Все началось три года назад, когда гражданин Украины Святослав Комов женился на Елене, матери двух детей. Он уговорил ее продать в Москве 4-комнатную (!) квартиру и купить дом в Истринском районе.
Говорят, до свадьбы он вел себя нормально. Но после регистрации брака мужчину как подменили. Больше всего доставалось именно Диме. Ему тогда было 10 лет, а его сестре Марине — 8. Падчерицу он не трогал, возможно, потому что Марина перенесла операцию на сердце. Но вот тихий Дима бесил Комова страшно.
— Святослав его третировал до поздней ночи, — рассказывает бабушка мальчика Наталья Юрьевна Орешникова. — Открывал книгу: «Переписывай!» — и заставлял списывать три-четыре страницы. Заставлял хрестоматию наизусть учить. Дима ложился за полночь, иногда до 4 ночи не спал, а в 7 уже его будили в школу. Есть ему не давал, завтракал Дима в 2–3 часа дня, вечером — горбушка и вода из колодца. И бил, конечно, постоянно. В туалет ребенок ночью встанет, тот ему ка-ак даст: «Кто тебе разрешил вставать?!» В уголовном деле не все описано... А я работаю в Москве неделю через неделю — что я могу?..
Дима приходил в школу невыспавшийся, с синяками и ссадинами. Но на все вопросы, не глядя в глаза, отвечал: упал с лестницы, наткнулся в темноте на дверь... А однажды Комов заставил ребенка учить наизусть стихи, стоя на коленях в кошачьем лотке на гранулах наполнителя. Это было не только унизительно — ноги были изрезаны в кровь.
В школьном медпункте синяки и ссадины фиксировали и передавали материалы в милицию. Но милиция не отреагировала ни разу: нет побоев, и все тут! Осложняло ситуацию и то, что Елена, его мама, была полностью подчинена новому мужу. Она отрицала, что Комов бьет сына, и требовала от мальчика, чтобы тот никому ничего не рассказывал.
Подавленный, запуганный, забитый ребенок нигде не видел помощи. Только на суде стало известно, что он еще два года назад интересовался у классной руководительницы, зачем мылят веревку перед повешением...
Выписка из протокола комиссии ПДН от 23.10.2012. Показания классного руководителя:
«Дима приходит в школу невыспавшийся. Из последнего разговора с ним было выяснено, что отчим заставляет его по ночам переписывать тексты из книг, а если видит, что Дима устал или начал плакать, то бьет его. Администрация школы очень обеспокоена судьбой Димы. Дело в том, что у Марины врожденный порок сердца и ей была сделана операция, и наверное, Комов С.В. боится ее трогать. А Дмитрий уже спрашивает у меня, зачем веревку, перед тем как повеситься, смазывают мылом. Мы со своей стороны оказываем психологическую помощь Диме, но его мать должна изменить свое отношение к сыну, чтобы не произошло несчастье. На мои слова она ответила: «Хорошо, я поговорю с мужем, чтобы он больше не бил Диму».
И однажды Дима прямо сказал бабушке Наташе, что не хочет жить. Ему тогда было 12 лет.
Наталья Юрьевна обратилась к адвокатам Игорю Михееву и Валерию Фокину. И только им удалось добиться, чтобы против Святослава Комова возбудили уголовное дело. Садиста взяли под стражу, а Диму поместили в приют.
И весной был суд. Рассматривались три случая избиения и эпизод с кошачьим лотком. Ну и что — суд показал, насколько бесправен у нас ребенок и насколько привычна в России идея воспитания кулаками и ремнем. По эпизоду с кошачьим лотком Комов был оправдан! А другие его действия, с подачи прокурора (!), были переквалифицированы со ст. «Истязание заведомо несовершеннолетнего» на «Нанесение побоев». Комову зачли время пребывания под стражей, и он тут же вышел на свободу.
Именно тогда депутат Резник и направил свой запрос прокурору Московской области Юрию Захарову и членам квалификационной коллегии судей Московской области.
Из запроса Бориса Резника: «Федеральный судья Истринского райсуда Федор Григорьев не увидел садизма и живодерства в действиях подсудимого Комова, а именем Российской Федерации признал их в приговоре «...строгим, но допустимым и приемлемым способом воспитания ребенка». Он также не усмотрел в зафиксированных фактах «избиений кулаками, ногами и ремнем по телу, голове и лицу ребенка» систематических и целенаправленных истязаний, посчитав их «...не связанными между собой отдельными эпизодами». Длительное же стояние на коленях в кошачьем лотке на крупногранулированном наполнителе, как написал в приговоре Григорьев, «...не причинили боль и нравственные страдания ребенку и, соответственно, не унижают его честь и достоинство». Вызывает удивление, что судья Григорьев уже через 25 минут после завершения судебного процесса в полном объеме зачитывал приговор — 16 страниц убористого текста. Все написал заранее?»...
Комов вышел на свободу, хотя любому было бы понятно, какая жизнь ожидает теперь мальчика. Но Комов сразу рассчитывал, что он легко отделается: Наталья Юрьевна говорит, что он хвастался, как ему «шлют деньги с родины, чтобы решить его проблему». Уже на следующий день после освобождения он позвонил Диме в приют и, как рассказывает его директор, угрожал ребенку расправой.
В дело вмешался аппарат уполномоченного по правам ребенка в Московской области. Они провели проверку и выяснили, что Дима боится возвращаться домой из приюта, пока дома живет отчим, и что мама, к сожалению, в моменты конфликтов встает на сторону мужа, а не сына. Более того, за четыре месяца, что Дима находится там, она ни разу к нему даже не приехала. Поэтому по инициативе омбудсмена состоялось внеочередное заседание комиссии по делам несовершеннолетних, где мать предупредили, что начат сбор документов для лишения ее родительских прав.
Тем временем адвокаты подали апелляцию на приговор, и 10 апреля он был отменен и направлен на новое рассмотрение, а в адрес Истринской прокуратуры вынесено частное определение. Но тут дело пошло на новый виток.
— Вышестоящий суд приговор отменил, — говорит адвокат Игорь Михеев, — но вот вновь арестовывать Комова он не стал, несмотря на то, что мы на этом настаивали и говорили, к чему это может привести. Дело передали другому судье, и даже была назначена дата первого заседания. Но совершенно неожиданно дело опять истребовали в вышестоящий суд для изучения. Оказывается, решение об отмене приговора было обжаловано адвокатом Комова! И теперь суд вновь его изучает уже почти месяц...
Может показаться, что месяц — это немного. Но за это время совершенно спокойный Комов приехал с Украины и показал, кто в доме хозяин. Бабушка Димы, Наталья Юрьевна, рассказала о кошмарной обстановке, которая сложилась с мая в ее собственном доме. Сама она жить там не может и ночует на работе, лишь бы не сталкиваться с Комовым:
— Когда он приехал в начале мая, он убил мою кошку. И свалил на меня. Сказал, что раз он этого не делал, то кошку убила я. Прикопала в огороде и забыла. Он умеет все с ног на голову перевернуть: «Да ты не помнишь ничего, Юрьевна, по тебе психушка плачет»... А 29 мая ночью загорелся колодец рядом с домом. Дочь написала заявление, что это я подожгла, чтобы их убить... Елена — марионетка в его руках. Она его боится и делает, что он скажет. Она уже дважды вены вскрывала.
— А вы правда на работе ночуете?
— Я боюсь его. Он постоянно угрожает. Ты, говорит, в метро поздно едешь, на электричке — вдруг что случится? Никто и искать не будет. Скажут: сама, дура, ушла... Честно — я спать боюсь! Боюсь, что по голове стукнет и на машине вывезет в лес, как обещал...
— А милицию вызывали?
— Милиция приезжает, пальчиком погрозит — и все. Был инспектор ПДН у нас. Так Святослав при них орал, что сделает из Димы петуха. Я в чашку воды налила из крана, он чашку вырвал, бросил в раковину. Чашка разбилась, он орал, чтобы я ничего не смела брать в этом доме, что он мне руки поотрубает. И что? И ничего. При инспекторе ПДН и участковом. Участковому я писала заявление! Мне сказали: «Ну что же, что угрожает. Он ведь ничего не сделал»... Ни от кого помощи и защиты нет. Морально меня только муж бывший с женой поддерживают да брат мой, инвалид. Ездят к Диме, вещи ему покупают.
— А забрать из приюта вы Диму можете?
— Нет. Его не отдают ни им, ни мне — у Димы нет никакого статуса, пока суды идут. Но ему там хорошо, он не жалуется. Он звонит часто, я езжу к нему 2–3 раза в неделю. А Елена с апреля всего 3 раза...
— У вас с ней совсем отношения испортились?
— Да, с мая она не работает, вот недавно денег просила — поесть в доме нечего. Как денег нет, так дай, мама, пожалуйста. А так...
— А где родной отец Димы и Марины?
— Папа погиб трагически на работе. Никого у них, кроме меня, нет...
Суд по лишению матери Димы родительских прав состоится 2 июля. Но отдать Диму бабушке нельзя — у нее нет отдельной жилплощади. Дом оккупировал отчим.
