в континентальной блокаде Англии. Наполеону это было необходимо для победы над «островитянами», но подданные императора Александра I от запрета на традиционную торговлю с англичанами несли огромные убытки. И государь, понимая их, со временем все более лояльно относился многочисленным нарушениям такого «эмбарго». Естественно, французского императора это сильно возмущало.
«Обидел» его российский «коллега» и на личном фронте. Желая подкрепить свое «коронованное положение», Бонапарт хотел жениться на одной из «свободных» европейских принцесс и «положил глаз» на сестру Александра I, — Екатерину. Однако французскому владыке было отказано под очевидно надуманным предлогом. А через некоторое время, в
Российский же император весьма гневался на то, что Наполеон не только не хочет выводить войска из оккупированной им Пруссии, но еще и «прихватил» себе владения царского родственника — маленькое княжество герцога Ольденбургского. Кроме того «узурпатор» всерьез поддерживал идею воссоздания независимой Польши, которой следовало передать часть российских территории. (Именно это и стало формальной целью французского нашествия, Наполеон даже дал соответствующее название предстоящей кампании: Вторая Польская война.)
х х х
Они на нас или мы на них?
Казалось бы, какие могут быть сомнения — это же злодей-Бонапарт на Русь с мечом пришел! Между тем, историки выявили ряд фактов, которые говорят о том, что Александр I еще в 1811 г. договорился с прусским королем Фридрихом Вильгельмом III общими усилиями «сразить чудовище». Реализуя этот план, царь даже отдал приказы (они датируются концом октября
В то же время русский царь прекрасно сознавал, какую угрозу для его страны несет французский «узурпатор». И имел твердые «стратегические соображения» на сей счет: «Если император Наполеон начнет против меня войну, то возможно и даже вероятно, что он нас побьет, если мы примем сражение... Но... за нас — необъятное пространство, и мы сохраним хорошо организованную армию... Если жребий оружия решит дело против меня, то я скорее отступлю на Камчатку, чем уступлю свои губернии и подпишу в своей столице договоры, которые являются только передышкой. Француз храбр, но долгие лишения и плохой климат утомляют и обескураживают его. За нас будут воевать наш климат и наша зима...»
х х х
А без шпионов не обошлось.
«Бойцы невидимого фронта» усердствовали. Готовясь к будущей войне с русскими, французы еще за пару лет до «часа Х» стали активно засылать к нам своих лазутчиков. Любимые «легенды прикрытия»: торговцы, артисты, гувернеры... За несколько месяцев до вторжения Наполеон получил роскошный подарок. Его тайным агентам удалось раздобыть и вывезти из России во Францию гравированные типографские формы для печатания так называемой «столистовки» — наиболее подробного и достоверного комплекта русских карт. Эти карты были немедленно снабжены переводом на французский, растиражированы и использовались военачальниками Великой армии во время военных действий.
х х х
Коварный Бонапарт напал «без объявления войны»?
Уже многие десятилетия на Руси это непоколебимая истина. Однако специалисты знают, что нота с объявлением войны была вручена послом Франции в Петербурге Лористоном управляющему Министерством иностранных дел России еще 10 июня (за два дня до нападения). Данный факт у нас в стране старательно замалчивался и до революции, и после нее.
В тот же день, 10 (22) июня 1812 г. французский император прибыл с частью своей свиты в войска, стоявшие на пограничной реке Неман неподалеку от города Ковно, и обратился к гвардии: «Солдаты! Вторая Польская война началась!..» А дальше объяснил начало военных действий «проступком» России, не соблюдающей условия Тильзитского договора и предусмотренную им блокаду Англии. Официальная причина новой большой войны была названа!
х х х
Первый шаг в Россию — переправа через Неман.
Свое предстоящее вторжение французы, естественно, постарались заранее не афишировать. Вплоть до «рубежного» дня 23 июня их солдатам и офицерам строжайше приказано было не приближаться к границе ближе пяти километров. Даже сам император, решивший лично осмотреть места будущей переправы через Неман, замаскировался «под местного», переодевшись в форму польского офицера.
Наконец, Великая армия двинулась. В сумерках 11 (23) июня конный разъезд Лейб-гвардии Казачьего полка заметил какое-то движение на противоположном высоком берегу Немана — там скапливались войска неприятеля. Когда темнота совсем сгустилась, французские саперы, которым предстояло наводить плавучий мост, переправились на лодках и плотах на русскую сторону. Прозвучали первые выстрелы: наши кавалеристы обстреляли врага, но помешать ему выполнить задание наш малочисленный казачий разъезд не смог. Уже к рассвету под Ковно была готова переправа, и французские войска устремились «в Россию». Сам Наполеон следил за прохождением своих «железных полков», стоя на ближайшем прибрежном холме, а позднее последовал за армией на «ту» сторону. Согласно преданию, вступление на русскую землю было омрачено для Бонапарта «конфузом». Якобы, через дорогу прямо перед «покорителем Европы» перескочил испуганный заяц, конь Наполеона от неожиданности шарахнулся в сторону и сбросил всадника. — Мало того, что перед своими маршалами-генералами стыдно, так еще и примета плохая: заяц поперек пути по тогдашним представлениям сродни нынешней черной кошке!
Государь Александр Павлович узнал о начале военных действий лишь под вечер 24 июня. Депешу ему вручили прямо на балу, устроенном в имении генерала Беннигсена под Вильно. Сохранились свидетельства очевидцев, что Его Величество держался в этот трудный момент великолепно и даже смог изобразить для окружающих «искреннее изумление».
Скоро саперы построили еще три наплавных моста выше по течению. За четыре последующих дня на участке границы под Ковно через Неман было переправлено около 220 тысяч человек — пехотные корпуса, кавалерия, артиллерия. Интервенты перешли российские рубежи и в других местах на западной границе. В общей сложности в Россию вторглось 448 тысяч воинов (среди которых, правда, было много «подневольных союзников» французов: итальянцы, немцы, поляки, голландцы, португальцы...) Против них Россия смогла выставить в общей сложности только чуть более 300 тысяч солдат, разделенных вдобавок на несколько удаленных друг от друга армий и корпусов
Ранним утром 24 июня французский авангард уже захватил первый город на российской территории — Ковно. А
Между тем, другая противостоящая наполеоновским войскам армия —
х х х
Зачем Великой армии понадобилась «прогулка» «до Москвы и обратно»?
Не нужна была Бонапарту наша «старая столица». Есть свидетельства, что накануне вторжения он сказал: «...Я открою кампанию переходом через Неман. Закончу я ее в Смоленске и Минске. Там я остановлюсь...» А в парижских газетах смело предполагали, что уже 15 августа гвардейцы будут отмечать праздник — день рождения императора — в захваченном Петербурге. Обстоятельства сложились иначе, заставив французов в погоне за войсками неприятеля продвигаться все дальше и дальше в российские «дебри».
Печальный исход русской кампании предопределен был еще в самом ее начале, когда выяснилось, что стратегические замыслы Бонапарта потерпели фиаско. Он ведь собирался взять Россию в железные клещи армиями пяти стран-союзниц: шведы — с севера, турки — с юга, а французы, австрийцы, пруссаки — с запада. Великий полководец надеялся, что такой мощный натиск позволит одержать победу над русскими буквально в считанные недели. Однако некоторые из союзников не оправдали наполеоновских надежд. Швеция и Турция так и не пожелали по прихоти «покорителя Европы» ввязываться в войну с «русским медведем».
