Так вот, когда я сообщила Дайане о происходящем, она, вместо того чтобы начать возмущаться вместе со мной... заплакала. Сквозь слезы объяснила, что нет, она больше не собиралась никого усыновлять, ее личные планы никак не нарушаются. Просто ей очень жаль всех оставшихся детей — настороженных, злых и несчастных. Тех, кому уже никогда не превратиться в веселые солнечные лучики.
Так что толстую, смешную, неуклюжую Дайану депутатам уже удалось наказать.
Наказали они и Барбару Орази из пенсильванского города Скрентона. Она, мать семерых приемных российских детей, тоже потеряла сон и покой. Почему теперь под запретом то, что она сделала десять лет назад?!
Сначала они с мужем Карлом удочерили двух девочек-кореянок, имея при этом двух родных дочерей. А в 2003 году к ним в Скрентон привезли отдохнуть на летние каникулы группу детдомовцев из России — одна американская некоммерческая организация ежегодно устраивала такие поездки (теперь они, кстати, запрещены российскими властями). Когда же сиротам пришло время возвращаться домой, некоторые американцы уже прикипели сердцем к своим маленьким гостям и не захотели с ними расставаться. И отправились вслед за ними в Россию — усыновлять.
У Барбары в тот год никто из этих детей не жил. Но накануне их отъезда соседка рассказала ей, что одну из девочек собирались удочерить, но что-то там не сложилось. И теперь ребенок уезжает с обманутыми надеждами...
Барбара тут же бросилась к организаторам группы.
— Где эта девочка? Скажите ей, что я ее удочеряю! Детей нельзя обманывать!
— Как удочеряете, вы же ее даже не видели? — изумились организаторы.
— Ну и что? Тех, кого я рожала, я тоже не видела до их появления на свет! — отрезала Барбара.
Так в ее семье появилась Вика. А в течение последующих двух лет — Лена, Аня, Дима, Катя и Катин брат Пашка...
— Когда я приехала за Катей и Пашей в брянский детдом, — вспоминает Барбара, — мне там говорили, что мальчик плохой совсем, что у него и с головой беда и вообще со здоровьем. Представляешь, они меня отговаривали его брать! Конечно, я не послушалась — ведь таким, больным, особенно нужна семья!
В большом семействе Орази нет ни домработниц, ни нянь — ведь всех детей они брали уже в школьном возрасте. Хотя родители — люди обеспеченные, Барбара трудится вице-президентом госпиталя, Карл продает автомобили. По утрам папа кормит детей завтраком и отвозит в школу, а после занятий встречает их уже Барбара.
— А Карл охотно согласился на вашу затею с усыновлением? — спрашиваю Барбару.
— А у него просто не было выбора! — смеется она. — Хотя, конечно, мне пришлось его обрабатывать — но недолго, где-то неделю. Я сказала ему: Карл, я уже все решила. А ты или с нами на этом поезде, или сходи с него! Что ему оставалось делать! Мы всегда хотели иметь большую семью. Почему сами не нарожали? Но ведь это неразумно — рожать новых детей, когда в мире есть уже столько тех, кто нуждается в родителях. Я считаю, что мы с Карлом достигли того уровня благополучия — и материального, и душевного, — при котором просто обязаны разделить свое счастье с теми, кто им обойден.
Этого же мнения придерживаются также Риджина и Джеральд Рабб, взявшие в семью двух российских пацанов: 6-летнего Женьку, от которого уже однажды отказались русские приемные родители по причине олигофрении мальчика, и 4-летнего Сашу, отпетого хулигана, от которого плакал весь детдом. Этот Саша, едва оказавшись у Раббов, улучил момент, влез в их джип и со всей дури въехал в стену гаража. Знаете, как рассказывала об этом случае Риджина? Улыбаясь во весь рот: «У нас случилась такая funny story!»
Сегодня от «олигофрении» Жени, которого теперь зовут Джордан, не осталось и воспоминаний. Оба мальчика прекрасно учатся в обычной школе. А Риджина регулярно переписывается со старенькой российской бабушкой Жени, которая всегда страшно переживала за мальчика. Держу в руках письмо этой бабы Нины:
«Дорогие, любимые мои, спасибо вам за Джордана. Он так много страдал в жизни, и за это Бог послал ему вас...»
...Когда говорят, что всех российских сирот усыновят россияне, я в это не верю. Потому что мотивы усыновления у нас и американцев разные. У нас, за редким исключением, на этот шаг идут те, кто не может родить сам, — разумеется, таким людям нужны совсем маленькие и, по возможности, здоровые детки. Американцы-космополиты рассуждают иначе, для них разница между «своими» и «чужими» гораздо менее существенна — как в национальном вопросе, так и в отношении к детям. Они считают, что человек делает себя сам: можно родиться на помойке и стать президентом страны, можно взять ребенка вора и проститутки и воспитать его достойным человеком. Мы привыкли, что родными людей делает кровь, американцы же считают — что любовь. Поэтому они часто усыновляют, вместо того чтоб заводить собственных детей. По той же причине американцы охотно берут подростков, детей-инвалидов, больных, с задержками развития — тех, кому нужны родители, а не наоборот. А шанс обрести семью у нас в стране для этих детей стремится к нулю.
