Напомним, инцидент произошел 12 ноября по улице Академика Анохина.
Дознаватель, ходатайствовавший в суде о заключении Набизаде под стражу, сообщил, что вместе с ним в машине ехали несовершеннолетняя подруга и малолетняя сестра. Представитель дознания заявил, что молодой человек «подозревается в совершении преступления средней тяжести — хулиганстве» и «есть основания полагать, что он может скрыться, так как у него имеются родственные связи на территории Азербайджана». Прокурор ходатайство поддержал.
Набизаде, который с самого начала все признавал (при задержании он пояснил, что его переполняла радость и он не справился с эмоциями), в суде сказал:
— Я не опасен для общества, уж простите меня, я неправильно сделал. Я помогаю отцу, учусь в двух институтах, занимаюсь спортом.
И попросил отпустить его под домашний арест или под залог.
— Зачем вы носили с собой оружие? — спросил его судья.
— Просто так, — последовал ответ.
Адвокат Набизаде просил судью обратить внимание на молодой возраст подозреваемого.
— Нет никаких доказательств, что Набизаде может скрыться. Отец готов внести за него залог 200 тыс. рублей, — сказал защитник.
Суд, впрочем, не внял этим просьбам и оставил стрелка под стражей до 13 декабря. Правоохранительные органы намерены проверить законность получения Набизаде лицензий на оружие, поскольку совершеннолетним он стал совсем недавно.
Между тем о Сеймуре в спортивной среде известно следующее: в 2009 году, когда ему было 15 лет, он стал серебряным призером чемпионата Москвы по вольной борьбе. Выступал он тогда в категории до 100 килограммов.
Лина Панченко
АВТОРИТЕТНОЕ МНЕНИЕ
Валерий ТИШКОВ, директор Института этнологии и антропологии РАН, академик, член президентского Совета по межнациональным отношениям.
Многие полагают, что ситуация последнего времени, которая возникла в столице с представителями кавказской диаспоры, связана с разницей в менталитете. Но давайте разберемся, так ли это? Возьмем, к примеру, последние громкие события... Стрельба на улице из охотничьего или травматического оружия является не просто правовым нарушением, а преступлением. И никакая это не традиция, и тем более не часть менталитета. Когда полицейские говорят: мол, в Москве стрелять нельзя, у себя в горах стреляйте, — это не совсем верно. В горах стрелять тоже нельзя. 20–30 лет назад не было такого, чтобы во время торжеств стреляли на улице. Есть много разных кавказских традиций, в том числе свадебных. Никто не мешает их использовать. Но к стрельбе они никакого отношения не имеют. К сожалению, в последнее время в северокавказских городах — а это не только Дагестан и Чечня, это могут быть и Кавминводы, и такие города, как Ставрополь, — такие вещи наблюдаются. К этому относятся спокойно. И эта зараза перекочевала уже и в центральную часть России.
Здесь возникает две проблемы: во-первых, конечно, проблема наличия оружия у гражданского населения — никогда на руках у граждан не было столько стрелкового оружия. И, второе, правила его использования. В годы чеченской войны оружие расползлось по Кавказу, и стрельба началась не только по ночам, но и днем. Поэтому именно на Кавказе наши правоохранительные органы должны строже относиться к этой пальбе. Если не будет контроля там, то и в Москве с этим будут проблемы.
Но не только мерами полицейского воздействия нужно решать эту проблему. На Кавказе авторитет старшего всегда был очень высоким. Я не думаю, что взрослые участники свадьбы подстрекали молодежь совершать выстрелы. И у них достаточно авторитета, чтобы внушить молодым людям, как нужно себя вести. Социальный контроль со стороны старшего поколения очень важен. Когда студент МГИМО таскает с собой на свадьбу пистолет, это должно стать предметом озабоченности для его родителей, которые ему помогли стать студентом, купили дорогую машину. Со взрослых тоже должен быть спрос. Конечно, приезжая в Москву на учебу, молодежь отрывается от контроля взрослых. Но в конце концов есть профессорско-преподавательский состав. Есть люди, которые в студенческих общежитиях отвечают за порядок. Они могли бы провести какие-то мероприятия: от профилактических воспитательных до конкретных — посмотреть, что там у студентов в тумбочках. И если человек хранит у себя оружие, то, может, стоит задаться вопросом: а нужен ли институту такой студент? Тем более если это МГИМО, авторитет которого довольно высок.
Что касается поножовщины в трамвае, то это тоже не проявление кавказского менталитета. То, что у нас в Москве происходит поножовщина, вовсе не означает, что ее привезли сюда люди с Кавказа. В кругу хулиганов поножовщина существовала всегда и не имеет никакого отношения к кавказским традициям. Слово «финка» вообще имеет финские корни, именно там культурные традиции связаны с обязательным ношением оружия. Но одно дело — традиционное оружие, другое — использование ножей в восемь утра. Вопрос вот в чем: почему у тех трех парней, что вошли в трамвай, оказались ножи? И почему их до сих пор не удалось найти? Любое нападение на человека, нанесение ущерба его здоровью — это уголовное преступление. И наказание должно быть неотвратимым. Но меньше всего здесь нужно заниматься рассуждениями: а какой национальности люди это сделали? Это лишь еще большее нагнетание вражды между гражданами одной страны.
