За это время Кропочевы перебрались из малогабаритной квартирки на окраине столицы в ближнее Подмосковье. Домик стар и невелик, участок тоже скромный, но для большой семьи, особенно для самых маленьких ее членов здесь настоящее раздолье.
У Семы с Машей вольер на полкомнаты с волшебным деревом, гамаком и двумя кроватками. У каждой обезьянки свой шкаф с нарядами и коробка с обувью. Все по справедливости. Куртки, боди, трусики, комбинезоны, носочки, кофточки. Кроссовки, сапожки, сандалики. Не каждый ребенок может похвастаться таким изобилием!
Светлана раскладывает по пластиковым тарелкам завтрак: огурчик, виноград и круассаны. Первая порция достается Семе. Он ведь мужчина и старожил, а Маша поселилась здесь совсем недавно. Она всегда на вторых ролях. Обезьяна должна четко знать свое место.
Маленькая макака — подарок, который сделали Светлане ее друзья. Обезьянку выкупили у нерадивых владельцев в Питере.
— Принесли ее закутанной в плед. Оттуда выпростались две ручки и обняли меня за шею. Грязная, неухоженная, напуганная обезьянка, — вспоминает обезьянья мама. — Сразу было видно, что с ней плохо обращались. Нос перебит. Я рукой случайно взмахнула, Маша занервничала. Юркнула под подушку, заверещала, глаза зажмурила. Наверное, ее били. Так же, как Катю.
Катя — тоже яванская макака. Когда Кропочевы узнали, что в одной семье в окружении собак живет никому не нужная обезьяна не первой молодости, решили ее спасти. Бедняга целыми днями сидела под кроватью, не решаясь и носа высунуть. Заплатили за Катю «выкуп» и забрали к себе.
— Отдали бы кому-нибудь, кто будет ухаживать! — переживает Светлана. — Так нет! Мы взяли Катю в очень плохом состоянии: с травмой носа и глаза, ожирением, пролежнями на ногах и геморроем, извините! Потом пришлось ее стерилизовать по медицинским показаниям. На операционном столе Катя чуть не умерла. Но все-таки мы ее вылечили, выходили. И наша яванка расцвела. Она быстро привыкла к одежде, гулять полюбила.
— А как Сема ее встретил?
— Сначала ласково. Даже участливо. Чувствовалось, что он ее жалеет. Сема привык, что у нас часто бывают гости с обезьянками, которых они иногда оставляют, если уезжают в отпуск. Пока Семен думал, что Катя у нас временно, он к ней хорошо относился. Но через неделю начал кидать на нее гневные взгляды: не задержалась ли гостья? Даже агрессия появилась. Стоило Кате подняться с места, как Сема начинал грозно рычать: «Куда пошла?» Они долго не могли подружиться. Лишь месяца через три отношения стали налаживаться. И то, только когда они сидели у меня на руках. Оставлять одних их было нельзя. Еще и разница в возрасте играла роль. Она — взрослая больная женщина, он — ребенок, которому хочется играть. Но смерть Кати стала для Семы настоящей драмой. Он не видел, как она умирала, но все понял. Кричал ужасно. И потом дня три плохо ел, грустно смотрел в окно — искал Катю.
— Муж не протестовал, когда в доме появилась новая макака?
— После того, что случилось с Катей, мы решили больше никого не брать. Это очень тяжело. Сын и муж были против, и я уже думала, что обезьянку придется вернуть. Но очень быстро все изменилось. Муж через каждые 20 минут звонил мне с работы: «Помыли? Накормили? Одели?» Сын Назар даже прогулял техникум. К вечеру Маша стала полноправным членом нашей семьи, и мы поняли, что никуда ее не отдадим. Она у нас уже второй месяц. Муж, правда, теперь говорит, что с одной обезьяной совсем не тяжело! Пока их накормишь, пока памперсы переоденешь, пока искупаешь — день прошел!
— Сема сразу принял Машу?
— В самом начале ревновал. Он встретил ее очень неприветливо. К тому же Катю еще не забыл. Но вчера они уже начали обниматься. Вот с Ванькой — тоже яванской макакой — они друзья не разлей вода. Стоит только сказать: «Поехали к Ване», как он одеваться бежит. Ваня живет в Строгине, и Сема выучил дорогу наизусть. Смотрит в окно и следит, чтобы мы не проехали мимо.
— Он заметно подрос за 2 года, а поведение изменилось?
— Да, мы наблюдаем перемены. Сема стал спокойней, научился аккуратно есть. Правда, ему еще не удается, как Ване, ловко пользоваться ложкой. Выбирает, что надеть. Сам подставляет ручки. Говорю ему: «Дай ножку!», и он тут же вытягивает лапку, как балерина. Главное, мы теперь очень хорошо понимаем друг друга. К примеру, я чем-то занята и прошу Сему привести папу, и он приводит.
— А вы его тоже всегда понимаете?
— Да, мы научились говорить на одном языке. У Семы для каждого действия свой клич. Он знает всех наших друзей и к каждому относится по-разному. Качается себе в гамаке и поглядывает в окно. Вдруг радостный крик, который в переводе означает: «Марина пришла!» Марина с пустой сумкой не приходит, у нее всегда найдется что-нибудь вкусненькое. Если Семе кто-то не нравится, он демонстративно отворачивается и сидит, всем своим видом демонстрируя неудовольствие, пока этот человек не уйдет. Когда папа возвращается с работы, начинается такой счастливый гвалт! Маша трещит: рассказывает о событиях дня, Сема ее перебивает, и вся эта какофония идет по нарастающей. Наконец, папа не выдерживает: «Тихо! Давайте по очереди!»
— Маша, наверное, во всем копирует Семена?
— Она берет с него пример. Когда мы в первый раз сажали ее в детский стульчик, она запаниковала. А потом посмотрела на Семена, который спокойно восседал за столом, и успокоилась. Он любит похулиганить. Если ему кажется, что я не вижу, может положить ногу на стол. Маша моментально копирует. Я смотрю на нее укоризненно, а Сема уже как паинька, вроде ни в чем не виноват, да еще тихо радуется: подставил Машу!
— Я смотрю, за столом они сидят на расстоянии друг от друга.
— Потому что могут подраться. У обезьян даже игры очень жесткие. Сема с Ваней начнут играть, мордочки у обоих красные от покусов, а боль почти не чувствуют. А с Машей отношения только выстраиваются, поэтому лучше не рисковать.
— Будут дружить?
— Конечно! У них небольшая разница в возрасте, Маша года на 3 постарше. Недавно я сидела в беседке и шила. Макаки загорали на крылечке. Вдруг слышу громкое жужжание. Над крыльцом низко летает огромный полосатый шершень, а Маша гонит его на Семена, и тот звуками корректирует. Целая военная операция. Наконец, Сема в прыжке схватил шершня, оторвал ему голову и моментально слопал. А гордая собой Маша стала ласково перебирать ему шерсть.
— Они вас не ревнуют?
— Ревнуют, конечно. Каждый вечер мы садимся смотреть кино. Сема и Маша сидят у меня на коленях. Семен, чтобы показать, что мама только его, меня обнимает, а ей обидно. Она тоже пытается подняться повыше. Ругаться у меня на руках они не могут. Знают, что накажу обоих: разведу по местам и уйду. Маша сидит, смотрит на экран, сопит и его руку отдирает, чтобы свою положить. Он ее молча отталкивает, лишь бы я не догадалась, что идет подковерная борьба. Потом приходят к консенсусу, вздыхают и друг на друга поглядывают.
— Обезьянки-девочки от мальчиков отличаются?
— Девочки спокойнее и ближе к маме. Маша обожает наряды. Любит покрутиться перед зеркалом. Чем красивее и ярче платье, тем выше нос. Если костюм не нравится, сделает все, чтобы его снять. А вот в украшениях совсем не разбирается. Для обезьян это игрушки, которые надо порвать. Сема один раз добрался до телевизионного пульта и за считаные секунды все кнопочки повыдергивал!
— Светлана, а Сема не может влюбиться в Машу?
— Нет. Во-первых, Сему пришлось кастрировать. При одиночном содержании это было необходимо, потому что, когда обезьяны достигают половой зрелости, они становятся очень агрессивными и опасными. Животные мучаются, не знают, как реагировать на хозяев. Но, даже если содержать пару обезьян, далеко не факт, что у них будут дети. В дикой природе все по-другому, а неволя все-таки накладывает отпечаток на половое поведение.
— А Маша тоже стерильна?
— Пока мы не видим в этом необходимости. В критические дни она ведет себя достаточно спокойно. Правда, если это совпадает с охотой, Маша теряет всякий стыд и не пропускает ни одного мужчину. Она поднимает хвост и демонстрирует свою попу. Все это сопровождается громким уханьем. При этом Маша знает, что такое поведение мы не приветствуем. Муж ей сказал, что у нас не квартал красных фонарей. (Смеется.)
— Они понимают, что их ругают?
— Мне иногда кажется, что они понимают каждое слово. Папа их обожает. По вечерам читает им книжки. Им это нравится, как всем детям, особенно стихи. Недавно Сема стал по ночам снимать памперсы. День, другой, третий. Я даже скотчем их залепила: сколько можно? Пожаловалась мужу. Володя сказал, что проведет с Семой беседу. У нашего папы это самая страшная угроза. Он и детей так воспитывал. После работы муж берет Сему на руки и начинает его увещевать: «Как тебе не стыдно? Рядом девушка! А здесь не нудистский пляж. Все мальчики ходят в штанах!» Сема все понял.
— Интересно, как реагируют сельские жители на необычных соседей?
— Люди здесь лучше, чем в Москве. Там подходили, руками махали, без спроса лезли в коляску. Хорошо, что Сема не агрессивный, другой самец порвал бы наглецов. А в деревне народ тактичный, доброжелательный. Наблюдают, конечно, с любопытством. Когда Сема зимой бегал в комбинезоне, вся улица собиралась посмотреть. Сейчас дачники приехали, в каждом дворе жарят шашлыки. Сема обожает этот запах. Он почему-то считает, что его все очень любят и, если не позвали в гости, значит, просто забыли. Он готов перемахнуть через забор и в любой момент присоединиться к трапезе. Поэтому приходится его держать на поводке.
