Бюрократ страшнее автомата

Как журналисты «МК на Дону» пристраивали украинских беженцев в Ростове

Президент Украины Петр Порошенко поручил создать гуманитарный коридор для мирного населения, которое хочет выехать с территорий юго-востока, где проводится силовая операция. Людей из зоны АТО хотят разместить в других регионах Украины. Но многие жители юго-востока предпочитают бежать в Россию. Только в Ростовскую область ежедневно прибывают тысячи людей. В основном женщины и дети.

В редакцию «МК на Дону» обратилась за помощью семья из Луганска. Она просила помочь ей перебраться в Россию. Сейчас Виктория Л. с двумя сыновьями, десяти и двух лет, благополучно поселилась в Ростове. А нам на ее примере удалось шаг за шагом проследить, как у нас работает система помощи братскому народу.

Как журналисты «МК на Дону» пристраивали украинских беженцев в Ростове
Виктория с детьми перебралась из Луганска в Ростов. Фото: Оксана Сазонова

Семья Виктории бежала из Луганска не только из-за пуль и бомбежек. У их старшего сына повышенное содержание сахара в крови, он нуждается в инсулине. А в последнее время его в Луганске достать невозможно. По этой же причине Виктории с детьми не стоило ехать на базу отдыха далеко от городав. Нужно было продолжать лечение, и желательно у ростовских эндокринологов. Семья попросила помочь им подыскать жилье в городе.

Еще до введения ЧС 3 июня куратором по вопросам украинских беженцев был назначен зам. губернатора Вадим Артемов. Первым шагом стало обращение в его приемную. Но оказалось, что вместо конкретных инструкций здесь дают лишь другие телефонные номера. В первый день после обращения я получила только телефон в Министерстве труда и соцразвития, где до вечера так и не сняли трубку.

Поэтому мы решили пойти другим путем — обратились за помощью к общественникам. Один из координаторов помощи переселенцам — Вячеслав Ратьковский, которому уже не раз доводилось своими силами вывозить беженцев на ростовские базы от самой границы. Он нам рассказал, что отсутствие особого энтузиазма у чиновников — обычное явление.

— Когда я привозил автобус в санаторий «Красный десант», мне так и сказали: хватит, больше не вези, или сам за них плати, раз они к тебе обращаются. Договариваемся, за свой счет привозим, фактически заставляем заселить, а потом правительство отчитывается о «своей работе»! — рассказал он. Но моим «луганчанам» тем не менее помочь не отказался.

Осталось дать Вячеславу и Виктории контакты друг друга и попутно продолжить «пытать» администрацию.

На следующий день в приемной Артемова дают уже три телефона: зам. начальника управления по труду Игоря Глазкова, снова Минтруда и соцразвития, а также только появившегося штаба при МЧС. Как ни странно, дозвониться удается только до последних.

— У нас 71 пункт приема беженцев, — сообщают в штабе. — Какой вам нужен населенный пункт? Ростов? Есть Ростов, санаторий на площади 2-й Пятилетки.

Здесь также ни этим днем, ни следующим утром никто не берет трубку. Еще несколько десятилетий назад санаторий «Ростовский» был здравницей всесоюзного масштаба, а теперь забыт даже местными. Спустя несколько минут к будке на входе приближается сотрудница, явно удивленная тем, что ее кто-то посетил.

— Я могу позвонить директору, если скажет пустить, конечно, пущу, — пожимает она плечами, услышав, что их контакты дают в МЧС.

— Но вообще-то у нас уже четыре года нет ни воды, ни света, ни канализации… Как тут люди будут жить?

Понимая, что сюда везти беженцев, да еще и с детьми, просто нельзя, оповещаем Вячеслава о случившемся. На этом контакты с чиновниками решено прекратить и искать жилье для переселенцев своими силами. Квартиру, которую предоставили неравнодушные ростовчане, находим довольно быстро.

Волонтеры разгружают гуманитарную помощь. Фото: Оксана Сазонова

Ростовчане и ростовские чиновники

Всего через несколько часов мы с Викторией и ее детьми встречаемся в их новом доме. В двухкомнатной квартире, куда чуть позже, может быть, въедут еще люди, есть все удобства, даже детский стульчик, оставшийся от предыдущих хозяев.

— Удивлены таким отношением к себе, — говорит Виктория. — Пока мы ждали Вячеслава на границе, к нам три раза подошли незнакомые люди и предложили бесплатно подвезти куда нужно. Один раз просто так принесли бутылки с водой. Когда мы приехали, хозяйка нас так вежливо встретила, купила нам еды: мол, вы с дороги, у вас же нет ничего. Сказала: вы извините, что телевизора пока нет, вот-вот привезем. Это просто поразительно!

— И как же вы, как луганчанка, оцениваете ситуацию в городе? Какие там царят настроения?

— Страшно… Раньше, когда эти новые киевские политики пришли к власти, мы думали, что создадим автономию. Но теперь, когда на нас пошли войной, мы не видим себя в составе этой страны. И мы, конечно же, со всем справимся. Мы сильные. Но во избежание затяжной войны, во избежание жертв все-таки очень хочется, чтобы нам из России помогли.

Виктория пока не решила, будет ли оформлять какие-то документы. Без статуса беженца и разрешения на временное проживание она может находиться в России 90 дней. За это время, может быть, ситуация уладится, и она с детьми сможет вернуться в Луганск.

На самом деле, как уже показывает практика, оформление документов для беженцев превращается в настоящую катастрофу. Многие женщины приезжают с совсем маленькими детьми и очень ограничены в средствах. А для кого-то теперь вообще закрыт въезд на Украину, как, например, для семей Лымарь и Сокуренко, поселившихся в Сальском районе: обе сбежали в Россию, так как военнообязанных женщин решили призвать в армию по мобилизации, несмотря на полуторагодовалых малышей на руках.

Ранее «МК на Дону» писал об Анне Синкевич, которой грубо отказали в УФМС, заявив, что статус беженца она точно не сможет получить. Ей пришлось переехать в Белокалитвинский район в приют для матерей, и уже там в УФМС ее отправили назад, в неприветливый Ростов. В глубинке вообще не занимаются беженцами.

О другой ситуации рассказала Галина К., молодая дончанка, родители которой сейчас в ополчении. Она подает документы на восстановление российского гражданства, но пока дело не продвинулось ни на йоту.

— Чиновники рангом пониже к нам похабно относятся, сплошная бюрократия, — говорит Галина.

Уголок мира под Таганрогом

Гораздо проще обстоят дела с заселением матерей с детьми на пустующие базы отдыха. С началом заселения общественные организации стали подключаться к сбору и доставке гуманитарной помощи. Ведь некоторые люди прибыли практически без ничего: сели в автобусы, схватив детей и документы. Больше всего они нуждаются в одежде, а также первостепенных средствах гигиены и товарах для детей.

Лагерь в поселке Приморском недалеко от Таганрога заселили буквально за ночь до нашего приезда. К тому моменту там находилось около 80 взрослых и 112 детей: от грудных младенцев до подростков 16–17 лет. Дети быстро освоились на новом месте и уже играли друг с другом и с постоянно прибывающими волонтерами.

— Система как в пионерском лагере: отряды, распорядок дня, — рассказывает вожатая Виктория из Таганрога. — Дети школьного возраста живут в комнатах отдельно от родителей. Все сделано так, будто ничего страшного не происходит и их просто привезли отдохнуть в лагерь. Психолог из МЧС, обязательно находящийся при лагере, как официальное лицо отказался от комментариев, но все-таки отметил: резких психологических реакций у детей нет.

Какие есть «не резкие», рассказывают уже вожатые, которые находятся при детях постоянно. «Мальчики не просто играют, а играют в войну, причем говорят: ты будешь бандеровцем, а вот я за Россию», — рассказывает Виктория. Есть малыши, которые до сих пор прячутся в комнате, когда над лагерем пролетает вертолет: боятся, что их будут бомбить. А несколько мальчиков постарше даже помогали ополченцам. И это уже совсем не подростки, а очень рано повзрослевшие молодые люди.

Сюжет:

Новая Украина

Что еще почитать

В регионах

Новости

Самое читаемое

Реклама

Автовзгляд

Womanhit

Охотники.ру